Изгоняющий бесов. Трилогия - Андрей Олегович Белянин

себя в комнате, на дворе стоял лютый холод, но тем не менее легко одетый Анчутка уже сидел на крылечке, глядя на гаснущие предрассветные звёзды.

Мне впервые пришла в голову мысль, что во время вчерашней драки он ни разу не подал голоса. Не то чтоб вмешаться, а вообще словно исчез на это время из дома. Как такое возможно? В последнее время я начинаю становиться жутко подозрительным, если, конечно, это не паранойя.

— Мелкий бес вчера ночью — твоя работа?

— Моя, — даже не стал отпираться он.

— Собирался убить всех нас и получить свободу?

— Всё проще: меня попросили, я сделал.

— Кто?

— Тот, кому я не мог отказать, ву компрёне муа? — язвительно фыркнул он, сплюнул в снег и ухмыльнулся. — Но я тоже считаю, что экстремальные тренировки — это хороший способ воспитания бесогона. На тебя скоро начнут делать ставки, парень, не подведи нас. Натюрлих?

Я не успел ему врезать, потому что в меня самого с разбегу врезалось четырёхногое счастливое создание в телогрейке и ушанке.

— Идём играть! На тебе лапку, пошли!

— Извини, Гесс, мы тут кое о чём не договорили.

— Ошибаешься, мон ами Тео, — хрустя суставами, встал брюнет. — Уж мы с тобой по этой теме выяснили всё. Детали получишь у его святейшества. В конце концов, кто тут отдаёт мне приказы?

Это был жестокий удар, словно единорог лягнул под дых.

Неужели отец Пафнутий мог сам попросить Анчутку запустить к нам лихоманку, рискуя жизнью верного пса, как и своей собственной?! Про мою жизнь я вообще молчу, кому она тут всерьёз интересна? Кроме меня самого, любимого, и то не уверен.

Готские традиции в этом плане вполне себе совпадают с многочисленными философскими течениями. Естественное прохождение жизни как подготовка к неминуемой смерти. Вечный хоровод череды перевоплощений. Краткий миг вдоха перед бескрайней и бездыханной вечностью.

Ну и ещё, наверное, с десяток удобоваримых и не очень полётов человеческой мысли разных времён и народов, благо потоптаться на этом широком поле не отказался никто.

Я тоже непременно этим займусь, но, видимо, чуточку попозже. Сейчас, хочу — не хочу, холодный (значит, здоровый!) кожаный нос толкал меня в бок, требуя встать и поиграть. Чесать за ухом и гладить зад мне тоже всё равно придётся. Упои меня Диоген, мы пошли играть!

Как говорится, если ты не можешь изменить ситуацию, то изменись сам и начни получать от этого удовольствие. А разговор с «его святейшеством» подождёт хоть до обеда — куда он, в конце концов, денется с нашей общей подводной лодки?

Однако же вероломной капризнице-судьбе, играющей на своей приставке в собственное РПГ, наши мечты и планы не были интересны. Поясню: после молитвы и короткого завтрака — омлет по-испански с сыром, гренками и чесноком, липовый чай, мёд и печенька с изюмом — отец Пафнутий преспокойно удалился в Воскресенский храм.

Мне же было велено явиться за ним через два часа, дабы помогать чем надо на месте. Свечи подносить, книги подавать, с одеждой суетиться и так далее. Обычную влажную уборку у нас делают местные пенсионерки забесплатно. Всех всё устраивает, для них это дело привычное, богоугодное, и всем есть чем на старости лет заняться.

Когда батюшка вышел из дома, Анчутка быстро огляделся по сторонам и подмигнул мне:

— Эй, Тео! Знаешь, чего хочу сказать?

— Предположу, что ты засланный казачок, только и ждущий случая предать всех нас суду революционного трибунала.

— Уи, ну это само собой, я ж бес, — отмахнулся он. — Но сейчас про другое. Ты свою собаку любишь?

— Провокационный вопрос. Во-первых, у него имя есть, и ты его знаешь. Во-вторых, он не мой, у него, между прочим, хозяин есть, в-третьих…

— Короче, да или нет?

Я покосился на навострившего уши добермана и честно кивнул:

— Да, люблю.

— Тогда прими дружеский совет: глаз с него не спускай, сильвупле! Сегодня утром я два раза замечал у этого зверька на плече и на лежанке оранжевого беса. Сам знаешь, что будет, если он по нему лапкой шмякнет.

Я было напрягся для тавтологической отповеди в стиле «а не твоё собачье дело, что будет, если моя собака…» и тут же захлопнул рот. Любому дураку ясно, что если ударить или куснуть оранжевого беса, то одним махом попадешь в Систему.

В тот самый белый коридор без единой таблички ждать своей очереди на вызов и получать очередное задание по уничтожению или изгнанию бесов.

Но Гесс не может махнуть туда один, он же просто пропадёт без меня, это любому пьяному ёжику ясно, хоть к Софоклу за гаданием не ходи.

— Они решили украсть у нас добермана?

— А ты въезжаешь в тему, Тео, — удовлетворённо хмыкнул безрогий красавчик. — Конечно, это не моё собачье дело (так, ну-ну?), однако получается, что твой пёс куда важнее, чем кажется на первый взгляд. Это точно обычная собака?

— В Бремене меня называли «собакой дьявола», — обиженно подал голос остроухий доберман, включаясь в беседу. — Обижали собаченьку, а я хороший.

— Не шипи на него, — предупредил мои действия Анчутка. — Я давно знаю, что пёс говорящий. Тоже мне секрет нашли.

— Но…

— Не боись, не сдам.

— Ладно, спасибо, — нервно прокашлялся я. — Кстати, в Китае один старый лис из местной нечисти назвал Гесса моим домашним бесом.

— И этот обидел собаченьку. Мне грустно, дай вкусняшку, ну дай…

Глядя в его карие глаза, где плескалась жуткая обида на весь окружающий мир и светилось буквально библейское страдание, я, не задумываясь, полез в хлебницу, достал четверть батона и скормил этому наглому шантажисту.

— Лизь тебя. — Доберман тут же завилял обрубком хвоста. — Ой, бес… Бес! Ест из моей миски! Я его кусь?!

— Нет! — в один голос взвыли мы с Анчуткой.

Мой пёс на секунду замешкался, и это дало мне возможность в длинном прыжке дать оранжевому бесёнку по рогам тапкой.

В тот же миг нас обоих перенесло куда и следовало.

Единственно, что если в прошлые разы я был обут в зимние ботинки на шнуровке, то сейчас лишь в носках с одной тапкой на левой ноге и другой в правой руке. Что, впрочем, никого в очереди не удивило. Мне благосклонно кивнули четверо на лавке.

Один запылённый ковбой с Дикого Запада конца девятнадцатого века, один толстячок в греческой тоге и сандалиях, ещё один бородатый тип, то ли геолог, то ли турист, и уже знакомый мне питерский старичок интеллигентного вида. Ну вы ведь помните?

Правда, на этот раз он лишь успел пожать мне руку, тепло здороваясь, как его вызвали сигналом «следующий». С остальными бесобоями удалось если