Мария София: тайны и подвиги наследницы Баварского дома - Лоррэн Кальтенбах

Франциск II уговаривает свою супругу присоединиться к ним. Это пустая трата времени, ведь в жилах молодой женщины течет знаменитая кровь Виттельсбахов. Она останется, чтобы дать всем пример стойкости и мужества. Всем тем, кто хочет оградить ее от опасности и оберегать ее, она отвечает: «Будьте спокойны! Раз мужчинам не хватает мужества, пускай хотя бы женщины проявят его!»[22]

Пьемонтцы бросили в колодцы туши мертвых животных, чтобы заразить воду. В начале декабря сыпной тиф, дизентерия и голод начали опустошать город[23]. Более восьмисот больных борются с недугами, стоны разносятся со всех сторон. Десятки людей умирают каждый день.

Среди жертв оказался также и исповедник Марии Софии[24]. Кладбища находятся за стенами, и никто не знает, что делать с трупами, которые вывозят на мусорных повозках в импровизированные братские могилы.

Седьмого января пушечное ядро разрушило помещение над туалетной комнатой королевы, в то время как из-за другого снаряда обломки попали в окна гостиной, где она находилась. Чальдини официально потребовал, чтобы на крыше был поднят черный флаг, как над госпиталями, чтобы она не стала мишенью для бомб[25]. В действительности же он всеми силами старался подставить правителей под пули, явно надеясь на их смерть.

«Ваше Величество хотели увидеть снаряды? Ваши пожелания исполнены!» – говорит испанский посол Бермудес де Кастро государыне.

«Я бы хотела получить небольшое ранение», – бесхитростно отвечает она.

Знававшая щедрость неаполитанского королевского дворца с его мраморными лестницами, роскошными комнатами, наполненными шедеврами искусства, с его террасными садами с видом на самую прекрасную панораму в мире, привыкшая к сказочным резиденциям, Каподимонте, Казерте или Ла Фаворит, отныне она будет довольствоваться сырым казематом, примыкающим к бастиону Фердинанда! Это новое жилище довольно велико, но оно одновременно служит вынужденным убежищем для всех министров и администрации. Доски и импровизированные перегородки образуют множество комнатушек, разделенных узким коридором, по которому снуют штабные курьеры под руководством лакеев без ливреи.

Сухопутные и морские батареи беспрерывно извергают огонь, опустошение и смерть. Вражеский флот теперь использует электрические приборы, чтобы освещать свои мишени и продолжать бойню по ночам. В самом начале осады французская эскадра встала на якорь перед крепостью, держа вражеский флот на расстоянии[26]. Она защищала город от бомбардировок со стороны моря и позволяла марсельским фелукам снабжать его продовольствием и боеприпасами. Но лондонский кабинет министров добился ухода французов, напомнив Наполеону III о священном принципе нейтралитета, который он так яро исповедовал[27]. С тех пор по ночам небольшие барки пытаются прорвать блокаду, организованную пьемонтскими крейсерами. Своего рода героическое головокружение охватило осажденных, которые больше не считаются с жизнью. Случались эпизоды самопожертвования, граничащие с фанатизмом, как, например, у солдат, которые покидают крепость, чтобы принести себя в жертву и умереть в бою. Бомбардировки становятся все более интенсивными и жестокими, они теперь обрушиваются даже на больницы и церкви, чтобы подавить моральный дух осажденных[28].

В Неаполе были организованы прогулочные поездки, чтобы понаблюдать за резней в Гаэте. Эти не самые гуманистические туры осуществляются английской компанией. Два корабля, «Темза» и «Принцесса», отправляются поочередно каждый вечер в полночь из столицы. За четыре дуката любители острых ощущений могут отправиться поглядеть на то, что Пьер-Жозеф Прудон[29] называет «возвышенным ужасом канонады»[30].

В Мюнхене царят суматоха и смятение. 2 февраля происходит стихийная демонстрация. Все администрации и магазины закрываются, а население Баварии стекается к церквям, чтобы помолиться за Ее Величество королеву Марию Софию, рожденную на этой земле[31].

Три дня спустя, 5 февраля 1861 года, примерно в три или четыре часа пополудни наносится смертельный удар… Получив секретную информацию от предателей, Чальдини сосредоточивает огонь своих пушек на самом крупном пороховом хранилище Гаэты. Склад боеприпасов Сент-Антуан взрывается[32], а вместе с ним и бастион Денте ди Сего, и все близлежащие дома, создавая брешь в укреплениях шириной от тридцати до сорока метров. Гул пожара доносится до Неаполя. Осаждающие аплодируют, наблюдая за этим зрелищем с башни Мола и из штаба на вилле Капозеле. Более трехсот артиллеристов и гражданских лиц убиты, насчитывается четыре сотни раненых. На месте бастиона осталась лишь огромная пропасть, заполненная трупами, человеческими останками и ранеными. Бросая вызов опасности, Мария София тотчас же спешит туда. Она бродит, как призрак, среди дымящихся руин. Нет ничего более ужасного. Ничего более отвратительного. С этого дня только одно чувство позволяет ей взглянуть на людей без порицания и на небеса без сомнения – и это надежда на правосудие…