Двуликие. Ведьмино пламя - Яна Демидович

– Не может бы…

– Верила в другого Бога! – внезапно выпалила Хэтти и зачем-то схватилась рукой за горло. Захрипела, словно удавленник в петле, и, больше не сказав и слова, со всех ног бросилась к замку.

Дайана облизала пересохшие губы. Медленно прошла к алтарю, который всегда считала просто занятным камнем… Вытянула руку, собираясь погладить, как бывало раньше, – и отдёрнула её.

Помедлив, Дайана неспешно побрела обратно. В глазах её пряталась задумчивость…

***

Лицо Хэтти в свете факельного огня блестело от пота. «Наверное, чтобы молиться богам, пускай и мёртвым, надо прикладывать немалые усилия», – равнодушно подумала Дайана. От неподвижной слежки замёрзли ноги, глаза устали щуриться, а желудок затребовал есть. И Дайана стала всерьёз подумывать о том, чтобы выйти и как следует напугать Хэтти…

…Когда ей почудилось, что служанке ответили.

Спина враз похолодела.

Хэтти склонилась ниже к воде. Вслушалась, зашептала опять… Неожиданно смолкла, прикусив губу. А шёпот…

По руке, прижатой к стене, прошлось нечто склизкое и многоногое.

Проглотив крик, Дайана шарахнулась в темноту и уронила свечу, ещё успев заметить, как по камням метнулась сороконожка. В ту же секунду, услышав неведомый шорох, Хэтти вскинула голову и переменилась в лице.

Пока Дайана искала в кошеле новую свечу взамен обронённой, служанка выплеснула воду обратно в колодец, схватила факел и торопливо покинула подвал.

…Когда Дайана, ругаясь, вывалилась из коридора, в комнате у колодца было тихо и пусто.

***

В башне Каменного Дозора гулял ветер. Он грубо подталкивал в спину, по-хозяйски запускал невидимые пальцы в волосы, холодом касался кожи… Но Дайана лишь встряхивала головой и продолжала подниматься по щербатым ступеням – крепко, до белизны сжав губы на суровом лице.

Вскоре крутой подъём кончился. Преодолев последнюю ступень, Дайана вышла на площадку башни и вскинула руку в приветственном жесте.

– Привет тебе, доблестный дозор! Не видать ли вражеских костров вдалеке?

Ни шёпота, ни движения. Только ветер пронёсся мимо, насмешливо дёрнув за прядь волос.

Дайана заправила прядь за ухо, вздохнула и медленно подошла к зубчатому парапету. Каменные изваяния, что застыли меж зубьев, неотрывно смотрели вдаль: странные, грубо сделанные фигуры без лиц – для смотрящего на замок издалека они выглядели всамделишным боевым дозором, а не хитрой подделкой. И хоть стражи были ничем иным, как просто камнем, Дайане нравилось думать, что они – настоящие, заколдованные воины. И когда-нибудь непременно наступит день, когда её Безликие обретут лица, Безголосые заговорят на разные голоса, а барон…

Дайана сжала кулаки, тоскливо посмотрела на темнеющий вокруг замка лес. Заветный камень давно лежал под толщей воды, которая впитала её желание. Дайана страстно верила в силу стихий, но дороги к Хокклоу продолжали зарастать пылью и сорной травой, чащобы не расступались перед всадником, и от этого в сердце копились горечь и злоба.

Боги, что некогда оберегали их Альбион, давным-давно были мертвы. Как ещё объяснить то, что в мире творится такая несправедливость?!

…Но недавно, в комнате с колодцем…

Нет.

Дайана сердито мотнула головой.

Ей почудилось.

Боги мертвы. Отец говорил это.

Дайана прошлась от одного каменного стража к другому, думая, вспоминая…

Когда Боги умерли, человек остался лицом к лицу с колдовством. И оно расплодилось, будто чёрные крысы, обрушилось на страну, что хотела отбиться огнём и мечом…

…Не вышло.

