Пустой трон - Бернард Корнуэлл

* * *

Написание географических наименований в англосаксонской Англии отличалось разночтениями, к тому же существовали разные варианты названий одних и тех же мест. Например, Лондон в различных источниках называется Лундонией, Лунденбергом, Лунденном, Лунденом, Лунденвиком, Лунденкестером и Лундресом. Уверен, некоторые читатели предпочтут другие варианты тех географических названий, что приведены в списке ниже, но я обычно использую написание, которое дает «Оксфордский» или «Кембриджский словарь английских географических названий» для эпохи, относящейся примерно ко времени правления Альфреда – 871–899 годам н. э., хотя и это не является непреложной истиной. К примеру, название острова Хайлинга в 956 году писалось и «Хейлинсиге», и «Хаэглингейгге». Сам я тоже не был слишком последователен, прибегая к современному написанию «Англия» вместо «Инглаланд», используя «Нортумбрия» вместо «Нортхюмбралонд» и в то же время давая понять, что границы древнего королевства не совпадали с границами современного графства.

Итак, мой список, как и выбор написания мест, весьма нелогичен.

Абергвайн – Фишгард, Пемброкшир

Аленкастр – Алстер, Уорикшир

Беббанбург – Бамбург-касл, Нортумберленд

Бемфлеот – Бенфлит, Эссекс

Брунанбург – Бромборо, Чешир

Вилтунскир – Уилтшир

Винтанкестер – Винчестер, Гемпшир

Вирхелум – полуостров Уиррел, Чешир

Глевекестр – Глостер, Глостершир

Дефнаскир – Девоншир

Кадум – Кан, Нормандия

Кракгелад – Криклейд, Уилтшир

Кумбраланд – Камбрия

Лунден – Лондон

Лунди – остров Ланди, Девон

Мэрс – река Мерси

Нейстрия – западная часть Франкии, включавшая Нормандию

Селтвик – Дройтуич, Вустершир

Сестер – Честер, Чешир

Сирренкастр – Сайренсестер, Глостершир

Скиребурнан – Шерборн, Дорсет

Сэферн – река Северн

Теотанхель – Теттенхолл, Западный Мидленд

Тиддеви – Сент-Дэвидс, Пемброкшир

Торнсэта – Дорсет

Фагранфорда – Фейрфорд, Глостершир

Феарнхэмм – Фарнхэм, Суррей

Эвесхом – Ившем, Вустершир

Эофервик – Йорк

Мое имя Утред. Я сын Утреда, который был сыном Утреда, а отца моего деда тоже звали Утредом. Отец мой писал свое имя как «Утред», но я встречал такие его написания, как «Утрет», «Угтред» и даже «Оутред». Иные из этих имен значатся в древних пергаментах, удостоверяющих, что Утред, сын Утреда и внук Утреда, есть единственный законный и вечный владелец земель, границы которых заботливо обозначены камнями и канавами, дубами и ясенями, болотами и морем. Земли эти лежат на севере страны, что мы привыкли величать Инглаландом. Мои же владения именуются Беббанбургом. Это омываемый бурными водами и продуваемый холодным ветром край.

Беббанбург я увидел, уже будучи взрослым. Первая наша попытка его захватить провалилась. Тогда великой крепостью владел дядя моего отца. Он украл твердыню у моего родителя. То была кровная вражда. Церковь пыталась прекратить междоусобия: мол, всем саксам-христианам пристало бороться против язычников-викингов, будь то даны или норманны, но отец заставил меня принести клятву довершить месть. Откажись я, он лишил бы меня наследства и имени. Так же, как лишил всего моего старшего брата и отрекся от него, хотя и произошло это по другой причине – не из-за отказа вершить месть, а потому, что тот сделался священником. Раньше меня звали Осберт, но когда брат посвятил себя Богу, его имя перешло ко мне. Теперь Утредом Беббанбургским зовут меня.

Отец мой был язычником, военным вождем и страшным человеком. Он часто говорил, что боялся своего отца, но я ему не верил, потому что ничто, похоже, не способно было его испугать. Многие убеждены – если бы не мой отец, наша страна звалась бы Данеландом, а мы поклонялись Одину и Тору, и это верно. Верно и странно, потому что родитель ненавидел христианского Бога, называл Его «пригвожденным», но, вопреки своей ненависти, провел бо́льшую часть жизни в боях против язычников. Церковь не признаёт, что Инглаланд возник благодаря моему отцу, говорит, что страну создали и завоевали христианские воины, но народ знает правду. Отца следовало бы величать Утредом Инглаландским.

Однако в год Господа нашего 911-й Инглаланда не было. Существовали Уэссекс, Мерсия, Восточная Англия и Нортумбрия. Когда зима перешла в пасмурную весну, я находился на границе Мерсии с Нортумбрией, в густо поросшем лесом краю к северу от реки Мэрс. Нас было тридцать восемь – все конные, мы выжидали среди голых высоких деревьев. Внизу простиралась долина, в которой журчал, убегая на юг, быстрый ручей, а в тенистых оврагах еще лежал скованный морозом снег. Совсем недавно здесь проскакали шестьдесят пять всадников, следуя течению потока, и скрылись из виду там, где долина и ручей резко поворачивали к западу.

– Теперь уже скоро, – пробормотал Редвальд.

Слова выдавали волнение, и я сделал вид, что не услышал. Я тоже нервничал, но старался не подавать виду – пытался представить, как держался бы мой отец. Он сидел бы ссутулившись в седле, угрюмый и неподвижный, вот и я тоже сгорбился и неотрывно вглядывался в долину. И коснулся рукояти меча.

Я назвал меч Клюв Ворона. Наверное, раньше у него было другое имя, ведь он принадлежал Зигурду Торрсону, и тот его именовал по-своему, только я не знаю как. Сначала я думал, что Ульфбертом, потому как это странное имя было выгравировано крупными буквами на лезвии. Выглядело оно вот так:

Но Финан, друг моего отца, объяснил, что Ульфбертом звали франкского кузнеца, выковавшего меч, и что этот мастер делал лучшие и самые дорогие клинки во всем христианском мире. Да и само оружие было христианским, ведь Ульфберт поставил кресты в начале и внутри своего имени. Я спросил у Финана, как найти Ульфберта и заказать ему еще такие мечи, но ирландец ответил, что мастер-волшебник работает в тайне. Закроет какой-нибудь кузнец свою кузницу на ночь, а наутро возвращается и обнаруживает, что там похозяйничал Ульфберт и оставил клинок, выкованный в пламени ада и закаленный в драконьей крови. Я назвал его Клюв Ворона, потому как на знамени Зигурда был изображен ворон. Именно этот меч держал Зигурд, когда сражался со мной, а мой сакс[1] вспорол ему брюхо. Я хорошо запомнил тот удар: и как поддалась вдруг добротная кольчуга, и выражение глаз ярла, когда он понял, что умирает, и восторг, с которым я потянул сакс вбок, потроша врага. Случилось это годом ранее в битве при Теотанхеле, когда мы выманили данов из сердца Мерсии. В той самой битве, где отец сразил Кнута Ранулфсона, но сам был ранен мечом Кнута, Ледяной Злостью.