Жди меня… - Андрей Воронин

- Да что ж ты заладил-то, как попугай: деньги, деньги! - проворчала княгиня. - Погоди чуток, дай с мыслями собраться. Вижу, что не шутишь, да только денег и вправду нет.

- Сожалею, - непреклонно сказал пан Кшиштоф, - но...

- Да ясно, ясно уже! Говорю ведь: дай подумать. Как-нибудь разочтемся. Ты пока что кофейку попей.

- Пардон, мадам, - более не скрывая насмешки, сказал пан Кшиштоф, - но у меня сложилось совершенно определенное впечатление, что ваш бакалейщик всучил вам козьи орешки вместо кофейных зерен. Этим зельем сады надобно опрыскивать, чтобы вредители дохли, а вы им гостей потчуете. Или вы держите эту отраву специально для кредиторов?

- Каков наглец, - проворчала Аграфена Антоновна, но спорить более не стала и погрузилась в размышления.

Через непродолжительное время, на протяжении которого пан Кшиштоф молча курил, глядя то в потолок, то в окно, княгиня подняла глаза и уставилась на своего гостя долгим оценивающим взглядом, словно снимая с него мерку для какой-то одной ей ведомой цели. Пан Кшиштоф, встретившись с нею глазами, понимающе усмехнулся в усы. Он хорошо знал этот взгляд, означавший, что ему вот-вот будет сделано более или менее выгодное предложение, наверняка сомнительное с точки зрения как закона божьего, так и многочисленных людских законов.

- Мнится мне, поручик, что с тобой можно иметь дело, - задумчиво произнесла княгиня.

- Я о вас того же мнения, мадам, - вежливо ответил Огинский. - Мне кажется, что мы наконец-то начинаем понимать друг друга, хотя до полного взаимопонимания нам еще очень далеко.

- Давай начистоту, поручик, - сказала княгиня. - По миру ты нас пустить можешь, да только толку тебе от этого будет чуть. Ежели, как ты грозишься, имения наши распродадут и каждый из кредиторов моего муженька возьмет хотя бы по рублю, то тебе, родимый, и полушки не достанется. Однако же, способ есть. Правда, подождать придется...

- Вот уж нет, - перебил ее пан Кшиштоф. - Увольте, мадам, но ждать мне некогда. Мне деньги надобны.

- Подождать придется, - словно не слыша его, повторила княгиня, - зато и получить можно поболее, чем какие-то тысяча триста рубликов. Много можно получить, поручик.

- Как много?

- Очень много. Иван! Иван!!! Наливку мою неси, да груздей соленых захвати! Так вот что, поручик. Ты княжну Вязмитинову знаешь? Знаешь, сколько у нее денег?

- И что вы предлагаете? Замуж за меня она не пойдет - честно говоря, я уже пробовал. Гиблое дело, мадам. Денежки-то у нее есть, да только как до них добраться?

- Опека, - веско сказала княгиня, значительно посмотрев пану Кшиштофу в глаза. - Молчи, молчи, сама все знаю. Только что на эту тему с графом Бухвостовым беседу имела. Не та, видите ли, у моего супруга репутация, чтобы ему опеку над таким состоянием доверить. Да оно и верно, что не та. Я бы ему, охламону, гусей пасти не доверила, а не то что миллионами ворочать. А с другой стороны - это Бухвостов мне говорит, - за княжной никакого легкомыслия не замечено, и с хозяйством она пока что как будто справляется. Нет, говорит, пока что в опеке никакой нужды, да и княжна, раскрасавица наша, долго в девках не засидится. Это он, Бухвостов, старый греховодник, мне так говорит.

- Он правильно говорит, - сказал пан Кшиштоф. - Не вижу, что тут можно изменить.

- Репутация - дело тонкое, - заметила княгиня. - Вот она есть, а вот фьюить! - и нет ее.

