Правда понимания не требует - Саша Фишер

— Ой, оставь эти пропагандные глупости! Мирное население специально никто не убивает, так, допустимые потери. Да и то из-за того, что оно опирается на замшелые представления о традициях и памяти поколений. А что такое эти традиции? Жить в хлеву, чтобы король мог спокойно купаться в роскоши, не думая о том, что ты будешь кушать на ужин?

— Да-да, традиции. Просто испокон веков в Сеймсвилле принято, что после дождя улицы должны тонуть в говне, — Нойхофф хохотнул. — Замшелые старые государства — это гири на ногах у человечества. Ведь что нужно, чтобы появлялись отличные врачи и гениальные инженеры? Чтобы личинки этих гениев нормально питались. Хорошие специалисты в нищете не рождаются.

— Не скажи, герр Нойхофф! — Шпатц посмотрел на свою опустевшую кружку. — Талант находит себе дорогу, если он настоящий!

— Вот только зачем ему искусственно возводить препятствия? — возразил Мозер. — Тут ведь как... Гений может и вылезет из своего хлева, дойдет до столицы пешком и покажет всем, что он гений. Но ведь чтобы работали заводы и фабрики, нужны не только гении! Нужны обычные инженеры. Чтобы лечить людей, нужны обычные врачи. А чтобы всех их обучить, нужны обычные учителя. А для обычных специалистов нужна соответствующая среда. Кайзер показал, что при правильном подходе разруха преодолевается за несколько лет. Если расстрелять засевших и кормушки воров и бездельников и заставить всех остальных работать. И Шварцланд тому подтверждение! — Мозер обвел вокруг себя кружкой, как бы призывая восхититься красотами своей страны. — Я родился в Аанерсгроссе. Здесь, в Билегебене. Только назывался он тогда по-другому.

Шпатц нахмурился. В чем-то его приятели были, несомненно, правы. Но его все еще пугало столь вольное рассуждение о войне, как о благе для той страны, в которой он родился и вырос. Пока никто не говорил напрямую, когда именно двинутся в сторону границы бронированные боевые машины, и взмоют в небеса армады люфтшиффов с тоннами бомб на борту, но для всех было очевидно, что это вопрос, ну, может быть, года. И безмятежность, с которой эту тему обсуждали те же Клод и Лейзе, его удивляла. В их представлении другая сторона вовсе не была врагом. Для них жители Сеймсвилля и король Сеймсвилля как будто существовали по отдельности. «Просто этот король дурак, раз допустит войну и заставит мирных жителей прикрывать свою коронованную жопу!» — безаппеляционно заявила Клод.

— Вообще, конечно, пока никто и не говорит о войне, — вдруг спохватился Нойхофф. — Но вот чисто гипотетически... Король некоего государства, допустим того же Сеймсвилля, он же не слепой, так? У него есть посольство, дипломаты, да шпионы в конце концов! Он видит, что здесь происходит. И вместо того, чтобы перенимать наш опыт и проводить реформы, делает что?

— Что? — Шпатц увидел, что его кружка снова полна.

— Ничего! — Нойхофф развел руками. — Сидит в своем дворце, придворных дам потрахивает. И вот как себя вести нашему кайзеру, если он точно знает, как сделать жизнь в мире лучше? Ждать, пока этот идиот сам умрет, подхватив от очередной шлюшки непристойную болезнь?

— У него королева...

— Ну хорошо, выхватив нож в печень от королевы, я вроде даже читал, что она крутая на поворотах фрау! — лицо Нойхоффа снова раскраснелось. Он стукнул кулаком по столику, кружки жалобно звякнули. — У кайзера тоже есть глаза и уши. И он видит, как много талантливых людей рождается в этом вашем Сеймсвилле. Как богаты его недра, которые король никак не использует. Северное побережье, опять же. Заброшенное на произвол судьбы, хотя можно было бы... Эх, да что там! Я буду рад, если война начнется как можно скорее. Раньше начнется, раньше закончится. Но что она неизбежна, и это в наших общих интересах — это очевидно.

— А если там все-таки есть заброшенный город? — Шпатц решил как-то свернуть со скользкой темы. На войну ему пока что не хотелось совершенно. Даже на несущую одно сплошное благо, процветание и карьерный рост. Понятно было, почему Нойхофф радуется, война для него — это короткий путь наверх. Способ получить заслуженные награды и звание повыше. А вот ему, Шпатцу, вряд ли во время боевых действий придется выслеживать горничных, приворорывающих алкоголь из бара хозяев...

— Одно другому не мешает, между прочим, — авторитетно заявил Мозер. — Там и правда могут быть какие-то руины, я читал пару статей авторитетных историков, утверждающих, что политическая картина мира полтысячи лет назад была совершенно иной. Адлер штамм Фогельзанг — талантливый парень, энтузиаст и умница. И может позволить себе каприз поискать во льдах развалины. Что никак не мешает настоящей цели.

— Я, кстати, слышал, что этот гипотетический город, который они там ищут, на самом деле виссенский, — сказал Нойхофф. — И что когда-то там было их гнездо, которое выжгли чуть ли не другие же виссены.

— Да ну, это фантазии все! Нет и не было у виссенов никаких городов, — Мозер махнул рукой. Фуражка упала с головы Нойхоффа и покатилась под ноги официантки. Нойхофф сконфуженно улыбнулся. — Как и чушь насчет нового оружие, которое Фогельзанг погрузил на свой люфтшифф, чтобы где-то во льдах провести испытания.

— Почему это чушь? — Нойхофф взял свою фуражку из рук фройляйн и рассеянно кивнул. — Лектор Рапотонен весьма убедительно излагал историю, по которой выходило, что у виссенов могли быть города в прошлом. И что именно виссены и привели человечество к разрушительной войне, следы которой, эти самые разрушенные города, наши историки до сих пор и находят в самых неожиданных местах...

— Рапотонену бы сказки для детей писать, — Мозер насупился и уткнулся носом в свою кружку.

— Рапотонен? — спросил Шпатц. — А кто это?

— Фриц Рапотонен, лектор Стадшуле, — сказал Нойхофф.

— Он не лектор, — возразил Мозер. — Просто Стадшуле из уважения к его былым заслугам позволяет ему выступать в одной из аудиторий. Герр Шпатц, давай лучше я расскажу. Он историк и путешественник. Был дружен с обезумевшим после полярной экспедиции Геллертом пакт Ауфзесом. И тоже немного двинулся рассудком. Бросил жену, нашел себе пассию-оккультистку и начал всем рассказывать про настоящую историю виссенов и заброшенные города. Если интересно, можешь записаться на его лекции, кажется, он все еще вещает по пятницам.

— Я бы послушал, — Ауфзес... Воспоминания