С царем и без царя - Владимир Николаевич Воейков

ответил, что на днях из Крыма вернулся генерал Алексеев, желающий с ним повидаться и переговорить по некоторым вопросам; касательно же здешнего положения Его Величество находил, что, по имеющимся у министра внутренних дел Протопопова сведениям, нет никакой причины ожидать чего-нибудь особенного.

На этом разговор кончился. Государь простился со мною. Вернувшись к себе, я сделал распоряжения для отъезда и вызвал к телефону Протопопова. «Александр Дмитриевич, — сказал я ему, — государь решил в среду ехать на Ставку. Как ваше мнение? Все ли спокойно, и не является ли этот отъезд несвоевременным?» На это Протопопов, по обыкновению по телефону говоривший со мною на английском языке, стал мне объяснять, что я напрасно волнуюсь, так как все вполне благополучно. При этом он добавил, что в понедельник или во вторник после доклада у государя заедет ко мне и подробно расскажет о происходящем, чтобы меня окончательно успокоить. После этого телефона я поехал к графу Фредериксу, вполне разделявшему мое мнение о несвоевременности отъезда государя из Петрограда. В понедельник А. Д. Протопопов в Царском Селе не был, приехал во вторник вечером. Заехав после дворца ко мне, он клялся, что все обстоит прекрасно и нет решительно никаких оснований для беспокойства, причем обещал в случае появления каких-либо новых данных немедленно известить меня. На этом мы расстались.

Оказалось, что Протопопов, ручавшийся государю, императрице и мне за полное спокойствие в столице, вернувшись из Царского Села, в тот же вечер якобы рассказывал окружавшим его о том, сколько энергии он потратил на уговоры государя не уезжать на фронт. Он рассказывал даже подробности своего доклада Его Величеству, подкрепляя свои слова изображением жестов, которыми государь встречал его мольбы. Он говорил, что умолял императрицу повлиять на Его Величество и уговорить его не ехать на Ставку.

Для меня этот факт остается полной загадкой, так как государь мне подтвердил сам, что министр внутренних дел Протопопов не видел никакого основания считать его отъезд несвоевременным. Где говорил Протопопов правду — в Царском Селе или в Петрограде?

В этот самый и ближайшие дни многие дамы высшего общества, строго судившие в своих салонах царскую чету и членов правительства, стали усиленно выезжать на Кавказ, напоминая крыс, бегущих с корабля перед его гибелью.

Великая княгиня Мария Павловна (старшая), прощаясь перед отъездом в Кисловодск с генералом Б., получившим новое назначение в Крыму, сказала: «Вас я увижу, так как предполагаю вернуться в Петроград через Симферополь; в Петроград же вернусь только тогда, когда все здесь будет кончено». Осталось тайной, как именно она себе рисовала счастливый конец, который даст ей возможность вернуться в Петроград?

На этот вопрос отчасти дает ответ ее диалог с председателем Государственной думы. «Такое положение дольше терпеть невозможно, нужно изменить, устранить, уничтожить…» — сказала великая княгиня. На вопрос председателя Думы «кого?» она ответила — «императрицу».

О кругозоре великих князей можно судить по вопросам, которые они неоднократно задавали тому же М. В. Родзянко: «Когда же произойдет революция?» Играя в революцию совместно с представителями общественной оппозиции, некоторые великие князья широко открывали им двери своих дворцов; они в большинстве случаев совершенно не понимали, до чего доведет эта игра.

В среду 22 февраля государь, выехав утром из Александровского дворца на императорский павильон, проехал мимо Федоровского собора, в котором по обыкновению за час до отъезда Его Величества служился молебен. Звон колоколов Федоровского государева собора в последний раз проводил «белого царя»… В два часа императорский поезд отошел по Николаевской железной дороге через Лихославль, Вязьму и Оршу на Могилев.

В день отъезда я зашел утром в Александровский дворец на половину Алексея Николаевича, чтобы с ним проститься. Он лежал в постели с повязанной белой фланелью шеей и произвел на меня впечатление ребенка, заболевшего корью. Несмотря на лихорадочное состояние, он был со мною очень мил и приветлив… Больше я его уже не видел…

32

Революционное выступление Государственной думы

На следующий день после отъезда государя депутат Шингарев, полемизировавший в Думе с министром земледелия Риттихом, задав вопрос «кто виноват?», пришел к выводу, что главный удар продовольственному делу был нанесен колебанием принципа твердых цен и постоянной сменою руководителей. «Кто все это сделал? Кто удалил и Наумова, и Глинку, и Кривошеина, и Бобринского?» — спрашивал он. Вполне понятно, на кого был направлен упрек, эффектный для слушателей, но не имевший под собою деловой почвы. 24 февраля петроградские депутаты в Государственной думе внесли в спешном порядке запрос о том, какие меры предполагает правительство принять для устранения продовольственного кризиса в столице?

В ответ председатель Государственной думы сообщил, что сегодня же состоится особое совещание в составе четырех министров, президиумов законодательных учреждений и представителей земских и городских самоуправлений по вопросу о снабжении столицы продовольствием.

В 9 часов вечера в Мариинском дворце состоялось весьма бурное заседание, в результате которого предложено было продовольствие передать городскому общественному управлению, а правительственных агентов в лице полиции от этого дела устранить. С 25 февраля городское общественное управление стало назначать своих представителей для участия в распределении продовольственных продуктов и надзора за выпечкой хлеба. Было выяснено, что в Петрограде в данный момент имеются достаточные запасы муки; на складах Калашниковской биржи было свыше 450 тысяч пудов муки, так что опасения о недостаче хлеба являлись совершенно неосновательными. При этом не упоминалось о 12 так называемых маршрутных поездах, шедших из Таврической губернии в Петроград, из которых первые шесть должны были подойти 25 февраля, а вторые шесть — 2 марта; нагружены они были исключительно зерном, и с их прибытием столица должна была быть обеспечена мукой по май месяц.

Между тем в городе ощущался искусственно вызванный организованной забастовкой пекарей недостаток печеного хлеба; на почве этого недостатка пошла агитация среди рабочих масс, волновавшихся якобы по экономическим, а не по политическим мотивам. Этими волнениями воспользовалась Государственная дума, которая со своим председателем М. В. Родзянко открыто вынесла свою революционную деятельность из стен Таврического дворца, в результате чего государь император принял решение распустить Государственные совет и думу. Высочайшее повеление состоялось 25 февраля, а 26-го обе законодательные палаты должны были прекратить свою работу.

33

Поездка государя на Ставку * Болезнь царских детей * Начало революции * Полковник Герарди * Генерал Иванов * Разруха