День другой – кошмар все тот же - Евгений Меньшенин

– Ну что, сука, поняла, с кем связалась? – сказал Адам уже спокойно, но со злостью в голосе. – Закрой свою пасть и не ори. Иначе я тебе все зубы выбью, слышишь? Заткнись!

Катя прикусила язык. Рука болела так, что Катя не могла сдержать слез.

Адам присел на корточки и схватил Катю за подбородок. Она попыталась здоровой рукой оттолкнуть его, но он держал крепко.

– Смотри на меня, сука, – прошипел он. – Смотри на меня.

Перемены в его образе были настолько ужасающими, что Катя глазам своим не верила, что перед ней один и тот же человек. Его глаза были безумными, они бегали из стороны в сторону. Он облизывал зубы и все время подергивал носом, как скалящаяся псина. Глаза его часто моргали.

– Скажи мне, сука, ты прочитала свои ебучие дневники? – спросил он. – Нашла то, что я тебя просил?

Она помотала головой. Слезы катились по щекам. Он так сильно вцепился в ее локоть, что Катина рука онемела.

– Вот как мы поступим. Ты встанешь, перетащишь свою жопу на диван, сядешь и будешь листать свои тетрадочки, пока не найдешь то, что я просил. И как только найдешь, сообщишь мне. Я проверю. И если ты не справишься, тебе будет очень больно. И не только тебе.

Он сдавил ее скулы. Пальцы впились в ямочки на щеках. Было настолько больно, что Катя закрыла глаза и завыла.

Он ударил ее по лицу, и она снова упала на пол.

– Попробуй только поднять шум, стерва старая, и я тебя быстро усмирю.

Он схватил ее и рывком поднял с пола. От неожиданности Катя чуть не упала. Но он удержал ее.

– Стой на ногах! А теперь вали в комнату.

И Адам подтолкнул Катю к гостиной.

27

Катя, пошатываясь, шла вперед. На пороге гостиной она запнулась и рухнула на пол, ударившись коленом и плечом. Адам рывком поднял ее.

– Шевелись, я сказал. Хватит выебываться. Я с тобой уже наигрался.

Катя выла от боли. Слезы текли ручьем. Лицо горело от мощных пощечин.

Адам толкнул Катю на диван. Она прижала вывихнутую руку к груди другой рукой, будто защищалась от удара, и испуганно уставилась на Адама. Если, конечно, его так звали. Скорее всего, Адам, ее настоящий муж, был совсем другим человеком. Если он вообще жив, с ужасом подумала Катя.

Катя с самого начала поступила правильно, что сбежала из дома, и единственное, о чем она жалела, – что согласилась ехать обратно. Надо было остаться в больнице, а завтра бы они с Никой разобрались с тем, кто ее муж на самом деле.

Внезапно Катю бросило в дрожь от одной мысли, что завтра она проснется в одной постели с этим человеком и даже не вспомнит, что он избил ее и вывихнул руку. И все эти синяки на теле, утренние боли, раскалывающаяся голова, резь в позвоночнике – разве не могло это быть последствиями побоев, о которых она попросту забыла?

Катя чувствовала себя попавшей в западню. Она как марионетка, которой играли кукловоды.

Адам взял дневники и бросил Кате на колени. Потом снял свои очки и небрежно бросил на стол.

– Ищи, прямо сейчас, – приказал он.

Она не отреагировала.

Он оскалился:

– Че? Бычишь? Хочешь характер свой показать? Я ведь тоже могу.

Она не отвечала. Говорить с ним было бесполезно.

Адам подошел вплотную и сказал:

– Поверь мне, ты не захочешь, чтобы я показал свой характер. Он тебе не понравится. Очень не понравится.

– Я понятия не имею, что я должна искать, – выдавила Катя.

– Пароль, пароль ты должна искать! – заорал он. – Я знаю, что ты знаешь его. Так что не надо мне рассказывать.

– Почему ты такой тупой! – взвилась Катя. – Откуда мне знать этот сраный пароль! Я только очнулась сегодня утром, прошло уже чуть ли не сто пятьдесят лет, а ты хочешь, чтобы я сказала тебе какой-то пароль? Ты в своем уме?

– Я – да. А вот ты – абсолютно нет. Но у тебя есть я, так что радуйся. А теперь начинай листать свои тетрадочки.

И он открыл самый верхний дневник.

– Пошел на хер!

Он ударил ее по лицу, и Катя взвыла. Нижняя губа лопнула, и по подбородку побежала струйка крови. Он ударил еще раз, и кровь пошла из носа. Катя прикрылась здоровой рукой и выкрикнула:

– Хватит!

– Вот сука, – сказал Адам. – Ты настолько тупая, что просто невозможно. Пойми ты наконец, у тебя нет выбора. Либо ты ищешь пароль, либо я усыпляю тебя конской дозой транквилизатора и завтра повторю свой эксперимент. Рано или поздно ты все найдешь. Понимаешь? Вот только если ты скажешь мне пароль сегодня, то спасешь жизнь одному человеку. Но если протянешь до завтра, то… он может и не дожить до утра.

Катя выглянула из-за ладони, которой прикрывала глаза от ударов. На лице ее краснел отпечаток руки. Кровь текла из носа и губ на блузку.

– Какой еще… человек? – проговорила Катя гнусавым голосом. Нос и щека начали распухать.

– А что ты думала? Что я и есть твой ненаглядный Адам?

Он засмеялся.

– Думаю, ты захочешь на него посмотреть. Ты ведь его никогда не видела.

Он зашелся в истерическом смехе. Все это время Катя смотрела на него настороженно, ожидая, что он