Дайана до крови закусила губу, ожесточённо потёрла бледный, высокий лоб.

Наследник престола, добрый и светлый Артуриан, был изгнан, побеждён. Власть взяла когтистая рука Королевы, что насылала гейсы по щелчку пальцев и взмаху ресниц. Моргейна, Великая Тёмная, беспощадно карала неугодных, извлекая хаос и проклятья из недр Красного Котла, развлекаясь, как могла, вместе с Двенадцатью сёстрами…

Гейсы не миновали и Дом Ридделлов. Ударили по новорождённой дочке союзника Артуриана, заледенили его душу, зачаровали слуг, – с застарелой, горькой ненавистью вспоминала Дайана. Виноваты гейсы. Что же ещё?

И вот отец проводит жизнь в странствиях, не говоря ей о себе ни слова. Но Дайана и так знает, что он трудится не покладая рук. Истребляет Тёмных, ищет лекарство от колдовства – и когда-нибудь…

Вдалеке, среди притихшего на ночь леса, вспыхнул огонёк. Дайана замерла. А спустя мгновение – мрачно усмехнулась. Пару дней назад, расхаживая по крепостной стене, она уже видела этот огонёк чуть подальше от замка. Это баловались Малые Тёмные: фонарники, что заманивали путника в непроходимую чащобу, гоблины, которые вылезали побуянить при свете луны. В лесу, окружавшем Хокклоу, наверняка водились и другие твари: зеленозубые водяные в каждом озере, плутоватые эльфы, что прятались в лисьих норах…

Встретить одного из них на лесной дороге – невелика беда. Но уж если накинутся всем скопом… Дайана поёжилась. И вдруг улыбнулась, представив, как барон Ридделл небрежно отмахивается от Малых мечом, а Блейк, презрительно фыркая, бьёт наглецов копытами.

Огонёк внезапно погас. Улыбка – тоже.

Отмахивайся – не отмахивайся, мечтай – не мечтай…

Отца не было.

А Великая Тёмная, что наложила на неё гейс, до сих пор была жива.

Глава 3. Меч Огненной девы

Вода окрасилась розовым, стоило опустить в неё пораненную ладонь. По коже прошёлся мороз; это притупило боль и заставило почти улыбнуться. Он стряхнул холодные капли, вытянул чистую тряпицу и уж было собрался перевязать руку, когда поблизости раздались шаги.

Тело, едва остывшее от жара схватки, вновь напряглось…

…И расслабилось.

– Это ты, Мэл.

– Верно. Кто же ещё? – ухмыльнулся подошедший человек и уселся рядом, заставив хрустнуть гальку. – Или ты ожидал ведьму? Уже соскучился?

По губам Джеймса скользнула слабая тень улыбки.

– После сегодняшнего я сыт ведьмами по горло.

Мэл Ринн расхохотался, зажмурив единственный глаз. Перевязывая ладонь, Джеймс искоса наблюдал за ним – и, как всегда, удивлялся.

Жизнь его товарища была тесно связана с колдовством. Пожалуй, даже теснее, чем его. Магия изрядно потрепала Мэла Ринна. Стоило разок вглядеться в его лицо: одноглазое, с бугристой, опалённой кожей… Ни бровей, ни ресниц – только жёсткая, узким клинышком, борода. Коготь Красного дракона лишил его правого глаза, дыхание Белого – выжгло лицо. Но странная, врождённая устойчивость спасла его от неминуемой гибели. К тому же, Мэл инстинктивно чувствовал близость колдовства. Именно поэтому знакомство с ним оказалось таким удачным. Мэл Ринн был идеальным соратником в борьбе против магии.

Но сегодня он сам чуть не поставил в этой борьбе точку, рассеянно подумал Джеймс, в который раз прикасаясь к висящему на груди амулету.

Пальцы погладили выпуклое серебро, а затем – раскрыли подвеску, как раковину. Внутри амулета виднелся чёрный, шелковистый завиток. Джеймс глядел на него