Сирена в котелке - Стефан Вехецкий

центре уже не проживают, только на так называемой периферии, в производственных кооперативах.

— Ну хорошо, а как вы влезаете на верхние этажи? По лестницам?

— Зачем по лестницам? А лифты для чего?

— Настоящие лифты? Электрические?

— Известно, настоящие.

— И не портятся?

— Как так не портятся? Портятся, конечно.

— И что тогда?

— Тогда поднимаемся по лестницам.

— Ну это как у нас в Варшаве. А вода наверх доходит?

— Как когда. Если не доходит, ведрами носим.

— Точно как у нас.

— Известное дело, Бискупицы Костельные идут нога в ногу с техническим прогрессом.

Я вижу, что остаюсь с носом, что строительством их не удивишь, тогда я привел экскурсию к магазину с телевизорами и объясняю:

— Тут мы видим такие волшебные ящики, нечто вроде радио с форточкой. При помощи этих ящиков дирекция рассылает нам по домам разные движущиеся картинки, ну, например, народные праздники, пуск доменных печей, заседания по вопросу копчения шпрот и старые кинокартины, на которые в кино уже никто не ходит. Все это видно в форточку. Ящик такой стоит от 5 до 15 тысяч и представляет собой чудо XX века.

— Минутку, минутку, — отозвался один из племянников из провинции. — Это вовсе не радио с форточкой, и никакое это не чудо, это венгерский телевизор марки «Орион» и довольно старого типа, с семнадцатидюймовым экраном. У нас теперь в моде телевизоры «Тесла» и «Бельведер» с экранами в двадцать один дюйм. Программы, правда, никудышные, но иногда попадаются жемчужины репертуара, как, например, «Милый лжец». Велосипедная гонка мира тоже в общем неплохая информационная передача.

Одним словом, воздушный шарик сделали из меня эти провинциальные родичи, я приумолк и, чтобы как-нибудь этот конфуз заглушить, пригласил экскурсию в кофейный бар. Решил показать великосветскую жизнь нашей столицы. Но мы неудачно попали, кофейная машина только что испортилась, и кофе нам подали сваренный в кастрюле. Провинциалы попробовали и начали гримасничать, мол, кофе мало романтичный[4], что, дескать, совсем не то, что у них в Бискупицах. Там, оказывается, как подадут чашечку «Сатаны» из итальянского «Экспресса», так человека на стуле подбрасывает, Вот это жизнь! Не то что в столице.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1964

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀

Туфельки-невидимки

⠀ ⠀

Пошли мы вчера с Геней на Новый Свет на выставку. Сперва мы думали, что там показывают какие-нибудь новомодные скульптуры, сделанные из гвоздей, кусков кожи, обрубков дерева, проволока, шпагата и тому подобного. Но нам объяснили, что это не творения наших Дуникощаков[5], а выставка государственного кооперативного сапожного искусства.

Мы увидели там дамские «шпильки» с твердыми, как гранит, пятками. В них муж-злодей водил свою жену на танцплощадку в наказание за супружескую неверность. Бедняжка босиком сбежала из дому, а он эти «шпильки» отправил обратно на фабрику с сердечной благодарностью.

Видели лечебные туфельки «татржанки», специально для ножных грязевых ванн. Стоит только выйти в них в дождь на улицу, и сразу же начинается лечение методом самообслуживания. Находятся там и так называемые «смутняки», или лакировки, преждевременно сморщившиеся, имеются подметки без верхов и верха без подметок. Еще там есть полуботинки-невидимки, от которых после одной недели носки остались только шнурки и подковки. В общем, каждая обувная фабрика выставила здесь какую-нибудь собственную неповторимую редкость.

Я не знал об этом, а то бы сам приволок на выставку экспонат, которым владею. Это штиблеты не для носки. Даже самый терпеливый индийский факир через полчаса из них выскочит. У меня они уже десять лет, и ничего им не делается.

Посмотришь, и кажется, что они очень удобны, но только поносишь их десять минут, они дадут такого дрозда, что заплачешь, как дитя, и пулей из них выскочишь. Из ежа они что ли сшиты? Как только я их приобрел, сразу же испытал на себе всю их силу.

Прямо из магазина мы с шурином отправились обмыть обновку. После первой четвертинки я говорю:

— Ты знаешь, Олесь, я люблю чувствовать новые штиблеты на ногах, но эти холеры немного чересчур дают о себе знать. А когда я шевелю мизинцем, я вижу сразу все созвездия.

— Так ты не шевели, Валерек, для чего тебе это. Отдыхай, куда спешить, поедим, выпьем, потом пойдем ноги приучать. Пока пройдешься от Маршалковской до Шмулек[6], они, гады, будут сидеть на ногах, как перчатки.

Мы пошли, но ботинки сидеть не хотели, куда им было до перчаток, они больше смахивали на кандалы. От боли я стал немножко подвывать.

— Олесь, — говорю я, — умоляю, сядем в такси, я больше не могу.

А шурин не соглашается!

— Исключено! Чтобы я этим холерам — штиблетам — уступил! Мы их должны сегодня же разносить. Куда это годится, чтобы галантерея свободным гражданам жить спокойно не давала. Не бывать этому. Будет не так, как штиблеты хотят, а так, как мы этого желаем.

— У меня одно желание — сесть в такси.

Мы с шурином сильно поспорили, после чего он отправился в «Скорую помощь», а я вернулся домой босиком.

Очень жаль, что я не захватил с собой эти штиблеты. Они бы на выставке очень пригодились. Директора обувных фабрик съезжаются на такие выставки со всей страны. Смотрят, ахают, и, видимо, им очень все это нравится, потому что на следующий год они выпускают еще больше подобной дряни.

По-моему, эти выставки следовало бы немного изменить, внести поправки. Пусть каждый директор такую выставочную пару на собственных ногах демонстрирует. А публика пусть им аплодирует и преподносит соответствующие букеты.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀

Что нельзя — то нельзя

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В Варшаве рыболовством занимаются мало — всего два раза в год. Встают в третьем часу ночи, берут ведерко и ждут, когда появится карп на прилавках магазинов Главрыбы. Иногда что-нибудь удается выудить. Чаще всего это случается на рождество или на пасху.

Но зато на отдыхе я этим очень интересуюсь. Сам лично удочек не забрасываю, но присаживаюсь возле рыбаков и участвую в рыболовном спорте больше подсматриванием.

Был, правда, случай, когда я сам втянулся, разохотился, купил себе удочку, крючок, наловил, как полагается, мух в коробку из-под спичек, влез в трамвай и махнул на Черняковское озеро. Но тут какой-то тип решил на ходу вскочить в трамвай и вместо поручня ухватился за мою удочку. Ясное дело, что он тут же выпал обратно. А мой крючок вцепился ему в галстук, из-за чего этот тип проволочился несколько