Великие завоевания варваров - Питер Хизер

Таким образом, в III веке мигрировали не целые народы, а несколько меньших групп, каждая из которых до определенного предела действовала независимо от другой, что во многом совпадает с общими характеристиками современных миграционных потоков (см. главу 1). Отдельные перемещения населения, ассоциируемые с Маркоманской войной, вероятно, происходили по тому же принципу. В нападении на Паннонию, послужившем началом войны, определенно участвовали не все лангобарды. Массовая миграция лангобардов в Среднедунайский регион началась только через триста пятьдесят лет, приблизительно в 500 году, а большинство их, вероятно, так и осталось жить на севере близ Эльбы, не отправившись на юг. То же самое верно для продвижения германцев на запад в III веке. Здесь у нас еще меньше письменных исторических источников, однако археологические свидетельства ясно показывают, что Декуматские поля вовсе не были заселены сразу и полностью. Как мы видели в прошлой главе, политическая власть еще не была закреплена в обществе алеманнов IV века, и это, возможно, напоминание о более раннем периоде, когда племена переселялись в новые земли по частям. Некоторые, похоже, двинулись туда вскоре после того, как римляне освободили этот регион в 260 году, однако в прочих местах процесс заселения шел куда медленнее. Материалы, характерные для германских племен на Эльбе, сменились остатками, характерными для региона рек Рейна и Везера, только в самом начале IV века, спустя почти два поколения[138]. Как на востоке, так и на западе, таким образом, имели место несколько миграционных потоков, разрозненных и разнородных, а вовсе не происходил захват огромных территорий «целыми» народами. Но какие именно группы населения отваживались на переселение?

Некоторые из мигрирующих подгрупп были военными отрядами – сравнительно небольшими, состоявшими из нескольких сотен молодых мужчин под предводительством именитого воина, ищущих богатств или славы. Создание небольших, хорошо организованных вооруженных дружин (таких, как та, что была увековечена близ Эйсбёл-Моор), стало характерной чертой германского общества в римский период; часть из них возглавляли цари и короли, в других воины были приблизительно равны. Поэтому вряд ли следует удивляться тому, что отдельные археологические остатки указывают на участие этих воинских объединений в событиях III века. К востоку от Карпат были обнаружены несколько кладбищ ранней черняховской эпохи – Козия-Ясси, Тодирени и Браниште, – где, в отличие от ритуалов, характерных для черняховской и вельбарской культур, мертвецов захоронили с оружием. Остальные предметы, найденные там, приводят нас к выводу о том, что многие из погребенных здесь были германскими захватчиками с севера. Наличие оружия, однако, предполагает, что они пришли из земель, в которых вельбарская система не была распространена, возможно с пшеворских территорий дальше к югу. Кладбища невелики и вполне вписываются в нарисованную нами картину того, как небольшой вооруженный пшеворский отряд направился на поиски богатства[139]. Было бы очень интересно получить подробное исследование возраста и пола людей, чьи останки были найдены на вельбарских кладбищах, тянущихся вдоль верхнего течения Вислы и Днестра. Возможно, это тоже следы небольших миграционных групп и там захоронены воины примерно одного возраста, что в значительной степени отличалось бы от привычного нам профиля населения. Происходившие на западе события также не противоречат описанной нами картине, особенно учитывая, что Декуматские поля были захвачены не в один заход.

Но не всю миграционную активность в III веке можно объяснить передвижением нескольких групп по несколько сотен человек в каждой. Готский предводитель Книва не смог бы нанести поражение императору Дацию, пусть даже тот правил сравнительно небольшой территорией, если бы за ним не следовало несколько тысяч воинов, а не сотен. Готам и герулам нанес поражение Клавдий близ Фессалоник, и, по имеющимся у нас сведениям, они потеряли в бою несколько тысяч человек. Разумеется, мы вправе проявить недоверие к этим цифрам, однако Клавдий, судя по всему, действительно одержал победу в весьма значимой битве. Да и масштабный морской поход 268–271 годов, частью которого было только что упомянутое столкновение, не мог бы стать причиной стольких проблем и разрушений, если бы участвовавшие в нем силы были значительно меньше, чем можно предположить по возможным потерям в битве с Клавдием[140]. Свидетельства, оставшиеся со времен Маркоманской войны, говорят о том же. Часть происходивших событий можно объяснить небольшими столкновениями, в которых участвовали небольшие отряды, но далеко не все. К примеру, до нас дошел рассказ Диона о том, что лангобарды и убии собрали 6 тысяч человек для нападения на Паннонию, и однажды квады, стремившиеся избежать суровых послевоенных ограничений, налагаемых Марком Аврелием, готовились «все вместе переселиться в земли семнонов», лежавшие дальше к северу между Эльбой и Одером[141]. Римляне не дали предполагаемому переселению состояться, приняв соответствующие контрмеры, и мы не можем знать наверняка, действительно ли все члены племени собирались двинуться на север, однако имеющиеся у нас сведения подтверждают, что германские племена, насчитывающие несколько тысяч человек, вполне могли решиться на переселение.

На то, что по меньшей мере некоторые мигрирующие племена германцев могли быть весьма многочисленными, указывают также и события, развернувшиеся в дальнейшем в тех землях, куда они направлялись. Готы и прочие германцы, добравшиеся до Черного моря, к примеру, пришли вовсе не в пустоту. В 238 году после нападения готов на Гистрию римляне пообещали налетчикам ежегодные выплаты при условии, что те отойдут от города и вернут пленных. Это вызвало яростный протест местных карпов, которые считали себя могущественнее готов. Карпы, как мы видели, принадлежали к так называемым свободным дакам, населявшим молдавские территории неподалеку от Карпат, – они принадлежали к числу тех самых полуклиентов Рима, которые не попали под прямую власть империи. Экспансия в пограничные регионы готов и других германоязычных народов сделала пришельцев соперниками даков. И со временем господство готов в этих землях возросло за счет этих самых карпов. В конечном итоге карпы остались ни с чем. Их политическая независимость была подорвана, и они большими группами – сотнями тысяч, если верить римским источникам, – переселялись на территорию империи в 300 году[142]. Опять-таки, можно поставить под вопрос их точную численность, но не общую картину. Карпы как независимая политическая сила окончательно исчезли с карты в начале IV века, и у нас есть точные сведения о том, что они поселились к югу от Дуная. Точно так же не приходится сомневаться в том, что германоязычные готы заменили обитавших ранее на этих территориях даков и стали доминирующей силой близ Карпат.