Чужая воля - Наталья Александрова

Забыла сказать, что жену Артема зовут Неонила, и онадействительно хорошая баба.

Меня Артем никогда не забывал, частенько навещал, особеннокогда я была, как он выражался «на безмужье». В последнее время его визиты менянесколько раздражали, но это было ничто по сравнению с посещениями ЛуизыСеменовны.

Она объявилась недели через три после похорон ВалентинаСергеевича. Сначала она надоедала мне по телефону. Бесконечно извиняясь ивыражая сочувствие по поводу потери близкого человека, она представилась давнейего ученицей, последовательницей и соратницей.

«Вы не представляете, какой это был выдающийся человек!» –причитала она бесконечно, так что я наконец не выдержала и холодно сказала, чтоочень хорошо себе представляю, каким человеком был Валентин Сергеевич, а чтоей, Луизе, собственно от меня угодно? Она тут же откашлялась и перешла наделовой тон.

Покойный Валентин Сергеевич много работал дома. И хранилдома свои статьи и разработки. Кроме этого, он хранил дома материалы своихучеников и соратников, которые они давали ему на отзыв и вообще почитать. Аона, Луиза, тоже когда-то работала с Валентином Сергеевичем и даже вместе онисобирались опубликовать одну работу, тут она выдала какое-то длинное химическоеназвание, от которого у меня сразу заболели зубы. Но в последний момент неопубликовали. Это было лет восемь назад. И теперь Луизе вдруг срочнопонадобилась эта работа, потому что она пишет монографию, а свой экземплярстатьи у Луизы пропал после переезда на другую квартиру. Так уж получилось, незря говорят – переезд хуже пожара.

Всю информацию Луиза выдавала мне по частям, потому чтослушать ее телефонные причитания более десяти минут я была не в состоянии.Примерно на пятом звонке Луиза дошла до сути: не могла бы я допустить ее,Луизу, к бумагам Валентина Сергеевича, потому что архив его обязательно надоразобрать, а она могла бы помочь, потому что я – человек в данной области некомпетентный…

– Откуда вы знаете? – неприятно удивилась я.

Луиза мне не понравилась уже по телефону, так что я решила сней не церемониться.

– Мы с Валентином Сергеевичем очень теснообщались, – щебетала Луиза, – он очень много рассказывал мне о вас ио вашей матушке…

Как-то не очень соответствовало моим представлениям оВалентине Сергеевиче, что он трепался о своей личной жизни посторонним бабам,хотя бы и соратницам по работе. Я хотела было ядовито добавить, что если Луизас Валентином Сергеевичем были так тесно дружны, то почему же за четыре месяца,что он болел, она ни разу не навестила старика, но воздержалась открыто хамитьнезнакомому человеку по телефону. Луиза продолжала звонить, в первое время яотговаривалась тем, что не стану трогать вещи Валентина Сергеевича, пока непрошло сорок дней, но на сорок первый день она явилась ко мне домой абсолютнобез приглашения. Простить себе не могу, что пустила ее на порог, очевидно наменя нашло тогда умственное затмение.

– Здравствуйте! – пропела худенькая такая тетя вскромненьком сереньком костюмчике, пестренько-рябеньком. Волосики у нее тожебыли серо-пегие, завитые в крупные локоны и заколотые как у Шурочки Азаровой вмоей любимой героической комедии «Гусарская баллада», разумеется, когда Шурочкапо фильму считалась девицей. И на этих локонах кокетливо сидела малюсенькаяшляпка с вуалью, а сверху на шляпке были розочки, незабудки и даже, кажется,кисть винограда. Луиза переступили кривыми, как у французского бульдожки,ногами, и просочилась в прихожую. Немного обалдев от такого чучела, яотступила, надеясь на Горация, но не тут-то было. Просто удивительно, как втаком хилом на вид теле (я имею в виду Луизу) помещалось столько энергии, ибоГорация Луиза нейтрализовала сразу же.

– Собачка! – заверещала она противным голосом ибросилась чесать ротвейлера за ушами.

Гораций терпеть не может, когда ему тискают уши, поэтому онпопятился, скользя лапами по паркету и быстро ретировался. Называется, сторож изащитник!

А дальше начался форменный кошмар. Луиза рванула в кабинетВалентина Сергеевича, мигом раскрыла ящики письменного стола, так что мнепришлось схватить ее за руки и осторожно отвести к двери.

– Послушайте! – чуть не взмолилась я. –Нельзя же так бесцеремонно!

– Ой, простите, – сконфузилась Луиза, – всвое время я столько часов провела в этом кабинете, что сейчас забылась.

Ее поведение мне очень не понравилось. Маловероятно, чтобымоя мать могла терпеть в доме этакую беспардонную тетку.

– Знаете что, – решительно сказала я, – выскажите, что конкретно вам нужно, я сама найду эту папку, а вы потом зайдете изаберете.

– Но мне нужно срочно! – заверещала Луиза. –А вы по незнанию предмета будете искать очень долго…

– Ничего страшного, подождет ваша монография, –разозлилась я, – а рыться в бумагах Валентина Сергеевича я вам не позволю.

Если меня разозлить, я могу держаться твердо.

– И в следующий раз попрошу вас без предварительногозвонка не являться! – присовокупила я на прощание.

Луиза выглядела полностью уничтоженной, трясущимися губамиона прошелестела, что никак не ожидала от меня такой реакции, думала, что мы сней сойдемся запросто… В глубине души мне стало стыдно. Уже на пороге входнойдвери Луиза выдавила из себя, что статью они с Валентином Сергеевичемсобирались писать в 82-м году. А говорила, что всего восемь лет назад, да тутвсе восемнадцать прошло!

И вот я, страшно злясь на себя и на Луизу, начала разбиратьбумаги Валентина Сергеевича. Надо сказать, все у него было в полном порядке,все рукописи и гранки статей лежали в папках по годам. Однако в папке за 1982год не было статьи, где соавтором была бы Плойкина Л. С. Когда же я не беззлорадства сообщила об это Луизе по телефону, она ни капельки не расстроилась,а весело проорала, что к статье этой они в Валентином Сергеевичем возвращалисьуже в 90-м году, а может, и 91-м, так что, может быть, и там посмотреть. Небуду ли я все-таки так любезна разрешить ей прийти в любое удобное для менявремя. Пришлось разрешить, но я приняла меры. Все ящики стола были заперты, аключи я убрала. Луиза нехотя поковырялась в папках, ничего там не нашла и всенастаивала на какой-то особой желтой папочке с застежками. Почему ее статьядолжна находиться в особой папке, Луиза объяснить не могла. Она меня еще неделюдоставала телефонными звонками, после чего я озверела и нашла на самой нижнейполке книжного шкафа действительно стопку листов и на одном из них мелькнулафамилия Плойкина. По-моему, статейка была так себе, хоть я и ничего не понимаюв химии. Всего три страницы машинописного текста. Неужели это поможетпродвинуть монографию?

Очень не нравилась мне Луиза, ее манера цепко обегатьвзглядом кабинет, и то, что во время ее визитов бесконечно звонил телефон итребовали то Сидорова, то химчистку, а то и просто молчали. Но япредусмотрительно брала трубку прямо в кабинете, не оставляя Луизу одну ни наминуту. Я звонила Юрию Ермолаичу с целью выяснить, что за штучка эта Луиза, нооказалось, что он уехал в Штаты на полгода читать лекции в Калифорнийскомуниверситете.