Небеса нашей нежности - Анна Велозо

– А почему tia Ана Каролина ничего не отвечает нашему забавному дяде? – не унимался малыш Ксавьер.

– Она очень устала, – предположила Сецилия.

– Да, это правда. – Ана Каролина вспомнила, где находится. – Передай мне кофейник, пожалуйста. И хлебницу.

Она налила себе кофе и, взяв два круассана, проглотила их, почти не жуя.

– Ты когда домой вернулась? – спросила Мария.

Ана Каролина возвела глаза к потолку. «Не говори об этом при Сецилии и детях!» – хотелось крикнуть ей. Если бы не Мария, все продолжали бы думать, что они вернулись домой вместе.

– Не знаю. Часа в два?

Конечно, Ана Каролина знала, что было намного позже.

– Нет, этого не может быть, потому что тогда вернулись мы. Кстати, было непросто проникнуть в дом без ключей. Но я проверила местечко, где мы в Париже всегда оставляем запасной ключ – в щели между почтовым ящиком и стеной дома. И он действительно оказался там!

– Да ты у нас прямо суперсыщик! – ухмыльнулась Ана Каролина. – Значит, в полтретьего. Правда, Мария, не знаю. Антонио отвез меня домой вскоре после того, как мы вас потеряли в толпе.

– Вот как…

– Это ты к чему? Я…

В этот момент звонок в дверь прервал их перепалку.

– О, это, наверное, Энрике. Пойду открою.

– А слуги зачем? – спросил ей вслед Морис.

Но Ана Каролина уже встала и пошла в коридор.

– Какой сегодня замечательный день, правда? – спросил Энрике, входя в обеденный зал. – Готовы искупаться в водах Атлантики? Вы ведь умеете плавать, правда?

Этот вопрос был адресован Марии и Морису.

– Ну конечно. – Морис немного обиделся.

Ана Каролина надеялась, что метровые волны собьют его с ног и закрутят, а в плавки ему набьется песок.

– Как развлеклись вчера? Ты подружилась с Антонио, дорогая? Прости, что я не пошел с вами. Но я так устал, что вряд ли составил бы вам хорошую компанию. Наверное, жена Антонио чувствовала себя так же, иначе она бы…

– Кто? – резко переспросила Ана Каролина.

– Жена Антонио. Ну да, он недавно женился, но он заверил меня, что…

Остальное Ана Каролина уже не слушала. Она выбежала из обеденного зала и спряталась у себя в комнате.

– Наверное, у нее похмелье, и ей стало плохо, – предположила Мария, чтобы оправдать странное поведение своей кузины.

Но никто не счел такое объяснение правдоподобным. Все онемели от изумления.

И только дочка Сецилии спросила:

– Mamae, а что такое похмелье?

Радиостанция «Сосьедад де Рио-де-Жанейро» около трех лет назад начала передавать новости, культурно-развлекательные программы и обзоры по науке и технике. Это была первая и пока что единственная радиостанция в Рио. Она находилась в центре города, в Чехословацком павильоне, в котором в 1922 году проходила Всемирная выставка. На станции был собственный оркестр, и с пяти до шести вечера в эфир выходила программа, посвященная классической музыке. А по воскресеньям с четырех часов по радио передавали народную музыку, в том числе и популярные хиты. В последнее время особенно часто крутили песню «Frutas Doces», «Сладкие плоды» Белы Бель. О том, чтобы его подопечной уделялось достаточное внимание, Фернандо Перейра позаботился лично. После карнавала он отправился в Чехословацкий павильон и дал директору взятку, чтобы песню Бель ставили в эфир по воскресеньям. Каждое воскресенье. Не то чтобы эта взятка была так уж нужна – и без нее песня Бель стала шлягером, но Фернандо Перейра не любил оставлять хоть что-то на волю случая. Он вложил в эту девочку много денег, в том числе и в производство пластинки, и делал все это отнюдь не из альтруистических побуждений. Он хотел заработать на Бель, и как можно больше.

Пока что все шло очень хорошо. Бела Бель была на верном пути к тому, чтобы стать звездой. Изготовленная в спешке пластинка хорошо продавалась, а фильм с ее незапланированным выступлением лишь способствовал росту ее популярности. Или наоборот, благодаря ей на этот фильм шли зрители? Картина была дешевой, но фильм собрал неплохую кассу. А главным признаком того, что карьера Бель станет весьма многообещающей, было количество подражателей. В дешевых ночных клубах все больше певичек выступали в шляпках с фруктами. Одна из таких исполнительниц настолько обнаглела, что назвалась Бела Изабель и пела песню «Frutas Tropicais», «Тропические плоды». Обычно Фернандо Перейра терпимо относился к плагиаторам, не воспринимая их как угрозу. Но на этот раз он был неумолим. Перейра обнаружил Бель и хотел сделать ее звездой – и шляпка с фруктами должна стать ее фирменным знаком. Он не желал рисковать. И уже связался с адвокатом. Цель была ясна: нужно, чтобы Бель оставалась уникальной. И не только в Рио, но и во всем мире.

После того, как Фелипе да Сильва приобрел радиоприемник, он по воскресеньям не выходил из дома. Он словно помешался на радио. Старшие дети, Лара и Лулу, составляли ему компанию. Им нравилось слышать голос сестры по радио. Бела Бель прославилась, и Лара с Лулу гордились сестренкой, постоянно приглашая друзей, чтобы они послушали свою любимую песенку «Frutas Doces». Конечно, можно было просто поставить пластинку – отец купил ее сразу после выхода, но слушать песню по радио – совсем другое. Выход в эфир придавал песне и исполнительнице особую значимость.

Даже Неуза втайне гордилась дочерью. И в то же время злилась на нее. Почему девчонка ни разу не зашла домой? Теперь-то она всем доказала, на что способна. Так почему не жить дома? Неузу обижала холодность дочери. Неужели она считает родных недостойными? К тому же, что подумают соседи? Разве ей трудно хоть раз в воскресенье прийти на обед, поздороваться с соседями, раздать автографы? Что в этом плохого? Это ведь и в интересах Бель: не стоит разочаровывать своих поклонников.

Но больше всего Неузу возмущало то, что Фелипе пришлось купить пластинку Бель. Почему дочка ее не подарила ему? Что же это за времена настали, когда дочь позволяет отцу платить за то, что сама получала бесплатно? Разве не они, родители Бель, обеспечили ее успех? Кем бы стала эта девчонка без своего отца? И без любящей матери?

И все же Неуза была рада, что у них дома появилась эта пластинка. Когда играла эта музыка, ее младший сын переставал плакать. И потому Неуза крутила пластинку с утра до вечера, чтобы хоть немного отдохнуть.

Бель ничего не знала о переживаниях своих родителей и знать не хотела. У нее было полно дел, и времени на общение с близкими не оставалось. И все же она обиделась бы, если бы узнала, как плохо о ней думает мать. Ведь Бель была ни в чем не виновата. У нее самой имелся всего один экземпляр пластинки, все остальные пошли в продажу. Первый тираж рассчитали неудачно, и пластинок не хватало. Сотрудники, которым полагались бесплатные экземпляры, вынуждены были смириться.