Варлок - Александр Шапочкин

Под музыку работа спорилась, и когда начался блок новостей, сделали очередной перекур. Диктор – женщина с приятным, чуть хрипловатым голосом быстро пробежалась по международным делам и перешла к столичной хронике. Вообще на этом канале довольно много внимания уделяли тому, что происходило в Аркаиме, почти полностью игнорируя как провинциальную Москву, так и Санкт-Петербург, хотя жизнь в бывших столицах кипела и бурлила, в отличие от нового центра России.

В общем-то, это было неудивительно. Заложенный по повелению его императорского величества Святослава Андреевича Вершинина в две тысячи тридцать первом году город пока что представлял собой одну большую стройку века, уже четыре года высасывающую деньги из бюджета страны. Величественный дворец с гигантским куполом, возведённым над древними развалинами, практически пустовал, окружённый особняками и резиденциями, в которых нескоро ещё появятся настоящие жители. Нет, конечно же, там постоянно присутствовали представители практически всех более-менее значимых кланов, в том числе и правящего рода, но только как наблюдатели за проведением работ. Обычных жителей ждали не раньше чем года через три, когда закончится возведение жилых микрорайонов и инфраструктуры. Хотя, судя по информации с сайтов агентств недвижимости, почти все квартиры уже были выкуплены теми, кто держал нос по ветру.

Так что все эти отчёты о прогрессе возведения значимых зданий, количестве проложенных дорог, а также сплетни типа, чей посол на кого посмотрел и что новоявленный великий князь ел сегодня на завтрак, были, по всей видимости, фишкой этого конкретного радио и по большому счёту населению неинтересны. Куда больше всех занимало негласное соревнование между странами – чья новая столица будет закончена первой: русский Аркаим, североамериканский Рэм, возводимый в Йеллоустоновской Кальдере, или Тайный Город Мао, который китайцы ускоренными темпами отстраивали в горах Тяньчжушань.

В гонке, постоянно подогреваемой разнообразными оракулами и прочими последователями Ванги и Нострадамуса, были, конечно, и другие претенденты, однако всерьёз воспринимали лишь англичан, да и то только потому, что оценить размах строительства их Греатвиля не представлялось возможным. Графство Уилтшир с момента смены династии стало самой закрытой территорией в этой и без того таинственной стране, а уж что творится у Стоунхенджа, можно было только догадываться.

Нет, я не сомневался, что и его императорское величество, и североамериканский президент и председатель дао прекрасно осведомлены обо всём происходящем на островах. Известно было, что король Мерлин XVI лично отдал приказ информировать сильных мира сего, потому как панически боялся вторжения на острова объединённых войск Триумвирата, однако для иностранных граждан, туристов и даже журналистов проявлять интерес к Греатвилю, находясь на территории Новой Британии, было запрещено под страхом смерти.

– Эх, – вдруг тяжко вздохнул Валера. – Хорошо было бы родиться с даром. Таким не нужно тягать целый день ящики, чтобы заработать себе на кусок хлеба. Вот ты бы какую силу хотел?

Я промолчал, сделав вид, что не услышал вопроса. Во все времена люди завидовали тем, кому вроде как «повезло» в первые секунды жизни, однако в последние тридцать лет основной причиной для этого стали не положение родителей или семьи, а нечто другое. К сожалению, лично я точно знал, что всё это досужие домыслы.

– Слышь, малой? – напарник не собирался отставать. – Что бы ты выбрал? Огонь? Воду? Или может…

– Медные трубы, – немного раздражённо ответил я и, надеясь, что Валера отвяжется, присосался к бутылке с минеральной водой «Ессентуки».

– Не, Кузь, ну я же серьёзно!

– И я тоже! Никакую бы не хотел. Мне и без них хорошо.

– А чё так? – парень, кажется, реально удивился. – Эх… Такие перспективы бы открылись! Женщины, деньги, высшее общество… и каждый день на ужин не бич-пакет, а бутерброд с маслом и толстенным слоем чёрной икры.

– Ага, – фыркнул я, – а потом тебя, как Верещагина, воротить от неё, проклятой, будет!

– Да прям! Не знаешь ты жизни ещё, малой, – махнул на меня рукой вроде-бы взрослый, но всё ещё наивный парень. – Это прямой билет в высшее общество, брат!

– Знаешь, Валера, – я даже немного рассердился, – люди и без дара прекрасно живут, входят в элиту государства и вовсе не бедствуют! Вот ты – хочешь силу?

– Естественно, – фыркнул мой собеседник.

– Ну так вместо того чтобы вечерами пивасик сосать и сигареты садить, пойди в какую-нибудь секцию. Через годик-полтора раскупоришь Муладхару – вот и будет тебе и сила, и билетик, и всё что хошь!

– Мля! Это, брат, не то! – горько усмехнулся он. – Я что, больной, жопой кверху столько времени торчать! Секция-фигекция – ты пойми, несправедливо это! Одним всё и на халяву, а таким как мы с тобой – шиш на постном масле! Да и не то всё это! Малой, ты пойми – у них «магия»! А после твоей йоги – что будет? Всё тот же кукиш! Да тебя любой урод с даром в порошок сотрёт, неважно, открыл ты в себе свою Мудохару или нет.

– То есть саморазвитие – не твой путь? – хмыкнул я, уже откровенно веселясь. – Чакры тебе открывать не хочется, а нужно всё и сразу? Да ещё и за красивые глазки?

– Да ну тебя, школота позорная, – Валера сплюнул и отвернулся. – Вот подрастёшь, поймёшь, что ты человек второго сорта, тогда вспомнишь умных людей.

– Ты за языком-то следи? – дружелюбно посоветовал я в спину напарнику. – А то отхватить, знаешь ли, и неодарённого – как нечего делать.

– Это от тебя, что ль? – парень презрительно покосился на меня и снова сплюнул. – Ты чё быкуешь, шкет? Берега попутал? Так я ща…

Чего он там собирался сейчас сделать, я так и не узнал. Мимо нашего выезда на проспект Маркса с рёвом пронеслась чёрная иномарка, за ней такого же цвета джип, и тут же раздался слитный визг тормозов, удар и пронзительный женский крик. За ним ещё один.

Из подсобки выглянул встревоженный Михалыч, а мы с Валерой, не сговариваясь, побежали к выезду. Нам открылась ужасная картина. Иномарка, оказавшаяся стареньким «Bentley Flying Spur», стояла поперёк тротуара, возле погнутого столба автобусной остановки торгового центра, а вокруг неё и ближе к лестнице лежали люди. Кто-то страшно стонал и пытался встать, однако большинство оставалось неподвижными.

Над телами уже суетились прохожие, пытаясь оказать пострадавшим посильную помощь. Чуть подальше стояла женщина, судорожно сжимавшая побелевшими пальцами телефонную трубку. Навзрыд плакал ребёнок, маленький мальчик в заляпанной кровавыми брызгами беленькой рубашечке, опустившись на колени и теребя дрожащими руками лежащее навзничь тело. От торгового центра к месту аварии уже бежали люди, кто-то кричал, требуя срочно вызвать «скорую помощь».

Чуть в стороне в шоке застыли две уже виденные мною сегодня молоденькие девушки. Пакеты, которые они держали, вывалились из ослабевших пальцев, и покупки рассыпались по земле, а они словно завороженные смотрели на картину трагедии, не в силах даже пошевельнуться. Светленькая, видимо, придя в себя, сделала неуверенный шаг вперёд, к сидящему на земле ребёнку.