Властелин Севера. Песнь меча - Бернард Корнуэлл

Мы высадились на берег какой-то реки в Восточной Англии, я так никогда и не узнал, как она называлась. Там мы загрузили на борт толстые овчины, которые отвезли во Франкию, где купили множество железных слитков. То была выгодная покупка, потому что франкское железо считалось лучшим в мире. A еще мы приобрели сотню тамошних клинков для мечей, тоже стоивших очень дорого.

Сверри, как всегда, проклинал франков: те были расчетливыми, прожженными торговцами, но, по правде говоря, он и сам им нисколько не уступал. И хотя за железо и клинки мы заплатили немалые деньги, наш хозяин знал, что получит в северных землях огромную прибыль.

Итак, мы двинулись на север. Лето подходило к концу, огромные стаи гусей летели на юг, и через два дня после того, как товар в очередной раз был разгружен, мы увидели красный корабль, ожидающий нас у фризского побережья.

С тех пор как мы в последний раз видели это судно, прошли недели, и Сверри, должно быть, надеялся, что Хиринг разобрался с его владельцем и нам больше ничего не угрожает. Но корабль стоял у самого берега, и на сей раз ветер был на его стороне. Поэтому мы повернули к берегу, и люди Сверри отчаянно хлестали нас бичами.

Я крякал под каждым ударом, изображая, будто изо всех сил налегаю на весло, но, по правде говоря, сам делал все, чтобы красный корабль мог нас догнать.

Я ясно его видел. Я видел, как поднимаются и опускаются его весла, видел белую пену, бурлящую у его носа. Корабль этот значительно превосходил по размерам «Торговца» и был намного быстрее, но ему приходилось преодолевать большее сопротивление воды, вот почему Сверри удалось-таки привести нас к берегу Фризии, которого боялись все капитаны.

В отличие от многих других северных берегов, этот берег не окаймляли скалы. Вместо скал там были заросли камыша, множество ручьев и островков, а берега скрывались под водой во время прилива. На много миль вокруг тут было одно сплошное коварное мелководье.

Фарватер отмечали ивовые прутья, воткнутые в грязь, эти хрупкие вехи, позволявшие отыскать безопасный путь через здешний лабиринт… Но среди фризов тоже есть пираты. Они нарочно отмечают прутьями такие каналы, которые ведут только к иловым берегам, где отлив может посадить корабль на мель. И тогда люди, что обитают в слепленных из ила хижинах на своих грязевых островках, затопляют корабль и убивают, и грабят.

Но Сверри давно торговал здесь и, подобно всем хорошим капитанам, помнил, где находятся настоящие каналы.

И хотя красный корабль гнался за нами, Сверри не запаниковал. Я наблюдал за ним, пока греб, и видел, как глаза нашего хозяина бегают туда-сюда: он решал, какой проход предпочесть. Потом быстро налег на рулевое весло, и мы повернули в выбранный им канал. Он искал самые мелкие места, самые извилистые ручьи, и боги были на его стороне, потому что, хотя наши весла иногда ударялись об илистую банку, «Торговец» ни разу не сел на мель.

Как я уже говорил, красный корабль был больше нашего, и, вероятно, его капитан знал берег не так хорошо, как Сверри, поэтому он двигался очень осторожно, и вскоре мы оставили его позади.

Потом красное судно снова начало нас догонять, когда мы пересекли широкий отрезок открытой воды, но Сверри нашел на дальней стороне другой канал и там впервые за весь день позволил нам грести медленнее. Он отправил Хакку на нос, и тот стал бросать в воду веревку со свинцовым грузом, выкрикивая, какая тут глубина.

Мы ползли через лабиринт грязи и воды, медленно пробираясь на северо-восток. A я посмотрел на восток и увидел, что Сверри наконец совершил ошибку.

Линия ивовых прутьев отмечала канал, по которому мы тащились, но за этими прутьями, за низким грязевым островком, полным птиц, прутья побольше отмечали более глубокий канал, что вел в глубь острова. Двигаясь по этому каналу, красный корабль вполне мог нас обогнать, и его капитан использовал эту возможность. Гребцы вовсю били веслами по воде, судно шло на полной скорости, но потом вдруг налетело на мель.

Сверри засмеялся. Он-то знал, что ивовые прутья подлиннее отмечали фальшивый канал. И преследователи попали в ловушку.

Теперь я ясно видел его – красный корабль, полный вооруженных людей в кольчугах, датчан с мечами, воинов с копьями… Но, увы, судно сидело на мели.

– Ваши матери – вонючие козы! – прокричал Сверри через разделявшую нас грязь, хотя я сомневался, чтобы его голос донесся до чужаков. – A сами вы дерьмо! Научитесь сперва управлять кораблем, вы, никчемные ублюдки!

Мы вошли в другой канал, оставив красный корабль позади. Хакка все еще стоял на носу «Торговца», непрерывно бросая в воду линь со свинцовым грузом и выкрикивая, какая где глубина.

Этот канал ничем не был отмечен, и хотя это было опасно, нам пришлось идти медленно, потому что Сверри не осмеливался развернуться. Я видел, как далеко позади нас команда красного корабля старается столкнуть его с мели. Воины скинули кольчуги и вошли в воду. Они вовсю налегали на длинный корпус, и, прежде чем на землю спустилась ночь, я заметил, что чужой корабль сошел с мели и возобновил преследование, но мы уже были далеко впереди, и нас укрыла тьма.

* * *

Мы провели ночь в бухточке, окаймленной тростником.

Сверри не стал сходить на берег. На соседнем островке жили люди, их костры искрились в ночи. Больше мы не видели никаких огней, что наверняка означало: поселение на том островке единственное на много миль вокруг. Наш хозяин беспокоился, как бы огни не привлекли внимание команды красного корабля. Поэтому Сверри пинками разбудил нас при первых же проблесках зари; мы подняли якорь, и торговец повел нас на север, в проход, обозначенный лозами.

Похоже, этот проход огибал берег острова и вел в открытое море, где волны пенились и разбивались о камни; то был путь, который вел прочь от коварного берега.

Хакка продолжал регулярно замерять глубину, и мы шли мимо зарослей тростника и илистых отмелей. Ручей был мелким, таким мелким, что лопасти наших весел непрерывно ударяли о дно, поднимая вихри грязи, однако шаг за шагом мы следовали меткам канала, а потом вдруг Хакка прокричал, что красный корабль вновь появился сзади.

Он был далеко позади нас. Как и боялся Сверри, судно привлекли огни селения, но оно двинулось к югу острова, и нас разделяла сеть отмелей и ручьев. Чужой корабль не мог отправиться на запад в открытые воды, потому что там волны непрерывно бились о полузатопленный берег. Поэтому одно из двух: он или последует по нашему пути, или попытается сделать вокруг нас широкую дугу на восток и найти другой выход в море.

Капитан выбрал первый вариант, и теперь мы наблюдали, как он нащупывает путь вдоль южного берега острова, выискивая канал, ведущий в гавань, где мы недавно стояли на якоре.

Мы продолжали ползти на север, но потом внезапно под килем раздался тихий скребущий звук, и «Торговец» слегка содрогнулся, а потом зловеще затих.

– Табань! – взревел Сверри.

Мы стали грести в обратную сторону, но судно уже село на мель. Красный корабль потерялся в полумраке, в туманной дымке, плывшей над островами. Прилив достиг самой низкой точки. Это было время между приливом и отливом, когда вода неподвижна, и Сверри пристально смотрел на ручей, молясь, чтобы показалась приливная волна, идущая к нам, дабы снять нас с мели… Но вода была неподвижной и равнодушной.