Счастье рядом - Аннэ Фрейтаг

Потом я уснула. Как пьяная, которой нужно проспаться. Когда позже я открыла глаза, то заметила, что машина стояла в тени, а окна были наполовину открыты, так, что свежий морской воздух проникал внутрь. Перед тем, как я отключилась, Оскар договорился с кемпингом, чтобы мы смогли принять там душ. Ему не пришлось долго строить глазки девушке на входе, чему я не удивлена. Она на него так смотрела, что, не сомневаюсь, не отказалась бы сходить в душ вместе с ним. Как всегда. Благодаря Оскару утром в семь часов мы были в Пунта-Ала, посреди соснового леса, отмытые от остатков вчерашнего вечера.

Боже, как я люблю эти деревья. Их зеленые тона, их запах, все в них. Прежде всего то, что небо лежит над их кронами, словно кепка. Когда я отчаянно пыталась отстирать футболку Оскара в одном из нескольких умывальников, подошла женщина и поделилась порошком. Мы стояли рядом и стирали вещи под открытым небом и немного разговаривали. Просто так.

Сейчас, вымытая, я сижу на капоте автомобиля на толстом полотенце, потому что без него было бы слишком горячо. Внезапно появляется ощущение того, будто ничего и не было. Обувь Оскара чистая, его белая футболка лежит рядом со мной и сушится на солнце, а я и мое тело чувствуем себя совершенно нормально. Я краем глаза разглядываю Оскара, пока он одевается, и делаю вид, будто ищу таблетки. Мои руки слепо ощупывают содержимое сумки. Сначала они натыкаются на конверт, а затем я нахожу таблетки. Я достаю упаковку и неохотно отвожу взгляд от Оскара, чтобы достать их. Итак, три таблетки «Арсенола», одна «Дистрофакса» и две «Невроцеллона». У последних классный цвет. Пастельно-зеленый. Но лучше бы это был цвет моих ногтей. Я кладу все шесть таблеток в рот и запиваю большим глотком воды. В этот раз обходится без происшествий. Мои глаза тут же возвращаются к загорелому торсу Оскара. Боже, этот вид для меня красивее любой достопримечательности. Не только сегодня, всегда.

Возможно, я высунусь в окно и прокричу это, и пусть Рим окажется самым прекрасным и впечатляющим городом в мире, ни одно сокровище любого города не заставит мое сердце биться чаще, чем это делает обнаженное тело Оскара. Он небрежно бросает свой рюкзак в багажник и надевает темно-синюю обтягивающую футболку. Оскар подходит ко мне и ухмыляется.

– Хороший сон наяву? – он садится рядом со мной на полотенце.

– Лучший, – улыбаясь, отвечаю я.

– Поедем?

Я показываю на небольшой магазинчик рядом с ресепшеном кемпинга.

– Мне купить что-нибудь поесть?

– Нет, Креветка, – торжественно говорит он. – Сегодня мы с тобой позавтракаем в Риме.

Мысли о том, что мы вместе будем есть бриоши на одной из древних роскошных площадей Рима, заставляют меня воодушевленно спрыгнуть с капота.

– Мы едем завтракать?

– Да, – отвечает он и крепко прижимает к себе. Мы так близко, что наши кончики носа соприкасаются. – Ты положила таблетки? – шепчет он.

Я смущенно сглатываю и киваю.

– Да, положила.

– Хорошо, – тихо отвечает он, обхватывает мое лицо ладонями и целует. – Тогда давай собираться.

Солнце палит с безоблачного неба. Еще нет и половины одиннадцатого, и осознание того, что будет еще жарче, убивает меня. Но таблетки все же действуют. Не против жары, конечно, но против всего остального. Ветер дует в открытое окно, но он снова такой теплый, что нисколько не освежает. Как будто кто-то включил фен и направил тебе на лицо. За пару километров до Рима я достаю телефон и быстро набираю маме сообщение: «Подъезжаем к Риму! J».

