Варлок - Александр Шапочкин

«Мать-перемать! Девушки! – я в бессилии скрипнул зубами. – Они же всё равно попадут под раздачу, а я уже вообще ничего сделать не могу!»

И только тут я соизволил заметить неприметные колечки на пальцах у красавиц. Небольшие печатки с шести- и десятилепестковым цветком – стилизованные изображения второй чакры Свадхистханы и третьей Манипура. Да и в руке темноволосая сжимала не смартфорн, как-то могло показаться на первый взгляд, а дорогой элитный ПМК – персональный магический компилятор, на котором пыталась нажать на одну из иконок активаторов.

Подружки-то оказались магами. Людьми с «даром», от рождения обладающими открытыми чакрами и способными вдыхать ими море сансары. Да и не из слабых, если, конечно, брать во внимание их юный возраст. Второй и третий круг, или как в России принято говорить – уровень. Темноволосая – посильнее, светленькая послабее, – но тем не менее, если они мои ровесницы, то это очень и очень круто.

Я… я ладно. Скажем так – особый случай. Мне магия и даром не нужна, и не потому что не могу ей пользоваться, а потому что не хочу. Однако вот так встретить на улице двух одарённых…

Всё это я провертел в голове буквально в одно мгновение. Перед вытянутой вперёд рукой тёмненькой появился золотистый магический щит, и тут же полыхнул разрыв огненного шара, на который немедленно обрушилась выпущенная мною силовая волна. Двойной грохот затопил площадь перед торговым центром, и уже спустя долю секунды я оказался перед вражеским магом.

Надо отдать ему должное, он оказался неплохим бойцом. Его явно натаскивали на бой, и с другим противником, даже превосходящим его на круг, он имел все шансы на победу. Тем более он не пользовался компилятором, наверное, следуя специфике традиционных магических школ, так и не принявших ПМК. А потому хоть и был ограничен несколькими раз и навсегда вызубренными и доведёнными до автоматизма заклинаниями, мог кастовать их гораздо быстрее классического мага. Уж я-то знал, потому как сам был таким же, но совсем по другим причинам.

К тому же урод был необычайно сильным огневиком. Новости про таких магов, делающих всё по старинке, нет-нет да появлялись в средствах массовой информации. Их прозвали ведьмами и ведьмаками, как бы намекая на «деревенский» подход к волшебству. Одной из отличительных черт этих товарищей была возможность применять заклинания только своего аспекта. И то, что он при мне использовал две различные боевые вязи огненной стихии – уже давало повод записать его в ряды каких-нибудь сектантов.

Нанося серии быстрых, но сильных ударов, я всё никак не мог выбросить из головы то, что они здесь натворили, и главное – зачем? Впрочем, ответ на последний вопрос был очевиден – хотели похитить девчонок. Однако почему тогда не отобрали их компиляторы? Не успели? Или он как-то блокировал их чакры, до тех самых пор, пока я не отвлёк его, и он не вынужден был атаковать именно меня. А вся эта бойня? Попытка шокировать таким образом магичек, или, быть может – целенаправленная акция, провести которую требовалось независимо от результата похищения?

«В любом случае… – подумалось мне в то время, как перестав избивать и без того уже похожего на бесформенный кусок мяса ведьмака, я одним движением снёс ему голову, – я не только выдал свой секрет, совершил преступление, но, что намного хуже, влез в какие-то разборки магических кланов. И вот это – не просто песец… Это откормленный, наглый и толстый, пушной зверёк!»

Развернувшись, я наполнил свои ноги силой и единым прыжком оказался на крыше торгового центра. Рывок, и я перелетел на соседнюю, а затем на следующую, и ещё дальше, вглубь кварталов со старыми, назначенными под снос пятиэтажками. На лету содрал с себя перемазанную в чужой крови рубашку и, спустившись на землю возле маленького парка, спрятавшегося за рядами домов, сломя голову понёсся в сторону Октябрьского моста. На улице стоял конец августа, так что на бегущего парня с голым торсом не обратят особого внимания, тем более центральный пляж был не так уж далеко.

В голове настойчиво вертелся план действий. Для начала следовало уйти как можно дальше, по возможности не попадаясь на глаза прохожим. Затем, заглянув в общагу, – уезжать из Новосиба.

Подальше от цивилизации, а значит полиции, городовых и прочих органов, которые теперь непременно заинтересуются моей персоной, а то и вовсе решат повесить всех собак. Конечно, они быстро выяснят, кто я и откуда, и обязательно нагрянут в ту глушь, куда в своё время из Подмосковья перебралась наша семья.

Вот только власти могут сколько угодно ползать по тем болотам, перерывая в поисках Кузьмы Ефимова каждую кочку, меня они там уже не найдут. Я не намеревался возвращаться, собираясь воплотить в жизнь детскую мечту. И пусть это звучит наивно, но меня привлекали приключения и тайны, которые скрывала в себе Украинская Аномальная Зона.

Правда, минут десять спустя, когда начался отходняк, и я смог рассуждать более-менее здраво, идея пробираться через половину империи в бывшую Украину – уже не казалась такой привлекательной. Огромная территории от Днепропетровска до Карпатских гор, полностью захватывающая Молдову, часть Белоруссии, а также земли, некогда принадлежавшие Польше, конечно, манила своими загадками, но…

И всё-таки мысли о том, что меня могло бы ждать, доберись я до Зоны, – успокаивали. Как минимум забивали голову, позволяя не думать о том, что совсем недавно, впервые в своей жизни, я убил человека. И не одного – восьмерых, пусть даже они были законченными подонками.

Окончательно меня накрыло во дворах, за Студенческой. Руки тряслись, ноги стали ватными, а в голове гремели колокола. Прежде чем меня вывернуло наизнанку, я из последних сил добрался до ближайшей урны и словно утопающий схватился за её ободок, чувствуя, как под пальцами хрустит и мнётся металл.

Остановиться сумел лишь, когда желудок отдал всё, что в нём было, а во рту ощущался устойчивый вкус желчи и какой-то кислоты. Вот тут я помянул добрым словом экспедитора-американца, с его тягой нести свет и блага цивилизации дремучим народам за пределами североамериканского континента. За счёт химических наполнителей вкус иностранной жвачки был гораздо сильнее, нежели у отечественной, но это было именно то, что нужно в данный момент.

С трудом отпустив бортик, я дрожащими пальцами разорвал упаковку и разом запихнул все остававшиеся там пластинки в рот. Заработал челюстями и почувствовал облегчение, ощущая, как отступает мерзкое послевкусие.

На удивление монотонный процесс пережёвывания не только помог мне успокоиться и всё-таки принять тот факт, что я стал убийцей восьмерых человек, хотя людьми их назвать было сложно, но и запустил, наконец, нормальную мозговую деятельность. Например, мне самому стало интересно, куда это я мчусь сломя голову, когда следовало бы собраться и выработать нормальный план действий. Потому, доковыляв до ближайшей лавочки, я уселся на неё и стал думать, что делать дальше.

Прежде всего возник вполне разумный вопрос – а чего, собственно, я вообще убегаю? Что может мне грозить в случае, если меня повяжут? Точнее попытаются, так как сомнений в том, что сумею отбиться от большинства супостатов – не возникало. При условии, конечно, что будет приказ взять живьём, а шансы на это были тем ниже – чем дольше я бегал от полиции.