Кровь и крест - Ольга Крючкова

– Валледа! Валледа! Ответь мне! Это я – Эрик!

Ответа не последовало. Эрик звал снова и снова, но древний дуб хранил молчание.

Обессилив от безответных призывов, он снял с себя скрамасакс, оставив лишь один кинжал, и предпринял попытку взобраться на дерево.

Дуб был кряжистым и ветвистым, поэтому достичь расщелины Эрику не составило труда, несмотря на свой почтенный возраст. Он, не раздумывая, спустился в его тёмное чрево. Мрак поглотил фрайграфа, несколько мгновений он ничего не видел, пока глаза не начали привыкать к темноте и различать предметы.

Он увидел дневной свет, струившийся через сохранившуюся трещину наверху норы, со временем она стала ещё шире.

Сумрак, образовывавшийся около расщелины, выдавал нечто, лежащее на полу. Эрик подошёл, дабы обследовать находку, и с ужасом обнаружил два скелета – один взрослого человека, а другой, крошечный, по всей видимости, новорожденного младенца.

Сомнений не было: это кости Валледы и её ребёнка, скорее всего, она умерла сразу же после родов.

Поняв, что помощи ждать неоткуда, Эрик издал протяжный вой, подобный волчьему. Он упал рядом со скелетом Валледы и разрыдался в голос.

Неожиданно сквозь пелену слёз фрайграф увидел светящееся облако, оно висело невысоко над останками Валледы. Облако облетело вокруг Эрика и стремительно ударилось прямо ему в грудь. Перед глазами всё поплыло: фрайграф потерял сознание.

* * *

Курт не находил себе места: вот уже неделя минула, как фрайграф покинул замок Брюгенвальд, не сказав никому, куда именно он направляется. Майордом все эти дни старался забыться в повседневных заботах, он радел над каждой безделицей, лишь бы отвлечься от гнетущих мыслей. Он приказал стражнику не покидать дозорную башню и смотреть на дорогу во все глаза, чтобы не пропустить приезд господина.

– Майордом! Майордом! – закричал стражник. – Я вижу на дороге одинокого всадника! Может, это – наш хозяин?

Стражник не ошибся: одинокий всадник был действительно Эриком фон Брюгенвальдом.

Фрайграф ещё издали, завидев своё родовое гнездо, ощутил прилив необъяснимых чувств, которые он ранее не испытывал. В них было всё: и тоска по замку, и любовь к сыну, и привязанность к преданному Курту, и ещё что-то, чего понять он пока не мог. Пришпорив лошадь, он во весь опор помчался к воротам: мост тут же опустился через ров и все обитатели Брюгенвальда, не скрывая своих эмоций, бросились навстречу фрайграфу.

Курт прослезился от радости: слава Богу – хозяин вернулся! Фрайграф спешился под восторженные приветствия своих домочадцев, сразу же направившись к верному майордому.

– Господин… – всхлипнул расчувствовавшийся Курт. – Вы дома…

– Да, Курт! И никуда больше не собираюсь!

Фрайграф похлопал майордома по плечу в знак признательности. Проницательный Курт заметил, что его господин несколько изменился за время отсутствия: лицо его выражало совершенное спокойствие, резкие морщины, которые пролегали вокруг рта и на лбу, почти исчезли, голос приобрёл более мягкий тембр.

Курт с недоумением смотрел на господина… Фрайграф, заметив удивлённый взгляд преданного слуги, спросил:

– Я так сильно изменился за последние дни?

– М-м-м… – промямлил Курт и, решившись, ответил, – да, мой господин, вы заметно изменились, словно помолодели.

Фрайграф улыбнулся, решив, что не стоит обо всем рассказывать Курту…