Пособие по укрощению маленьких вредин. Агрессия. Упрямство. Озорство - Юлия Щербинина

Однажды в гости к нашей маленькой вредине пришла другая вредина – и в ответ на своё предложение поиграть в «дочки-матери» получила очередную «каруду»… На секунду гостья впала в замешательство, но затем приняла боевую стойку и выпалила скороговоркой: «Каруду-посуду-откуду-пупуду!!!» Вот это мастер-класс! Магия заклинания была разрушена, а коварная его изобретательница, оправившись от потрясения, стала вести себя поскромнее. И не только со сверстниками, но и со взрослыми.

Другой случай «взаимоукрощения» я наблюдала в летнем (тогда ещё пионерском) лагере. Заметив, что одна девочка из младшего отряда проявляет строптивость, начинает несправедливо верховодить и грубо командовать в общих играх, ребята тут же прозвали её «вредина-противина». Такой поворот событий девочке решительно не понравился – и она сделалась гораздо более приветливой и сговорчивой.

Положительный эффект достигается также в ситуациях, когда строптивцам и капризулям дают посмотреть на себя со стороны. Казалось бы, какой тут особый секрет и что вообще может быть проще? Снова всё дело в эгоцентризме, мешающем объективно увидеть и непредвзято оценить свои и чужие действия. «Принцип зеркала» даёт эффект, описанный в сказочной повести Виталия Губарева: очутившись в Королевстве кривых зеркал, девочка Оля быстро поняла неправильность своего поведения в школе и дома.

Не так уж сложно добиться подобного эффекта и в реальной жизни. Например, можно как бы невзначай обращать внимание ребёнка на чьё-то неправильное поведение: указать на разбушевавшегося карапуза в автобусе; вместе заглянуть за забор школы или детсада, где озабоченная воспитательница или ведущая «продлёнки» уговаривают Серёжу уступить качели Вике или пытаются заставить модницу Светку надеть в холод шапку и перчатки. Здесь как раз тот нечастый случай, когда есть возможность поучиться на чужих ошибках.

Приём объективации поведения – комическое его описание и даже прямое высмеивание – используют и многие детские писатели. В том же «Королевстве кривых зеркал», адресованном старшим дошкольникам и младшим школьникам, на этом построены и весь сюжет, и основная мораль. Младшим стоит показать советский мультик про буку (Нина Шорина, 1984); почитать подборку стихов Агнии Барто («Есть такие мальчики», «Подари…»), сказки Ольги Колпаковой про Буку, рассказ Льва Давыдычева «Капризный Вася и послушный пёс Атос», повесть Владимира Воробьёва «Капризка – вождь ничевоков».

«…Только Павлик хотел позвать Капризку, как тот уже за спиной другого мальчика очутился.

– Толкни Павлика, толкни Павлика! – лопотал он. – Увидишь, что будет!

Мальчик толкнул Павлика. И заплакал, потому что кто-то его самого ущипнул.

– А, ты так! – закричал Павлик на Капризку. – Ребята, смотрите! Капризка! Он всех нас поссорить хочет!

И тут все дети увидели Капризку.

Капризка захлопал глазами, показал ребятам язык и запрыгнул на люстру.

– Ловите его, ловите! – закричали все».

«Ловить Капризку» нам приходится как минимум лет пятнадцать: вначале справляясь с детскими кризисами полутора, трёх и семи лет, а затем, после совсем небольшой передышки, входя в «ударную пятилетку» пубертата. Это рутинный, часто изнуряющий, но иногда увлекательный и всегда благодарный труд.

Если не сразу – так потом, спустя какое-то время сыновья и дочки, воспитанники и воспитанницы, ученики и ученицы оценят наши попытки, старания, усилия. Пусть не всегда успешные, но исполненные любви и добра. А если даже и не оценят, то непременно вспомнят, ведь и у них когда-нибудь будут свои дети. Память, знаете ли, тоже дорого стоит…

«Это просто караул! Нет никакой жизни от него!» – такие жалобы чаще всего приходится слышать от жертв малолетних шалунов и проказников. Но давайте сначала выясним, о каких именно детях здесь идёт речь.

Баловство, проказы, шалости, озорство – всё это разнообразные проявления непослушания, неподчинения старшим. Но если шалость – скорее невинная забава, то озорство – уже проступок, явное нарушение поведенческих норм. Это некий «перебор» шалости, совершение чего-то неприемлемого и предосудительного. Переходя от шалости к озорству, ребёнок очевидно нарушает (пусть и зыбкие условные) границы дозволенного, допустимого, разрешённого.

Шалун отличается беззлобием, позитивным настроем, в целом дружелюбным отношением к другим людям. Это просто очень активный, подвижный, бойкий, любознательный ребёнок. Такого в быту называют живчик, непоседа, егоза. Озорник же намеренно старается досадить, навредить, создать дискомфорт, доставить неприятность. Это ребёнок дерзкий, своенравный, бесцеремонный, хулиганистый. Такого ещё зовут буян, безобразник, дебошир, колоброд.

Шалун если и причинит вред или неудобство, то разве что по неосторожности. Озорник же пакостит целенаправленно, преднамеренно; портит хоть чужие нервы, хоть чужие вещи. Не случайно разговорным синонимом слова «озорной» является «бедовый» – то есть причиняющий вред, наносящий ущерб.

Разница между шалостью и озорством открывается также в происхождении самих слов. Так, древнерусское «шалити» означает «резвиться» – то есть просто активно двигаться, играть, развлекаться, баловаться. Тогда как «озорной» имеет общий корень с такими словами, как «позор», «зазорный» и буквально означает «такой, на которого смотрят с осуждением». Иначе говоря, шалун соотносится с озорником примерно так же, как проказник с безобразником (см. эпиграф к этой главе).

Интересно также сравнить, насколько различны обозначения шалунов и озорников в русских народных говорах. Попутно обратим внимание и на то, как щедр наш родной язык на описания детских проказ.

Просто резвого малыша кликали беспокоица, вертень, вертёха, забавник, куролесник, оструша, острыш, отечь, северьга, семидёрга, сигоня, скозонок, сурыкалка, солетун, пелекуша, порхайка, поршень, пострел, пострелёха, резун, рында, сула (образные, но безоценочные обозначения активности, деятельности, подвижности).