Жизнь, по слухам, одна! - Татьяна Устинова

Не впечатляет! Не впе-чат-ля-ет, и все тут!..

…Или на Невский съездить?

Там, прямо напротив поворота на Большую Морскую, естьпарочка очень славных магазинчиков! Наверняка там можно прикупить что-нибудьновенькое, сразу же надеть и поехать, чувствуя себя королевой!

Эта мысль Ниночке очень понравилась. Пожалуй, так она исделает! Ла-ла-ла, и не станет она выбирать из всего этого старья, которымзабит шкаф! Половину старья нужно сплавить маме «на благотворительность». Мамачто похуже раздаст бедным, а что получше себе оставит – и волки целы, и овцысыты!..

Ой, нет, то есть наоборот! Впрочем, Ниночка никогда не моглазапомнить таких смешных штучек и анекдоты всегда забывала, но любила, когда приней рассказывали «смешное». Она хохотала во все горло, показывая мелкие ровныежемчужные зубки!

Надо только этой дуре Катьке позвонить и вытащить ее ссобой. А то сидит сиднем, то на своей работе проклятой, то в квартире, невыманишь ее никуда. Как домовой в углу!..

Ниночка показала шкафу язык, выбежала из гардеробной – вещив ее квартире занимали две небольшие комнатки, – разыскала телефон, которыйоказался в ванной на золоченом креслице, под кружевным кимоно. Сверху на кимонобыла пристроена пустая кофейная чашка, еще валялся рассыпанный маникюрный набори ощипанная роза. Утром Ниночка принимала ванну, и ей вдруг захотелось, чтобы вводе плавали лепестки роз. Галина Юрьевна всегда ставила ей в ванную букетиксвежих роз, вот Ниночка достала одну и ощипала!

Телефон зазвонил, как только оказался у нее в руке. Отнеожиданности она уронила его прямо в чашку, выудила оттуда двумя пальцами, огляделасо всех сторон – он все звонил! – вытерла кофейные следы о кимоно – его всеравно нужно стирать, – и только тогда ответила:

– Алло?

Звонил бывший муж.

Этот самый бывший муж звонил ей каждый божий день, утром ивечером, и очень мешал жить!

– Ну, что тебе надо, золото ты мое самоварное? Ну что тыпристаешь ко мне! Вчера поговорили, сегодня с утра поговорили! Ну, что еще?!

– Ничего, – проскрипел бывший муж. – А что такое?! Ипоговорить уже нельзя?!

– Можно, – согласилась Ниночка и посмотрела на часы.

Катька, дура, небось на своей дурацкой работе торчит! Еслиза ней заезжать на Петроградскую сторону, в магазин они приедут только часачерез полтора и не успеют выпить зеленого чаю с овсяными печеньицами в чудесноймаленькой кофейне на втором этаже. А Ниночке очень хотелось в кофейню! Ей тамнравилось – она видела свое отражение в бесчисленных зеркалах, ловила взгляды,жмурилась от удовольствия, как кошка на припеке.

– Или ты на свидание намылилась? – голос мужа в трубкеисказился, и Ниночка живо представила себе, как он сидит в кресле, качаетногой, а при мысли о свидании перестает качать, тянется и сбрасывает на полбумаги в поисках сигарет. Он почему-то все время сбрасывал на пол бумаги –кажется, подражая Брэду Питту. Тот так делывал в кино, когда бывалвзволнован!..

Вот болваны – и киношный, и настоящий!

– Кисуль, ты зачем звонишь?

– Я тебе не кисуля!

– А кто ты мне?

Бывший муж засопел.

Ниночка наклонилась и посмотрела на свою ногу. Вчера нафитнесе она приложилась бедром к какой-то выпирающей железке, сильноприложилась, и теперь это самое место нужно учитывать при выборе нарядов –синяк-то ничем не замажешь!..

Так как муж все молчал и сопел, Ниночка пересталарассматривать синяк и пропела в трубку:

– Ну во-от, ну во-от! Ты же мне никто! Ты мне уже год никто!А все звонишь, все пристаешь! Ну, что тебе неймется, а?! Это ты со мнойразвелся, а не я с тобой, ты что, забыл?! Забыл, как я рыдала, как я тебяумоляла меня не бросать, а ты бросил!.. Ты просто ушел, и все, и еще сказал,что вещи… вещи…

Как всегда при воспоминании о том, что с ней тогда было,Ниночку повело. Она стала коротко и бурно дышать, открывать и закрывать рот,как рыба, – она и заикаться тогда начала! – и в горле стало тесно.

– Зачем? – выговорила она, преодолев тесноту в горле. –Зачем ты так со мной?!

Он молчал.

– Я же тебе ничего плохого, никогда!.. А ты!.. Ты!.. Ты меняникогда не жалел и до сих пор не жалеешь! Ну зачем ты мне звонишь?! Чтобы яплакала?! Плакала, да?!

– Нина, прекрати истерику!

– Все было так хорошо, пока ты не позвонил! – прорыдала она.– Просто отлично! Я в гости собиралась и в магазин с Катькой! А ты всеиспортил! Ты все время мне все портишь!..

– Я ничего не портил. – Как всегда, когда она начиналарыдать, он становился увереннее, словно ее слезы придавали ему силу. – Я простопозвонил!

– Зачем?!

– Чтобы пригласить тебя.

– Куда?!

– На свидание, – тихо сказал он. – Я хочу пригласить тебя насвидание.

Ниночка перестала реветь – глаза моментально высохли – исела в золоченое креслице. Она помнила, что где-то там чашка и роза, и селаосторожненько, на самый краешек.

– Как – на свидание? – уточнила она. В носу было колко имокро, она пошарила сзади, потащила голубой шелк и вытерла нос краем кружевногопеньюара.

– Как, как! – вспылил муж. – Как люди ходят на свидания?!

– Я не знаю, – растерялась Ниночка. – Я сто лет уже неходила.

– Ну да, – протянул муж. Бывший, бывший, конечно! – Можноподумать!..

– Не ходила, – зачем-то подтвердила Ниночка. – А… куда мыпойдем?

– А куда ты хочешь?

– В Екатерининский парк, – выпалила Ниночка.

– Бац, – сказал бывший муж негромко. – Один-ноль.

– Ну да, – подтвердила Ниночка, зачем-то встала с кресла,подошла к зеркалу и взялась за лоб. Чашка упала на пол, покатилась, загремела,но не разбилась. – А потом на улицу Куйбышева.

– В кафешку?

– Ну да, – повторила она. – Ну, если, конечно, ты имеешь ввиду настоящее свидание!

– Самое настоящее, – подтвердил он, вздохнул и добавил: –Два-ноль.

– Да что ты там считаешь?! – вдруг возмутилась она. – Иди насвой футбол и считай там!

Он захохотал. Громко и радостно, как когда-то давно. Она столет не слышала, чтобы он так хохотал.

Все-таки она сильно его любила – в те времена, когда ониездили гулять в Екатерининский парк, а потом ели курицу в кафешке на Куйбышева.