Мир будущего - Людмила Райот

Сидящий за столом мужчина лет сорока поднял на нас карие глаза, провел рукой по темным вьющимся волосами и изобразил крайнее удивление.

— Варисса! Какими судьбами?! — радостно воскликнул Никель.

Я почти рассмеялась. Сон сняло как рукой; веселье вперемешку с ненавистью — бодрящая смесь. Нужно отдать ему должное — в сложившейся ситуации это прозвучало действительно смешно. И мило: не только обратиться ко мне на родном языке, но и использовать при этом устоявшиеся обороты. Раньше мы общались на русском лишь в крайних случаях. Похоже, сейчас как раз он и был.

— Здравствуй, Антонио, — Никель вышел из-за стола, и я не сдержала усмешку: на нем был аляповатый атласный халат, небрежно стянутый на поясе, и домашние тапочки.

Мог бы и приодеться к моему приходу.

— Лучше, чем было, и хуже, чем хотелось бы. Тамошний странник неплох, но само расположение прохода в Набил огорчает, — Магарони поморщился. — Может, выбить деньги на модернизацию помещения?

— Не стоит привлекать лишнего внимания. Чем старее, тем незаметнее. Да и трафик чересчур низкий.

Они сделали синхронное движение — протянули правые руки для рукопожатия, но в последний момент, так и не соприкоснувшись, показали друг другу раскрытые ладони (1).

— До встречи, Варвара Васильева, — Магарони последний раз взглянул на меня, пряча улыбку, и вышел, оставив нас вдвоем.

— На твоем месте, я бы не стала окружать себя высокими людьми, — сказала я вместо приветствия, первой переходя на набилианский.

— А я, на твоем месте, сделал бы пластику лица.

Да-да, слышала много раз.

— Что вообще происходит? — Фраза прозвучало достаточно грубо, чтобы стереть удовлетворение с его лица, хотя бы на треть. Я начала медленно, но неотвратимо закипать.

— Нечто прекрасное, — На этих словах Ник снова засиял, — и грандиозное. Ты сама скоро поймешь.

— Не вижу ничего прекрасного в том, что я нахожусь здесь, тогда как должна быть в Москве, в гостях у мамы! — Выкрикнула я. — Грандиозная наглость, вот что это такое!

Он отвернулся к окну, будто не заметив моего гнева, и сложил руки на груди, всем своим видом выражая мечтательную гордость.

— Я стою на пороге великого открытия.

— Кто бы сомневался.

— Это будет прорыв, которого человечество ждет уже несколько веков. Вполне возможно, что вся моя жизнь была лишь подготовкой к тому, чтобы совершить…

— А при чем здесь я?

Он замолк и медленно повернулся ко мне.

— Если ты еще раз меня перебьешь, я попрошу парней, что так любезно привели тебя сюда, заткнуть тебе рот.

А ведь он это может. Настала моя очередь отвернуться, празднуя маленькую победу — мне все-таки удалось испортить ему настроение. Об этом можно было догадаться, просто наблюдая за подспудными изменениями в интерьере. Я глубоко вздохнула пару раз, беря себя в руки, и занялась созерцанием окружающей обстановки. Кажется, меня не было целую вечность, или даже две — сколько там нужно, чтобы забыть, как опасно перебивать Ника?

Свет неуловимо угасал. Стены, из белоснежных, превращались в белые с черным орнаментом. Я повернула голову, разглядывая геометрический узор, проступающий от окна по направлению к двери, и обнаружила, что мы здесь вовсе не одни: из кресла в дальнем углу за нами наблюдал молодой парень. Он походил на азиата — высокого и красивого — но что-то в его облике, или скорее взгляде, указывало на то, что он не из Азии, и даже не из Набила.

Он из Атлантиса.

С ума сойти. Настоящий атлант. Он-то здесь что забыл?

— Если тебе не до обмена любезностями, перейдем сразу к делу. Как твои ночи?

— Что?

— Как тебе спится? Тебе снова снятся сны-образы?

Я вконец смутилась. Кинула быстрый взгляд на атланта и с трудом сглотнула. За год на Земле я так отвыкла открыто говорить о способностях иных, что теперь, даже когда запрет спал, не могла заставить себя пошевелить языком.

— Д..да.

— Прекрасно.. — Ник сплел пальцы под подбородком и посмотрел на меня совсем другим, довольным взглядом.

Я нахмурилась, ожидая продолжения, но его не последовало.

— И что? Это все? Тебе не кажется, что тащить меня из соседнего измерения ради того, чтобы спросить, как мои дела — чересчур далековато?

— Не кажется. Я хочу предложить тебе сделку, — Никель начал обходить меня по широкой дуге, заходя за спину. — Предложить прекратить свое затворничество и вернуться в Набил. Ты должна вспомнить о своем истинном призвании, о том, кем была раньше. — Его голос понизился почти до шепота. — Вспомни, тебя же называли Алмазной Странницей…

Он оказался совсем близко от моего левого уха, и я, сбросив наваждение, отпрянула на безопасное расстояние. Этот псих немного переборщил, разыгрывая из себя демона-искусителя — если кто меня так и называл, то только я сама. И то по пьяни.

— Зачем мне это вспоминать?

— Ты не поверишь… Я нашел ее, — в его глазах вспыхнули веселые искорки. — Нашел дыру, которую так долго искал. Проход в новый мир…

Ник хотел сказать что-то еще, но его лицо исказилось радостью и он расхохотался, восторженно и неудержимо, словно счастливый мальчишка. Он даже согнулся пополам и пару раз хлопнул себя по коленям, но быстро выпрямился и снова стал серьезным. Вернулся к столу, резким движением откинул полы халата назад и сел, закинув ногу на ногу.

— Прошу прощения. Уже поздно, а я почти не спал предыдущей ночью.

Я сжала голову руками и помотала головой, мечтая изгнать любое воспоминание об этом смехе. Это невозможно. Никель уже успокоился и выжидающе сплел пальцы под подбородком, но краем глаза я все еще видела, как он смеется, катаясь по полу.

Образы! Уже… Вот она, одна из причин, почему я не хотела возвращаться — стоит только оказаться рядом с Никелем, как сумасшествие становится заразным.

— О чем он говорит? — я посмотрела на парня из Атлантиса.

Тот пожал плечами и еле заметно усмехнулся. Не понял вопроса, не снизошел до ответа, или тоже попросту померещился мне?

— Я нашел проход в новый мир, — повторил Ник, — и хочу, чтобы ты меня туда провела.

Воцарилось долгое молчание. Оно собиралось по углам комнаты, смешивалоь с темнотой и становилось почти осязаемым. Белое сияние окончательно потухло; черные линии, похожие на железную решетку, покрыли стены полностью и теперь постепенно смыкались на потолке над нашими головами.

Мне показалось, что я нахожусь в клетке. Захотелось подойти к окну и вглядеться в окружающий особняк пейзаж. Если попутешествовать в ночное время суток по разным уровням Набила, можно найти небо на любой вкус и цвет: ясное, освещенное мерцанием холодных и ярких звезд, такое близкое, что до него можно дотянуться; фантастическое, окрашенное радужными переливами северного сияния; небо, наполненное неоновыми отсветами огромных рекламных огней или даже небо, светлое как днем в прямом смысле слова.