Дмитрий Донской. Империя Русь - Михаил Ланцов

Альбрехт Габсбург – новый Император Священной Римской Империи даже как-то растерялся. По его подсчетам, Дмитрий должен был возиться с Миланским герцогством. Разбить, а потом грабить. Однако – он тут. А вслед за легионерами из-за перелеска стали выдвигаться отряды под баннерами[89] Ломбардии.

Не дожидаясь развертывания боевых порядков у противника, Альбрехт приказал атаковать.

– Немедленно! – кричал он, изрядно нервничая и бледнея.

Обескураженные конные отряды не решались атаковать легионеров. У всех была свежа память о совсем недавно отгремевшей войне. Поэтому Альбрехту пришлось лично возглавить атаку кавалерии. За Императором не пойти в атаку уже не смогли. Это ведь какой стыд и позор был бы!

Осень уже прибрала траву с земли. Поэтому легионеры построились в три линии. Первая легла, вторая сразу за ними встала на колено, а третья – в полный рост[90].

Взяли свои карабины.

Зарядили.

И грянули.

По очереди.

Первый ряд. Второй. Третий.

Опять первый.

И так дальше. По кругу. Благо, что нарезные карабины, заряжаемые унитарными патронами с казны, позволяли палить весьма быстро.

– Прекратить огонь! – зычно заорали центурионы, когда видимость совершенно потерялась из-за задымления. Все-таки стоял практически штиль, и пороховой дым очень плохо рассеивался.

И тишина…

Ну как тишина? Ржание коней, стоны людей и много-много мата. Но не стреляют же, ничего не взрывают же, а значит, тишина.

Легионеры поднялись. Построились в две линии. Перезарядились. Примкнули штыки. И медленно пошли вперед.

Барабан мерно и четко отбивал каждый шаг.

– Первая линия товсь! – прокричали центурионы, когда отряд прошел вперед шагов на двадцать.

– Бей!

И сразу же слаженно затрещали карабины, отправляя свои смертоносные подарки вперед.

– Вторая линия вперед!

– Товсь!

– Бей!

– Вторая линия вперед!

– Товсь!

– Бей!

И так легионеры продвигались. Шаг за шагом.

Слаженные залпы по совершенно деморализованной кавалерии противника. Мерность и слаженность. И блеск тщательно начищенных стальных доспехов.

Легионеры целились кто куда. Кто-то метил, чтобы добить лошадь, бьющуюся в агонии. Кто-то старательно выискивал всадников, пытавшихся хоть как-то организовать сопротивление. Кто-то просто стрелял по чему-то шевелящемуся впереди.

Зачистка продолжалась.

Стремительная гибель Императора Священной Римской Империи Альбрехта Габсбурга и той кавалерии, которая последовала за ним, потрясла противников. Многие из них бились с легионом там, под Оршей, и хорошо помнили, что стрельба так часто не велась. И да, легионы были сильны… но не настолько. Сейчас же, сметя приличный отряд тяжелой кавалерии, они надломили и деморализовали оставшиеся войска Альбрехта. Его воины и генералы запаниковали.

Мерная поступь спокойно идущих нескольких сотен легионеров, прямо на многотысячную толпу, выглядела одуряюще. Как и жмущееся за ними войско Ломбардского королевства, многократно превосходящее числом.

– Стой! Первая линия товсь! – прозвучали зычные команды после того, как легион прогулочным шагом сблизился с коробками арбалетчиков и пикинеров на четыре сотни метров.

– Бей!

И слитный залп безоболочечных свинцовых пуль обрушился на выдвинутых вперед пикинеров.

– Вторая линия вперед!

– Бей!

– Вторая линия вперед!

– Бей!

Не бой – расстрел.

Куда врагу было деваться? Только бежать, ибо падать на землю в Средневековых битвах означало гарантированную гибель. Затопчут – и не заметишь.

А следом за ними двинулись кавалеристы Ломбардии и Пармы. Не так чтобы много, но для преследования более чем хватило.

Нет, ну а что? Поиграли и хватит. Тем более – они убили Кенни. То есть Анну. Что совершенно лишило Дмитрия желания играть с ними в старые игры.

24 декабря 1388 года, окрестности Вены

Несмотря на Рождество в Вене было очень беспокойно. Слухи о гибели Альбрехта и разгроме могучей армии пришли в столицу Священной Римской Империи практически сразу с известиями о приближении объединенных сил вторжения.

И вот – в окрестностях Вены появились первые разъезды. А армии для защиты не было. Войска, отступившие с поля битвы под Венецией, уходили отнюдь не к столице. Поэтому Беатрисе Гогенцоллерн, супруге покойного Альбрехта, пришлось выезжать лично на переговоры с врагом. Так себе затея. Но в ситуации, когда все разбежались – никакого иного выбора не оставалось. Разве что бежать, но, будучи хоть и не юной, но все еще симпатичной женщиной, она рассчитывала на некоторую мягкость со стороны Императора. Ради чего даже оделась в любимые, по слухам, цвета Анны Дандоло – покойной и весьма любимой Императрицы.

– Мадам, – произнес с улыбкой Дмитрий, подъехав на своем Буцефале к австрийской делегации. – Почему без наследника?

– Он слишком юн, чтобы участвовать в таких переговорах, – поджав губы, произнесла Беатриса.

– Боишься, что я прикажу казнить вас обоих? Ха! По лицу вижу – так и есть. Вон как раскраснелась! Хочешь сказать мне какую-нибудь гадость? Нет? Правильно. Меня нужно любить.

– Ваше Императорское Величество, – прошипела Беатриса.

– Судя по всему, сражения не будет. Я прав?

– Если понадобится, мои воины будут сражаться до последнего вздоха!

– Удивила! – хохотнул Дмитрий. – Прикажешь этих несчастных расстрелять? Вот! Поэтому думай, что говоришь. У тебя нет армии. После гибели Альбрехта под Венецией она разбегается в разные стороны. Никто не хочет со мной мериться силой. А значит, что? Правильно. Ты приехала обсудить капитуляцию. Или я что-то не то сказал? Может быть, я ошибся?

– Нет, – сквозь зубы процедила Беатриса. – Все верно. Что ты хочешь?

– Тебя.

– Что?! – вспыхнула вдова Альбрехта, покраснев.

– Ну а зачем еще ты вырядилась в любимые цвета моей покойной супруги? Или скажешь, это все случайно так вышло? До конца переговоров ты будешь делить со мной ложе. Откажешься?

– Нет, – после длинной паузы произнесла вдовая Императрица.