Пленница страсти - Николь Джордан

Николас чарующе улыбнулся.

— Мне приятно.

— Так что послужило причиной твоего перевоплощения?

— Смерть отца.

Николас лег на бок, подперев голову рукой. Его лицо стало задумчивым.

— Я знал, что наступит день, когда я унаследую судоходную империю моего отца. Мой отец старался научить меня всему, что могло мне пригодиться. Я провел большую часть своего детства на кораблях. Мне это нравилось, но постоянный контроль и мысль о том, что мое будущее уже устроено без моего на то желания, были мне неприятны. И когда мне исполнилось двадцать, я решил сам найти свое призвание.

Авроре не составило труда представить себе юного, энергичного Ника, взбунтовавшегося против отца. Заставить его сделать то, чего он не хочет, было почти невозможно.

Николас помолчал некоторое время, глядя на сверкающее озеро.

— После этого мы с отцом редко виделись. И только когда он умер, я осознал, как сильно ранил его чувства, сбежав.

В голосе Николаса слышались раскаяние и печаль. Авроре хотелось утешить его.

— Должно быть, тебе было нелегко отказаться от жизни, к которой ты привык, ради семейного бизнеса.

— Да, но это был мой долг по отношению к отцу. Я никогда не задумывался, на какие жертвы он пошел ради семьи. Отец любил мать Рейвен и вполне мог бросить жену и детей, но не сделал этого. И кроме того, я понял, что пришло время взяться за ум. Перед смертью отец взял с меня клятву, что я позабочусь о матери и сестрах. Все шло довольно гладко… и тут началась война. И тем не менее даже тогда моя судоходная компания была гораздо более успешной, чем другие.

Аврора не знала, хотела ли она лучше узнать Николаса с этой стороны — тихого, задумчивого человека, который открывал перед ней свою душу. Но это помогало ей понять, что движет им.

— Так вот почему ты так хотел помочь Рейвен устроить свою жизнь и даже женился ради этого на незнакомке?

— Да, — улыбнулся он. — Ничто другое не могло бы заставить меня связать себя брачными узами.

Аврора, напротив, всю свою сознательную жизнь знала, что ей предстоит выйти замуж. Она умолкла, размышляя, как по-разному сложились их судьбы. Николас взбунтовался и стал жить так, как ему хотелось, в то время как она беспрекословно подчинялась своему отцу и выполняла все его приказы, кроме последнего. До свадьбы с Николасом Себейном она делала то, что от нее требовали. И до недавнего времени не могла признаться даже самой себе, насколько ей было тяжело.

— О чем ты думаешь? — спросил Николас, глядя на нее.

— О том, что наша свадьба стала моим первым бунтом против воли отца.

— Рейвен говорила мне, что это не совсем так, — тихо заметил он. — Она рассказывала, что тебе приходилось часто заступаться за слуг.

Аврора отвела глаза. Сейчас ей не хотелось вспоминать о злобе отца. Это было слишком тяжело, слишком унизительно.

— Рейвен видела, как герцог угрожал тебе. Насколько я понимаю, он часто бил тебя?

— Не очень часто, — неуверенно ответила Аврора. — И к тому же это было небольшой платой за то, чтобы люди, работавшие на нас, были целы и невредимы. Я единственная могла заступиться за них, и он…

Она закрыла глаза, стараясь не думать о том, как ее отец вымещал свой беспричинный гнев на беззащитных слугах.

— Я не могу сказать, что он был чудовищем, — наконец произнесла Аврора. — Моя мать могла справиться с ним, но когда она умерла, он начал пить. Его настроение было таким… непредсказуемым. Сегодня он мог быть спокойным, а завтра прийти в ярость без видимой причины. Обычно мне удавалось утихомирить его. Но постепенно я стала бояться одного его присутствия…

Она перешла на шепот.

— Ужасно так говорить, но, наверное, я стала ненавидеть его.

— В этом нет ничего ужасного.

— Неправильно так относиться к родному отцу.

— А если он заслуживает этого? Человек, который поднимает руку на… — Николас запнулся, затем продолжил: — Мне бы очень хотелось повидаться с твоим отцом.

Аврора скривилась, словно от боли, при мысли об этом.

— Думаю, он повлиял на тебя больше, чем ты думаешь, — заметил Николас.

Она кивнула, зная, что он прав.

— Вполне возможно. Я с детства жила в страхе перед его вспышками неконтролируемой ярости. Ведь я ничего не могла с ним поделать… И я стала ненавидеть любые яркие эмоции.

Аврора невольно вздрогнула. Николас погладил ее по спине, и она вздохнула. Теперь, когда ее муж рядом, отец ничего не сможет с ней сделать.

— Два месяца я жила спокойно. Просыпаясь, я больше не должна гадать, в каком настроении будет сегодня мой отец. За это мне стоит благодарить тебя. Выйдя замуж, я смогла сбежать от него.

— Почему ты ничего мне не сказала?

— О чем?

— О том, как ты рискуешь, выходя за меня замуж.

— Я решила, что не стоит этого делать. Я не могла отказать тебе — это был твой единственный шанс.

— Я не знал, что подвергаю тебя такой опасности.

— Это был мой выбор, Николас. И кроме того, ты помог мне избежать брака с Хелфордом.

Аврора слегка улыбнулась, затем снова вздрогнула.

— Честно говоря, овдовев, я стала намного свободнее, чем прежде. И счастливее.

Николас долго ничего не отвечал, обдумывая ее слова.

— То, что ты получила в итоге — лишь малая часть той свободы, которая ожидает тебя.

Она удивленно взглянула на него.

— Что ты имеешь в виду? Я уже и так вышла за рамки дозволенного, обзаведясь собственным хозяйством, а не живя с родственниками.

— Но ты можешь намного больше. Ты все еще загоняешь себя в рамки, поступая так, как хочет общество и твой отец.

Аврора понимала, что он прав. Всю свою жизнь она чувствовала, что задыхается от установленных норм. Может, именно поэтому дневник француженки поразил ее до глубины души. Эта прекрасная и одновременно ужасная история страсти заворожила ее — написавшая ее женщина нашла свободу в оковах.

«Нет, — подумала Аврора, — я определенно не хочу такой жизни». Но возможно, Николас прав и ей действительно стоит немного рискнуть. Возможно, стоит быть смелее…

— В глубине твоей души есть жажда к жизни, Аврора. — Его голос звучал тихо, но отчетливо. — Ты хочешь почувствовать себя свободной, но не знаешь как.

Взгляд Николаса скользил по ней. Казалось, он заглядывает в ее сердце. Каким-то образом Ник сумел понять то, чего она сама не осознавала, увидеть незнакомую ей самой Аврору, которая хотела жить полной жизнью, сама устанавливая для себя правила и границы.

— Насколько я понимаю, ты хочешь научить меня этому, — наконец сказала она.