Умри со мной - Элена Форбс

— Со многими обращались в детстве погано. Однако они не превратились в убийц.

Безмятежно улыбаясь, Кеннеди пропустил ее реплику мимо ушей:

— И еще. Пари держу, в семье он был единственным ребенком. Или — самым младшим, с большой возрастной разницей между ним и предыдущим. А также смею предположить, что рос он хиляком и над ним вовсю издевались в школе. Более подробно и точно я изложу свое мнение в отчете.

Стил, скрестив руки, все откидывалась на стуле, пока не уперлась спинкой в стену:

— Да плевать мне, что там творилось в его детстве! Значение имеет одно: сейчас он — самая настоящая мразь!

— Не спорю. — Кеннеди пожал плечами. — И все же, какова бы ни была нынешняя реальность, один факт непреложен — в нем бурлит злоба. Его всю жизнь вынуждали чувствовать себя неадекватным, и я почти уверен, он, как я тебе вроде уже говорил, импотент, что только усиливает в его душе злость и ненависть ко всем и вся. Убивая, он ощущает власть. Вот что для него главное. Ты, очевидно, считаешь, что его биография представляет для профи моего уровня лишь теоретический интерес, но она объясняет, почему он выбрал мишенью именно тебя. Потому что ты — женщина. Если б во главе расследования стоял мужчина, на него он так не прореагировал бы. Я это категорически утверждаю. Принимаешь ты мои выкладки или нет, но в самом ближайшем будущем тебе, скорее всего, придется с ним столкнуться, а потому — не забывай о нюансах его психологии.

— Столкнуться? — Кэролин ошеломленно взглянула на Патрика. — Ты про что?

Теперь удивился Кеннеди:

— Да ведь он наверняка снова свяжется с тобой. Может, даже попробует вынудить ответить ему. — И, почувствовав, что она ошеломлена и напугана, прибавил: — Не стоит тревожиться. Вряд ли он жаждет встретиться с тобой лично. Это так, его маленькая фантазия. Часть игры. Тешит себя мыслью, будто он сумеет построить отношения с тобой, стоит ему только захотеть.

— Гнусная, больная фантазия! — откликнулась Кэролин.

Официант в это время убирал тарелки и предлагал меню десертов.

Кинув на Стил беглый взгляд, Кеннеди шлепнул меню на стол:

— Мне, пожалуйста, панна кота. Люблю взбитые сливки! Что будешь ты?

— Спасибо, ничего, — покачала она головой. — Я не голодна.

Сняв очки, Кеннеди засунул их в нагрудный карман и, помолчав, осведомился:

— А в своем отделе ты рассказала, что произошло?

— Только Марку и Гэри. Решила, всех посвящать не стоит.

— Зря. Мейл — это тоже часть загадки, и важная.

— А если пронюхает пресса?

— Я все-таки считаю, рискнуть стоит. Расскажи всем на завтрашнем утреннем совещании, а я обрисую психологический портрет преступника. — Угадав ее колебания, он добавил: — Тебе неловко, что он посмел написать тебе? Находишь оскорбительными его намеки на твою личную жизнь?

— Вот именно, — горько подтвердила Кэролин, ей стало чуть легче: слава богу, до Кеннеди наконец дошло, что именно угнетало ее больше всего.

— Ты тут ни при чем! Это опять его комплексы. Поставь себя на его место. Обращаясь с тобой как со всеми остальными, он фактически тебя обезличивает.

— Мне эта ситуация представляется несколько иначе…

— Понятно, почему ты воспринимаешь все по-другому, но…

— Патрик! Кончай нести всю эту психологическую лабуду. Ты понятия не имеешь, каково это — получить такую весточку…

Тот сочувственно покивал, словно утешая капризного ребенка, отчего Кэролин совсем уж взбесилась.

— Естественно, ты расстроена… — с озабоченным видом завел Кеннеди.

— Расстроена?! Да я просто убита! А для тебя все это лишь работа!

Ей показалось, что в зале вдруг сделалось невыносимо жарко и душно — не продохнуть. Кэролин вскочила, мечтая сбежать в дамскую комнату, ополоснуть лицо водичкой, удрать подальше от его взгляда. Кеннеди, поймав ее за руку, снова усадил на стул:

— Пожалуйста, Кэролин, послушай! Конечно, это дело меня захватило. Утверждая обратное, я выставил бы себя отъявленным лгуном. Но занялся я им только потому, что меня об этом попросила ты. Конечно же, мне не дано полностью проникнуться твоими чувствами, и все же я догадываюсь, что ты вне себя от злости, бесишься, ощущаешь себя крайне уязвимой. Все правильно? Я угадал? Понятно, что ты ощущаешь себя некомфортно.

Кэролин пришла в замешательство, увидев, каким теплом светятся его глаза. Она высвободила руку из его пальцев и крепко обхватила себя за плечи:

— Я не нуждаюсь в сеансе психотерапии, спасибо.

— Вариться в соку собственных переживаний тебе сейчас так же неполезно, как и пытаться найти понимание и помощь у членов твоей команды. Я вижу, что творится с Тартальей. Этот высокомерный и своенравный засранец из себя выходит, потому что тебя посадили ему на голову. Держу пари, он пытается при каждом удобном случае тебе нагадить или даже настраивает против тебя весь отдел. Причина — кровь итальянского мачо, текущая в его жилах. Подчиняться приказам женщины — поперек его натуры. В такой ситуации тебе требуется поддержка, а не междоусобица в команде. — Патрик замолчал, задумчиво провел пальцем по губам. — Не знаю, сработает ли, но, по-моему, тебе стоит переговорить с Корнишем. Пусть Тарталью снимут с этого дела или даже переведут пока в другой отдел. Уж конечно, ты сумеешь подловить его на каком-нибудь дисциплинарном нарушении…

Стил покачала головой, ей не хотелось углубляться в обсуждение ситуации. Неприятно было об этом задумываться. Нравится ей или не нравится, но в словах Кеннеди звучала тревожная правда, она и в самом деле чувствовала угрозу со стороны Тартальи. Однако от Корниша сочувствия не дождешься. Самоуверенность и гонор не подпадают под категорию преступлений, караемых смертной казнью, а Тарталья заработал отличную репутацию у людей, занимающих в Хендоне высокое положение. Если она не сумеет наладить с ним отношения, это прежде всего навредит ей самой: расследование топчется на месте и земля у нее под ногами аж ходуном ходит.

Подступила головная боль. Прикрыв глаза, Кэролин начала массировать виски и переносицу, стараясь загнать обратно слезы. Конечно же, Патрик прав. Во всем. Ее это тревожило, она ненавидела Кеннеди за то, что тот видит ее насквозь. Сейчас она выглядит совсем жалкой и слабой. Оттого что Патрик так ясно читает в ее душе, она чувствует себя в десять раз уязвимее. Но именно его проницательность и притягивала к нему вопреки ее желанию. Больше поговорить ей не с кем, а Патрик вроде бы искренне за нее переживает. Правда, это вызывало у нее недоумение: с чего, собственно, он так о ней печется? Наверное, она права в своих подозрениях и страхах: он действительно хочет подобраться к ней поближе. Но зачем? Какую цель он преследует? И можно ли ему доверять?

— Давай вернемся к полученному тобой мейлу. Ты чувствуешь себя запачканной, так? Считаешь, что грубо вторглись в твое личное пространство?