Когда отцветают розы - Барбара Майклс

зеленью беседку. Но я уже хотела ее заиметь, когда даже не знала, что это такое. Я так и представила себе, как показываю ее гостям: «А сейчас пройдемте в нашу…» Ха, ха!

Она рассмеялась совершенно по-детски, и муж еще раз посмотрел на нее скептически:

— Диана поможет тебе создать все твои «ха, ха!», дорогая.

— Только если найдется достаточно крутой склон, — ответила Диана, довольная возможностью продемонстрировать знание хотя бы одного экзотического термина. — Нам не удастся построить «ха, ха!», если нет небольшого обрыва.

— Здесь больше ста акров, — радостно заверила ее хозяйка. — Я просто сгораю от желания все вам показать, услышать ваши идеи, в особенности что касается роз. Мы составим новые планы, но пока самое главное — осуществить уже задуманное. Вам, моя дорогая, будет трудно поверить в это, пока не убедитесь сами. Я видела все воочию, но и для меня невероятен тот как бы потаенный сад посреди пустошей, невесть как сохранившийся и Бог знает с каких времен. Это было впечатляющее зрелище, когда мы впервые осмотрели его прошлым сентябрем. Листья были покрыты черными пятнами и изъедены жучками, и всего несколько цветков. Я не знала тогда, что большинство старинных роз цветут лишь раз в году — в начале лета. И тут я увидела его — одинокий побег с шелковистыми бутонами…

Щеки ее раскраснелись, глаза сияли. Диана вновь испытала угомонившееся было угрызение совести. Если бы она на самом деле была тем экспертом, за которого себя выдавала, ей следовало бы разделить энтузиазм пожилой женщины и знать, как не дать ему померкнуть.

— Вы ведь преподавали латынь? — спросила она, чтобы сменить тему и скрыть смущение.

— Целых тридцать проклятых лет, дорогая моя. Если бы на меня не свалилось богатство, я бы и сейчас вдалбливала спряжение глаголов в упрямые молодые головы. Но я что-то заболталась. Уже поздно, и вы, должно быть, устали.

Диана с радостью ухватилась за эту мысль.

— Да, мне действительно уже пора отправляться в мотель. Моя одежда наверняка высохла.

— Девочка моя дорогая, вы просто не сможете выбраться отсюда сегодня! — воскликнула хозяйка. — На улице все еще льет как из ведра, и вода в заливе, вероятно, поднялась выше моста. Где вы остановились?

— Я еще не зарегистрировалась в мотеле, — пришлось признаться Диане. Это был один из уязвимых пунктов (Боже, как их было много!) в ее «легенде», а потому она затараторила: — Мотели в апреле обычно совершенно свободны, туристы еще не понаехали, а меня к тому же задержала непогода. Мне не хотелось к вам опаздывать, и потому я…

— Вот и отлично! Если чемодан с вещами при вас, последняя проблема решена, — весело сказала Эмили.

— Я принесу ваш чемодан, мисс Рид, — тут же вызвался Энди.

— Ты, стало быть, тоже собираешься здесь ночевать? — спросил его отчим сухо.

— Перестань, Чарли, что ему остается делать? Или ты хочешь сам отвезти его домой?

— Домой… — эхом повторил Чарльз, и в его тоне слышалось, что он слишком тактичен, чтобы обсуждать некоторые обстоятельства. Диане не составило труда умозаключить, что Энди бывал в этом доме чаще, чем хотелось бы Чарльзу.

— Нет, — продолжал последний, — меня не слишком прельщает перспектива шестьдесят миль тащиться по дождю, да к тому же в кромешной тьме.

…Для приличия Диана вяло попыталась отказаться от гостеприимства хозяев, но ее протесты были легко подавлены. И в самом деле, разыгравшаяся стихия дала ей возможность легко уступить.

Пожелав доброй ночи Чарльзу, она последовала за Эмили наверх. Когда она поднималась по изогнутой лестнице, ее опять озарила вспышка дежа вю или что это там еще могло быть. Возможно, воспоминания об уроках истории или, что вероятнее, о прочитанных исторических романах. Великолепная лестница, как и вся центральная часть дома, относилась к восемнадцатому столетию, а стало быть, дамы, поднимавшиеся и спускавшиеся по ней, должны были придерживать подолы платьев в точности, как она сейчас придерживала полы чужого халата. Дочери, жены, сестры владельцев-аристократов и даже обычные горничные… Нет, прислуга пользовалась «черным» ходом.

Вопреки всем своим стараниям, на полпути она все же оступилась, и хозяйка порывисто обернулась, чтобы поддержать ее своей маленькой, но сильной рукой.

— Первое время я сама всегда спотыкалась об эту же ступеньку, — сказала она с улыбкой. — Она, вероятно, немного повыше остальных. Надо пригласить плотника — пусть посмотрит. В этом доме столько еще предстоит доделать! Мы совсем недавно поселились здесь, а предыдущая владелица так все запустила. Бедняжка, когда она умерла, ей было уже девяносто, сильно не в себе и все такое…

— Болезнь Альцхеймера?

— Так это стало называться сейчас, а когда-то просто говорили «старческий маразм». Ужасно, как ни назови. Чувствовать, как теряешь контроль над своим мозгом и телом…

— Она жила здесь совершенно одна? — спросила Диана.

— В основном. — Но прежде чем Диана смогла возобновить расспросы, Эмили сказала: — Минутку, я включу свет. Мне совсем не хочется, чтобы вы упали.

Вскоре вспыхнули лампочки в нескольких бра, висевших по стенам верхней лестничной площадки, которая размерами могла сойти за небольшую комнату. Направо и налево располагались коридоры. Эмили повернула влево и повела Диану за собой.

— Надеюсь, вы извините за спартанскую меблировку спальни, которую я отвела вам, дорогая. По крайней мере, кровать удобная и ванная функционирует. В дальнейшем мы хотим обставить весь дом антикварной мебелью, но пока только начали этим заниматься. Поиски — это тоже удовольствие, вы согласны? Мы с Чарли становимся завсегдатаями аукционов.

Она открыла дверь и щелкнула выключателем внутри комнаты. Мебели там действительно почти не было, но и сама по себе комната выглядела весьма привлекательно — просторная, в прекрасно выдержанных пропорциях, с высоченными потолками особняков того периода. Из мебели здесь стояли только внушительная кровать орехового дерева и кресло-качалка; окна были без штор.

— Там никого, кроме зайцев, оленей и лисиц, — сказала Эмили, жестом указывая в темноту ночи за оконным стеклом. — Бояться нечего.

— В такой постели я буду чувствовать себя как Мария Антуанетта.

— Как Марта Вашингтон, дорогая моя, или миссис Джефферсон. Это восемнадцатый век, как уверяли нас. — Эмили оглядела кровать с некоторой долей сомнения. — Честно сказать, мы с Чарли не особенно в этом разбираемся, но так приятно думать, что недорого купили ценную вещь. Если это действительно так, то мы приобрели ее в самом деле за гроши. А если нет — значит, нас просто ограбили. Продавец произвел на меня впечатление честного человека, но ведь сейчас рынок так насыщен подделками…

Появление Энди с чемоданом избавило Диану от необходимости отвечать на эту реплику. Эмили засуетилась, показывая ей полотенца, простыни, одеяло. Когда она