Обретая себя - Екатерина Котова

горячих песков Адарии отмораживать ноги в сугробах оказалось так себе удовольствием. Ненавижу холод!

Я сидела на кожаном диване, кутаясь в короткую шубку, чувствуя себя преотвратно. Бессонная ночь не дала так просто о себе забыть, и я клевала носом, слушая очередную порцию вопросов, пока Лисхан объяснял другу наши ночные потуги в лингвистике. На каждое его слово в моей голове отзывался колокол, и я массировала виски, пытаясь угомонить старательного звонаря.

Йена срочно вызвали в департамент, даже не дав попить кофе и толком сойти нормально с поезда. А в его поместье внезапно приехала матушка и Ливана умчалась ее встречать. Неожиданно я осталась одна на попечение Лиса, которого тоже требовали на ковер. В итоге пришлось тащиться сразу с поезда прямиком в логово моего идейного врага и ждать там еще час, так как он не согласился меня отпускать. Ведь ему наказали приглядывать за мной. На эту фразу я скуксилась, но комментировать не стала. Я гипнотизировала взглядом заснеженную улицу, где в паре кварталов отсюда нежданно-негаданно я встретила своего бывшего супруга. Ну не чудно ли это? Откуда начала туда и пришла. Парадокс!

— Ну дела. — повторил он, вздыбив красно-бронзовые кудряшки. — И ничего нельзя сделать? — он разглядывал мою ладонь со смесью ужаса и недоверия.

— К сожалению, я вынужден созывать комиссию. — Лис повернулся ко мне и развел руки в стороны. Эту песнь я уже слышала. Конечно, я была в шоке и упиралась всеми лапами. Но мне дали понять, что потащат силком и это будет не он, если я не соглашусь. Теперь, по его словам, меня повезут разве что не на опыты. И надо было что-то решать. — Прости, это необходимость. Ты сама понимаешь.

Я небрежно махнула рукой и закопалась носом в белый мех, подаренный Толлгартом. Какой же Джаред щедрый муж будет для своей возлюбленной. Подумалось мне. Да, он заслуживает счастья.

— Какого счастья? Ты спишь что ли? — Лис пощелкал пальцами у меня перед носом, и я распахнула глаза.

— Прости, задремала. Что надо сделать?

— Нам придется тебя представить на совете завтра. Сегодня у тебя будет время прийти в себя и поспать. — подвел итог Йен.

— Хорошо, я поняла. — пришлось потереть глаза, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Ни о чем не думая, я просто встала и направилась на выход.

— Куда тебя отвезти, штучка? Ты еле на ногах стоишь. — прокомментировал мою походку лис.

— В ближайшую гостиницу. — ответила безразлично, открывая дверь. Хотелось уснуть прямо здесь на диване, но гордость не позволяла.

— Не хочешь к нам? — спросил Йен.

— А ты зовешь? — удивилась я.

— К нам приехала мама. Но думаю, что ты знакома госпожой Мэнсон.

Я вспомнила гиперактивную матушку Ливаны и послала понимающий взгляд здоровяку. Невысокого роста немного полная госпожа Ида много раз мелькала на родительских днях в Даркмурте и ее было по-настоящему много.

— Что ж, вези.

* * *

Как говорят в церкви: «воскресший — достойный сын Божий». А в моем кругу «воскресший достоин скепсиса». Люди, которые внезапно умирали, а потом говорили, что им стало лучше — странные личности. А учитывая последние события, то я воскресала уже в третий раз. И это надо еще считать, в чьих глазах.

Вот и сейчас обычно жизнелюбивая и словоохотливая госпожа Мэнсон сидела рядом со мной за обеденным столом и опасливо косилась в мою сторону, будто увидела призрака. Она явно чего-то не понимала. Как может перед ней сидеть девушка, которой не стало пять лет назад?

— Но как же такое может быть, Эверис? — всплеснула она руками, чуть не расплескав можжевеловый чай. Как прекрасно, когда люди умеют демонстрировать эмоции. — Ты уже рассказала обо всем матери?

А на эту фразу я закрыла глаза и просто пожала плечами. Ливана кинула на меня сочувствующий взгляд. Ее матушка была простая женщина. И у нее было все просто. Вот только, к сожалению, чем выше карабкается человек, тем все сложнее у него устроено. Может, это и неплохо, когда просто? Определенно.

— Госпожа Мэнсон… — начала я.

— Единый, зови меня Ида. Брось эту привычку. Вы с Йеном, как сговорились. Тоже все выкает мне. — фыркнула женщина.

— А как должен? — озадачилась я.

— Просто мама. — женщина открыто мне улыбнулась.

А я внутри расхохоталась, представив как Рейдар назвал бы леди Шарлиз Риверскую просто «мама». Ее перекосило бы от бестакства. Стихии, о чем я вообще думаю? Когда уже сегодня меня сожрут северные акулы живьем.

— Дорогая, ты должна рассказать о своем, так скажем, чудесном спасении своей матери. Это твой долг как дочери. — женщина сидела со мной рядом и очень по-свойски тронула мое плечо. — это так удивило, что я не смогла не ответить ей и положила свою ладонь на ее.

— Спасибо вам. Правда. Но…

— Сейчас ей не до этого. — ворвался в наши утренние, совершенно не предназначенные для завтрака беседы Йен. — Ты готова? — он по-военному кивнул, — Рад видеть вас, госпожа Мэнсон. — здоровяк приблизился и поцеловал родственнице руку. По лицу Иды было понятно, что такие дистанции в ее семье — это нонсенс, но женщина не могла переделать воспитание такого родовитого жениха как Маккелан.

— Дорогой, мы разговариваем. — подняла брови Ливана, после того как любимый ее поцеловал.

— Я все понимаю и с удовольствием поболтал бы с вами, но Эверис теперь часть протокола. — он посмотрел на меня, ожидая реакции, но кажется внутри себя я уже смирилась. Кажется…

— Идем?

* * *

Мобиль ехал неспешно, словно давая мне время подумать или выпрыгнуть из него прямо на ходу. Людей на улицах было немного. В Тронхейме было объявлено военное положение, и северяне старались выходить из дома только по нужде. Работали лавки первой необходимости и по улицам туда-сюда сновали патрули. Хотя погода стояла солнечная, приятная. Пушистый нетронутый снег переливался радужными всполохами. Объемные шапки на кустистых деревьях раскачивались на ветру словно нахохлившиеся воробьи. Сосульки играли синими, лазурными оттенками на крышах узорчатых домов. А продувающий в переулках ветер играл на ледяных флейтах тонкие мелодии, которые я слышала даже через стекло. В такую погоду только морозить щеки и гулять возле широкой реки Нэльвы, попивая горячий глинтвейн. Вот только даже погожий денег не мог прогнать тревожное чувство, когда каждый понимает, что война может дойти и до его дома. Читать о ней в газете — одно, а видеть ее собственными глазами — другое.

— Ты должна знать, что один из представителей совета, на который ты сегодня попадешь — Торгнир Фрейгъерд. — Йен вывел меня из созерцания пейзажа, гипнотизируя своими зелеными глазами. Он ждал реакции, а