Королева орков. Книга 2. Дочь клана - Морган Хауэлл

— Если бы это было так, только дураки были бы храбрецами. Ты выбрала опасный путь, поэтому многого бояться мудро.

— Ты тоже боишься?

— Я же не дурак.

— А я думала, что уркзиммути бесстрашны.

Ковок-ма снова тихонько зашипел.

— Ты так думаешь потому, что плохо чуешь запахи.

Дар спала без сновидений. Ее разбудил звук голосов. Она посмотрела на солнце. До полудня было еще далеко. Дар огляделась по сторонам. Она увидела только неподвижно сидящих орков и освещенную солнцем листву. Сидя на коленях у Ковока, она не могла понять, спит он или нет, хотя догадывалась — не спит. Остальные орки проснулись. Варз-хак вопросительно посмотрел на Дар. Дар знаком велела ему молчать.

Голоса зазвучали громче, и наконец Дар смогла уловить отдельные слова. Похоже, две женщины собирали хворост и болтали. Дар изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Голоса приближались. Ковок-ма медленно передвинул руку к рукояти меча. Совсем рядом хрустнул сучок. С часто бьющимся сердцем Дар ждала какого-то знака, что их заметили. Но никаких знаков не было. Голоса постепенно начали стихать. Невидимые женщины удалились. Дар расслабилась. Ковок-ма разжал пальцы на рукояти меча.

Потом Дар опять задремала — и снова проснулась, услышав голоса еще нескольких людей. Она напряженно ждала, когда люди уйдут, но они не ушли, а через некоторое время к ним присоединились еще несколько человек. Стало ясно, что в эту рощу часто заходят окрестные жители. Шум и голоса звучали весь день. Один раз к месту, где прятались Дар и орки, подошел ребенок — да так близко, что Дар слышала, как он ступает по траве. Казалось, он всего в паре шагов от зарослей ежевики. Шум и голоса стихли только ближе к закату. К этому времени сидеть неподвижно стало настоящим мучением. У Дар ныло все тело, разболелся пустой желудок.

Когда наконец стемнело, Дар и орки покинули свое колючее убежище. Тучи закрыли луну, и было темнее, чем в предыдущую ночь. Дар снова пошла первой, но в выборе дороги она полагалась на острое зрение и нюх Ковока. Они часто перешептывались. Шло время, и мало-помалу Ковок все лучше отыскивал самый потаенный путь. Дар одобрительно улыбнулась, когда Ковок-ма разглядел крестьянскую хижину, которая для нее в этот момент еще оставалась невидимой.

— Ты становишься волком, — сказала Дар.

Ковок-ма улыбнулся в ответ, обнажив свои изрядно посветлевшие зубы.

— Зубы у меня уже волчьи.

Дар сразу пожалела о том, что у них нет с собой семян вашутхахи, благодаря которым зубы чернеют.

— А мои зубы все еще красивые? — спросила она, надеясь, что у нее зубы не так побелели, как у Ковока.

— Тва, — ответил Ковок-ма.

Дар вздохнула. Она знала, что слово «вашавоки» имеет отношение к белым собачьим зубам.

Ковок-ма догадался, чем вызван вздох Дар.

— У тебя сердце уркзиммути, — сказал он, — это важнее зубов.

Дар и орки провели наступивший день, спрятавшись в сыром подполе разрушенного дома. Никакой еды здесь не оказалось, и от голода ослабели даже орки. Все дремали до наступления темноты. Дар проснулась в тоске — ей приснилась Тви. Сон не принес ей облегчения. Небо затянули тучи, лунный свет сквозь них почти не проникал. Когда они тронулись в путь, было настолько темно, что Дар решила: можно не искать тропинки, ведущие вдоль живой изгороди. Она решила рискнуть и выйти на проезжую дорогу. Дорога вела прямо на север, и она была уверена, что орки своими зоркими глазами заметят любого встречного быстрее, чем она.

По дороге шагать было легче и быстрее, но голод замедлял продвижение. Они проходили по полям, поросшим всходами, по садам, где на ветках висели маленькие зеленые плоды, но ничего съедобного не находили. Время от времени они набредали на отдельно стоящие дома и уходили с дороги подальше от людских жилищ. Когда они сошли с дороги в очередной раз, Дар остановилась.

— Ковок-ма, — сказала она, — пойдем со мной.

Они проходили через рощицу, примыкающую к крестьянской усадьбе. Дар подвела Ковока к опушке рощи, чтобы он смог увидеть дом, стоящий на другом краю поля.

— Посмотри хорошенько на все, что есть рядом с этим домом, — сказала Дар, — не видишь ли ты… — она запнулась в поисках подходящего оркского слова для того, чтобы сказать: «землянка».[1]Так и не найдя нужного слова. Дар решила попробовать объяснить, что имеет в виду, — я ищу домик, вырытый в земле, — земляную горку с дверью. Вашавоки хранят там еду.

Ковок-ма вгляделся в темноту.

— Я вижу горку с дверью, — сообщил он и показал направление.

Дар всмотрелась туда, куда указывал орк, но в темноте с трудом увидела даже крестьянский дом.

— Я не вижу, — призналась она, — расскажи, где эта горка.

— Я отведу тебя туда.

— Тва, — покачала головой Дар, — тебя не должны увидеть.

Ковок-ма заметил, что запах страха, исходящий от Дар, стал сильнее.

— Что ты собралась сделать?

— Нам нужна еда. Я собираюсь раздобыть немного съестного.

— Почему ты боишься из-за этого?

Дар не знала, как будет по-оркски «кража» и знакомо ли оркам вообще, что это такое. Поэтому ей пришлось некоторое время потратить на то, чтобы растолковать Ковоку, что у нее на уме. Когда она закончила свои объяснения, Ковок-ма встревожился.

— Ты говоришь, что вашавоки часто так поступают?

— Хай, — ответила Дар, — если меня поймают, большого шума не будет. Вас никто не выследит.

— Но тебя накажут, — сказал Ковок-ма.

— Не знаю, — ответила Дар и не стала говорить орку о том, что воришек часто убивают или калечат.

Ковок-ма почуял ее опасения.

— Похоже, это очень опасно.

— Мы не ели два дня. Нам нужна еда. Я не вижу выбора.

— Пожалуйста, не ходи, — сказал Ковок-ма, — сердцем чувствую, не надо этого делать.

— Я должна. Скажи мне, где эта горка.

После того как Ковок-ма объяснил Дар, где устроена землянка, она крадучись пошла к дому. Через некоторое время она разглядела за домом земляную горку. Когда она была в услужении в полку, она часто видела около домов подобные сооружения в крестьянских хозяйствах, которые грабили солдаты. Землянки представляли собой ямы, выложенные камнями и снабженные земляной крышей. В них было прохладно и сухо и удобно было хранить фрукты и овощи.

Подойдя к землянке, Дар остановилась и прислушалась — не заметили ли ее. Но было тихо, и Дар открыла дверцу в скошенном склоне земляной горки — медленно и осторожно, боясь, что дверца скрипнет. За дверцей было так темно, что лестницу Дар пришлось искать на ощупь. Нервно оглядевшись по сторонам, она стала спускаться вниз.