– Креветка…

Я нажимаю «Отправить» и поднимаю голову.

– М-м?

Оскар показывает головой направо, и я следую за этим движением. Рядом со мной возвышается Вечный город, как древняя страна. Как будто мечта стала явью.

Мы сидим в крохотном кафе под желтым зонтиком и едим свежие бриоши. Кажется, их пару минут назад достали из печи. Сверху они хрустящие, а внутри мягкие, почти кремовые. Они настолько вкусные, что мы оба не можем сказать ни слова, просто смотрим друг на друга и киваем. Как будто есть какой-то шифр, который понимаем только мы. Я запихиваю последний кусочек бриоши в рот и радуюсь, что у меня есть еще одна.

Пару недель назад на приеме у доктора Майнфельдера я увидела на маленькой брошюре цитату какого-то актера. Думаю, это был Том Хиддлстон, но не уверена. В любом случае, кто бы это ни был, он сказал следующее: «У нас у всех есть две жизни. Вторая начинается тогда, когда мы осознаем, что у нас только одна жизнь». Он прав. Этот момент и эта жизнь не имеют ничего общего с той, которой я жила еще пару недель назад. Я больше не та девочка, которая сидела в комнате ожидания, сейчас я наконец-то делаю то, чем мне давно следовало бы заняться.

– Креветка? – Оскар кладет руку поверх моей. – У тебя все хорошо?

– Да, – шепчу я и улыбаюсь. – Я счастлива.

– Я тоже, – его темно-голубые глаза сияют. – Ты делаешь меня счастливым.

Он хочет пододвинуться ближе, но ножка стула застревает в щели между булыжниками. Поэтому Оскар тихо встает, потом садится на свободное место рядом со мной и целует меня. Я чувствую вкус темного шоколада, вкус сладкой жизни и чувствую, как его теплый язык дотрагивается до моего. Мое сердце бьется для него, а тело сжимается.

Я не хочу умирать. Я хочу стареть с Оскаром, пока однажды мы не станем такими морщинистыми, как изюм. Но этого никогда не произойдет. Скоро меня не станет, но мысль о том, что я умру счастливой, заставляет меня улыбнуться. Может, мое сердце и остановится, но оно будет полно любви.

Направляясь к Римскому форуму, мы, рука в руке, плетемся по древним тротуарам из огромных каменных плит. Они рассказывают истории людей, которых давно уже нет. Но их творения еще здесь. Камни, которые они приволокли, просуществовали долгое время.

Я ничего не сотворила. Ни Колизей, ни фрески, которыми через несколько столетий восхищались бы люди. Ни даже тротуар. Я покидаю пару людей. Вот и все.

Оскар тянет меня за собой.

– Пойдем со мной…

– Куда? – спрашиваю я, но покорно плетусь за ним.

– Туда…

Мы подходим к старому мосту. На его широких каменных перилах стоят роскошные двухметровые статуи на подиумах. Они устремляются вверх, такие строгие, как стражники, и я даже немного боюсь, что они не пропустят нас дальше к пассажу. Но они неподвижны. Просто стоят. И все-таки кажется, что они провожают нас взглядом. Рим в какой-то степени выглядит ненастоящим. Весь город как один большой музей под открытым небом. На каждом углу подкарауливает прошлое. Строения из мрамора и гигантские фонтаны, которые манят своей бирюзовой водой в такой жаркий день, как сегодня. Они построены из камня и этим придают особый вид городу. Когда мы подходим к середине моста, Оскар обнимает меня сзади и подталкивает к балюстраде. Я чувствую его сердцебиение и дыхание на моей шее. Различные цвета переливаются в солнечном свете, а объемные тени от крон деревьев узором ложатся на фасады домов. Это всего лишь один из мостов Рима, но в это мгновение он принадлежит только нам. Здесь нет толп туристов, нет гидов, только мы и наши стражники.