Кровь и крест - Ольга Крючкова

* * *

На следующий день доминиканцев похоронили с почестями рядом с церковью в Брюгенвальде. На могилу возложили каменное надгробие, на котором каменщик высек слова: «Покойтесь с миром, святые монахи».

Эрик вздохнул: свершилось то, что должно было произойти несколько лет назад. Но он решил, что лучше поздно, чем никогда.

Ирма безутешно рыдала над могилой монахов, понимая, что здесь, под плитой с почётной надписью, похоронен её последний шанс избавления от своего сиятельного супруга.

Фрайграф, стоя над могилой, торжественно пообещал воздвигнуть часовню в честь доминиканцев на месте их гибели в Фирфайхе; возглавить сие строительство должен будет отец Рудольф. Священник растерялся – он вовсе не хотел покидать насиженного тёплого места и попытался возразить: перевод священнослужителя в другой приход – привилегия епископа. Тогда фрайграф выразил надежду, что епископ не откажет ему в благородном желании – увековечить память монахов-доминиканцев и опекать святое место при помощи достойного священника. Отец Рудольф сдался – против таких аргументов не возразишь.

Эрик фон Брюгенвальд был доволен: он избавился от доминиканцев, отца Рудольфа и снискал себе неувядаемую славу победителя тёмных сил.

Курт был приближен ещё больше, облечён высоким доверием и награждён пятьюстами золотыми фридрихами. Фроляйн Одри получила обещанный серебряный перстень, а также новый просторный каменный дом с торговой лавкой на окраине славного города Мюльхаузена и занялась продажей цветов и овощей, которые сама выращивала.

* * *

Курт носил в кармане письмо Ирмы, предназначенное ныне покойному отцу Конраду, не решаясь показать его фрайграфу. Наконец он набрался храбрости:

– Господин фрайграф, мне передали письмо, прочтите. – Курт протянул небольшой свиток и замялся.

Эрик понял по поведению Курта, что письмо непростое. Он развернул пергамент, прочёл и, подавляя чувство бешенства, взглянул на Курта:

– Изволь мне всё объяснить! Я вижу, писал Хаген, его каракули ни с чем не спутать!

– Мой господин, всё началось ещё до приезда монахов и до пленения вервольфа-Дитриха. Шпильман Клаус случайно узнал, что сиятельная графиня посещает некую комнату в восточном крыле, где тайно встречается с Хагеном для плотских утех.

– И ты хранил молчание!!! – Эрик был вне себя, он схватился за кинжал и кинулся к Курту, потом сник и упал ему головой на плечо.

Майордом, понимая, что господин в отчаянии, сказал:

– Вы вправе убить меня, сиятельный господин, но от этого ничего уже не изменится.

Эрик обмяк, Курт усадил его в кресло и налил в кубок гольденвассер[57]из стоявшего на столе графина. Эрик залпом опустошил его…

– Ещё! – приказал он. – Рассказывай всё, что знаешь!

– С вашего позволения, господин фрайграф, я почти всё рассказал, за исключением того, что Клаус, рискуя собой, перехватил послание, дабы оно не попало в руки доминиканцев.

– Клаус не такой простак, как кажется, – заметил Эрик.

– Вот, господин, ключ от той комнаты в восточном крыле. Клаус сделал слепок с ключа графини и заказал у кузнеца такой же. Сейчас она там, вместе с Хагеном…

Эрик встал.

– Курт, как ты думаешь, что остаётся человеку, которого предают жена и человек, которому он доверял?

– Полагаю, мой господин, удовольствие от разоблачения их тайны.

– Ты прав, Курт! Идём!

Курт и Эрик проследовали в восточное крыло.

– Открывай! – приказал Эрик, стоя около двери, скрывавшей тайное любовное гнёздышко, и обнажил кинжал.

Курт повиновался, понимая, чем всё может закончиться, повернул ключ в замочной скважине. Эрик толкнул дверь и влетел в комнату, как разъярённый волк, готовый загрызть каждого, кто попадётся на его пути.

Ирма и Хаген, пребывали в сладкой истоме на ложе, прикрывшись оленьей шкурой. Они даже не поняли, что случилось… Эрик схватил Хагена и вонзил ему в грудь кинжал по самую рукоятку. Ирма, опомнившись, вскрикнула. Соскользнув с ложа, она потянулась за платьем, лежавшем на полу. Но Эрик опередил изменницу, наступив ей на руку ногой.

Ирма взвивалась от боли. Эрик, молча, наблюдал, как она мучается.

– Пустите руку! Мне больно! – Ирма хватала супруга за ноги.

– Неужели, сиятельная графиня, вам больно? Грязная девка! Шлюха! Я возвысил тебя, женился на тебе! Ничтожество!

Ирма молчала, сидя у ног супруга, понимая, что всё кончено, она больше не графиня фон Брюгенвальд, в лучшем случае она будет отправлена в монастырь.

Эрик, превозмогая гнев и отвращение, поинтересовался:

– И как давно у вас с Хагеном плотская связь?

Ирма всхлипнула. Придётся всё рассказать, иначе – смерть.

– Мой господин, я всё расскажу, только обещайте, что не убьете меня! Умоляю вас, лучше отправьте меня в монастырь! – Ирма обняла ноги Эрика и начала целовать их. Эрик не удержался и плюнул на жену.

– Прекрати буффонаду! Смотреть противно!

Он пихнул жену ногой в бок, словно шелудивую собаку. Ирма запищала от боли. Курт, наблюдавший за семейной сценой, растерялся: что делать?

Он поднял шёлковое платье с пола и швырнул Ирме:

– Прикройтесь, сиятельная графиня.

– Не называй её так, Курт! Какая она графиня? Дешёвая потаскуха! – Эрик схватился за кинжал.

Курт, считая, что смерти Хагена вполне достаточно, остановил своего господина:

– Сиятельный господин, давайте выслушаем Ирму, прежде чем вы примете окончательное решение, что с ней делать.

Эрик кивнул и сел на маленький табурет, вытянув ноги, облачённые в высокие ботфорты из мягкой кожи молодого оленёнка.

– Говори, Ирма, не забудь про подробности.

Ирма, небрежно натянув платье, сидела на тюфяке, поджав ноги. Она рассказала всю правду, не упуская подробностей, о чём так настаивал её сиятельный супруг.

– Связь с Хагеном началась в Саксонии, когда мы жили в егерском доме… Вы часто уходили в лес, мне казалось, что на встречи с Бертой. Но затем Хаген выследил вас, оказалось, что в лесу живёт молодая ведьма, и вы встречаетесь именно с ней, а не с мельничихой. За то, что узнал Хаген, я обещала расплатиться с ним. Ну, вы понимаете как… Так всё и началось. Он постоянно домогался меня. Сначала я боялась, что он донесёт вам, а потом я запуталась, – Ирма разрыдалась в голос.

– Плачь, плачь, – тебе на пользу! – с сарказмом заметил сиятельный супруг. – Да и не забудь признаться: куда исчезла моя серебряная цепь с прозрачным камнем? Её подарила Валледа…

Ирма подняла заплаканные зелёные глаза, они казались изумрудными от слёз.