- Допустим, - сказал пан Кшиштоф. - Допустим, изменить репутацию княжны Вязмитиновой можно. Допустим даже, что, имея опыт в определенного рода делах, это легко провернуть. Ну, а как быть с вашей репутацией? Вы не подумали о том, что опекунство могут передать кому-то другому?

- Кабы не долги, - сказала княгиня, - я бы уже нынче была опекуншей. Мы ведь не лавочники, мы князья. Если бы все узнали, что дела наши поправились или наверняка поправятся в ближайшее время... Понимаешь?

- Нет, - сказал пан Кшиштоф, - не понимаю.

- Не понимаешь... Ладно, сейчас ты гол, как сокол, и зарабатываешь на пропитание тем, что дураков в карты обыгрываешь. Но дома-то, в Польше твоей, есть ведь у тебя состояние?

- Гм, - сказал пан Кшиштоф и неопределенно покрутил в воздухе ладонью.

- Вон оно как, - не скрывая разочарования, протянула Аграфена Антоновна. - Ну, да не печалься, у княжны Марии денег на всех хватит. Огинский - фамилия звучная, ее даже в нашем захолустье каждая собака знает. Это вот репутация и есть. Ежели, скажем, одна из моих княжон в одночасье Огинской сделается, тогда и наше имя совсем по-другому заиграет. А? Тут тебе и опекунство, тут тебе и доверие, и деньги... А княжна... Все мы под богом ходим. Мало ли что с ней, с сироткой, приключиться может?

Пан Кшиштоф неприкрыто скривился, как будто невзначай отведал ужасной тухлятины.

- Однако, мадам, - недовольно морща нос, пробормотал он, - за кого вы меня принимаете?

- Я же не говорила, что ее непременно надобно убивать, - поспешно отработала назад Аграфена Антоновна. - Есть же другие способы...

- Но вы сказали, что нужно непременно жениться на одной из ваших дочерей. И не кому-нибудь, а мне, черт подери. Жениться. Мне. На одной из ваших... О, Езус-Мария! Черт меня дернул связаться с полоумной! Я ей толкую о деле, а она думает только о том, куда бы поскорее пристроить своих кобыл... О, матка боска!

Он вскочил и потянулся за своим цилиндром. Аграфена Антоновна перехватила его руку и толкнула Огинского обратно на диван с такой неожиданной силой, что он, потеряв равновесие, неловко плюхнулся на место.

- Сиди, батюшка, - веско сказала она. - Я тебе как раз о деле говорю. Я про своих дочерей, слава богу, все знаю. И глупы-то они, и собою дурны... Все так, батюшка, да только знаешь, какая их главная-то беда? Бесприданницы они. А кабы им деньжат, да по паре деревенек, хотя бы и завалященьких - ну, скажи, скажи, что у них и тогда женихов бы не было! Да роем бы слетелись, как мухи на... гм... на мед. Так что ты, батюшка, носом-то не крути. Не такой ты завидный кавалер, чтобы перед моими дочерьми нос драть. Ты в беде, и я в беде, а два разумных человека, ежели рисковать не боятся, из любой беды выберутся. Всего-то и надобно от тебя, что до церкви с нею под руку дойти да голову под венец подставить, а там хоть ты с ней и вовсе не видайся, никто по тебе плакать не станет. Ведь деньжищи-то какие! Громадные ведь деньжищи! Вот и получается, что как раз я-то тебе про дело толкую, а ты лицо морщишь.

- Деньги немалые, - неохотно согласился пан Кшиштоф, с интересом прислушиваясь к собственным ощущениям. На ходу сочиненный княгиней Зеленской план против его воли уже начал захватывать его. Перед внутренним взором Огинского разворачивались блистательные перспективы, на фоне которых одна из княжон Зеленских казалась всего лишь крохотным, почти незаметным для глаза неопрятным пятнышком, о котором при желании было легко забыть. Деньги немалые и даже очень большие, но ваш супруг, насколько я понимаю, способен промотать и их. Какой же смысл рисковать ради того, чтобы этот ничтожный человек отдал все первому же встречному шулеру?