Под другим небом - Эва Гринерс

В своей новой одежде и чепце, скрывающем половину лица я совершенно не привлекала к себе внимания. Дилли куда-то ускользнула, и я направилась поискать её там, где продавались ленты, платки и какие-то побрякушки. И в ту же минуту почувствовала, что меня кто-то взял за локоть.

Обернувшись, я увидела симпатичное лицо викария, которого я не знала, как зовут.

— Здравствуйте, — святой отец слегка зарделся, что тут же попытался скрыть, неестественно взглянув на солнце, — солнце прямо весеннее сегодня, правда? Рад вас видеть, вы совсем освоились у нас. — он улыбнулся, на первый взгляд бесхитростно, просто приветливо, однако я видела в глубине его глаз некоторую пытливую напряженность.

— Здравствуйте, святой отец, — я чуть поклонилась. — Да вот, сегодня мы с Дилли большие помощники, делаем покупки. — Кстати, вы не видели её? — и мы оба закрутили головами.

— Вон она, — викарий показал куда смотреть. — Так вы придёте завтра на службу? — улыбка исчезла с его лица, он ждал ответа.

— Да, святой отец, мы придём с Феломеной и Дилли. — я держалась немного чопорно, чтобы он больше не заливался краской, как мальчишка.

Однако, он снова покраснел и, одобрительно кивнув мне головой, направился в сторону церкви.

Я увидела издалека Эбби и помахала ей рукой, показав жестом, что скоро к ней подойду и направилась к Дилли. Она крутилась перед лавкой с зеркальцами, пуская солнечных зайчиков. Вздохнув о том, что я не могу подарить ребенку какую-нибудь милую безделушку, я взяла её за руку и мы отправились выполнять поручение Феломены.

— Дилли-дил, — спросила я на обратном пути, — а как зовут викария?

— Отец Джастин, — звонко ответила Дилли и побежала вприпрыжку чуть впереди к дому.

В доме я ничего подозрительного не заметила, были ли посетители — не понятно. На столе был накрыт простой обед для меня и Дилли — ароматная густая куриная похлёбка, источающая запах чеснока, поджареный хлеб, тушеная квашеная капуста с грибами и беконом.

— Мы будем есть вдвоём, — спокойно объявила Дилли, откинув салфетку, которой был накрыт обед. Я кивнула, мол, понятно.

Немного уставшие, мы пообедали почти молча. Затем я отправила Дилли отдохнуть, потому что она уже откровенно клевала носом.

Перемыв посуду и сложив её на чистое полотенце, я покрутилась, и не найдя себе больше занятий, накинула шаль, решив обойти сад. До этого он казался мне совсем небольшим, но пройдя немного вперёд, я удивилась — он был достаточно обширен, и одним взглядом его было не изучить. Я направилась по ухоженным дорожкам.

В отличие от кухонной премудрости, сад был для меня практически страстью — это было у меня от мамы, которая обожала земледелие и садоводство. У нас были две небольшие теплицы, какие-то крошечные парнички в огороде, и, конечно, сад. А на самой раскидистой яблоне висели мои детские качели.

Углубившись в воспоминания, я ходила, узнавая деревья, поглаживая стволы. Стояла почти что поздняя осень и ветки были голыми, но я чувствовала в них жизнь.

Задумавшись, я не сразу услышала, как меня окликнула Феломена. И только потом поняла, что она зовёт меня не первый раз. Да, ответила я на вопрос, мы пообедали, очень вкусно, спасибо. Мы немного поговорили о растениях, я спросила есть ли у нее привитые растения, и она непонимающе покачала головой.

— Как это, милая? — спросила она.

И я стала рассказывать, что к яблоне, например, можно привить грушу, а к вишне — сливу. И будут расти совершенно другие плоды.

Она слушала меня, недоверчиво улыбаясь.

— Сейчас, осенью, как раз самое время подготовить черенки, — заторопилась я объяснить. — Хотите, я всё подробно вам расскажу? И помогу, конечно. Это очень интересно, правда. — Я как будто выпрашивала возможность что-то сделать для неё.

Фанни-ма задумчиво покивала.

— Что ж, детка, почему бы и нет. Хотя это мне кажется каким-то чудом. Люди ведь не боги, чтобы создавать что-то живое. — и она задумалась.

Я уверила её, что ничего богохульственного в этом нет, мы сговорились, что в понедельник займёмся этим вплотную. И пошли к дому, неторопливо рассуждая садоводстве.

В доме было уже темно, Феломена стала зажигать лампы, а я поднялась в свою спальню и стала подводить немногочисленные итоги. Сведения, которые сообщила мне Дилли о двух гостях, что были здесь до меня, тоже картины не проясняли. Надо будет немного попытать Эбби о том мужчине, раз он жил у неё.

Завтра долгожданное воскресенье. Постараюсь выяснить всё, что только возможно. Эта мысль немного приободрила меня, и я решила пораньше лечь спать, чтобы не изводить себя понапрасну.

Положив голову на подушку, я вызвала в памяти образ Лисы. В том, прошлом мире я пробыла немногим меньше пяти лет, а Лисе было четыре. Я не знала, кто её отец — просто явилась в новый мир с нею под сердцем. То ли я забыла его, то ли его никогда не было. Тогда еще у меня возникла мысль, что Лиса — это дар мне за всё, что со мной произошло. Без сомнения моя крошка сейчас была в безопасности. Я верила — мы с ней всегда будем вместе, но тем не менее очень хорошо подготовила всё к тому, что, если я исчезну, она не останется одна.

Только как было объяснить четырехлетнему ребенку, что мамы вдруг может не остаться в ее жизни, и не останется даже следа от нее? Эта мысль наполнила мой рот горечью. Я вернусь к тебе, сердечко мое. Любой ценой.

Небо было жемчужным, с розовато-сиреневыми разводами. Нежное и глубокое. А моя Лиса была где-то совсем под другим небом, и каким было оно сейчас — я не знала.

Щеки пощипывало от морозного воздуха, лужицы в саду Феломены побелели, редкие травинки, которые вчера были палевыми, покрылись изморозью. Я встала сегодня едва рассвело, оделась и вышла на воздух. Наверное, прошло уже не меньше часа, потому что из дома потянуло булочками и кофе. Под ложечкой засосало, и я нервно сглотнула. Что же принесёт мне этот день, на который я возлагала такие надежды?..

Завтрак, как и дорога в городок прошли практически в полном молчании, даже Дилли притихла. Я просто была исчерпана и смотрела вдаль, отмеривая шаг за шагом, Феломена сохраняла непроницаемо-благостный вид.

Войдя в город, мы, как и все остальные прохожие, устремились в церковь. Слышался мелодичный перезвон колоколов, я невольно ускорила шаг.

Отец Джастин встречал прихожан у дверей храма, радушно приветствуя каждого. Мы поздоровались, вошли внутрь. Заняли скамью, и я стала оглядываться, а потом вспомнила, что я не знаю, как выглядит Эннет Джеймс.

— Дилли, — наклонилась я к девочке, — покажешь мне мисс Джеймс?

Дилли тоже завертела головкой в чопорном капоре. Потом прошептала:

— Я её не вижу, но может просто ее люди загораживают. Она очень маленького роста, старенькая. Ты сама узнаешь её, если увидишь. Она подойдёт к нам, не волнуйся.