Начало и конец - Екатерина Теверовская

– Что за! Что ты творишь… – на пороге стоит отец Томми. От обуревавшего его гнева ещё секунду назад он весь красный, вены на шее и лбу вздулись. Но теперь он не спускает ошеломлённого взгляда с винтовки в руках Джереми. Его рот остаётся открытым, так и не выговорив заготовленную фразу.

– Томми с вами? Где Томми? – спрашивает Джереми. Его голос слегка дрожит.

– Я не понимаю, мужик… мы же соседи, помнишь меня? Это… наши дети там играют… Элиза с Томми играют… дружат то есть…

– Никто не ломился к вам? – Джереми чувствует, как из-под ног словно уходит земля. Он чувствует, что в чём-то ошибся. В чём-то безумно важном, чего, быть может, ему уже не получится исправить никогда.

– Мужик, ты это, без обид… но на моём пороге ты вот. С оружием ломишься. И всё.

– Их здесь нет… их здесь нет… – несколько раз повторяет себе под нос Джереми. И в то же мгновение срывается с места, направляясь обратно в дом Анны.

Его обманули. Переиграли. Он ошибся. Но он успеет. Успеет всё исправить. Семь лет… Они имели ввиду семь лет с момента зачатия. Как я не понимал этого раньше! Элизе шесть лет и почти три месяца… Семь лет.

Выворачивая из-за угла дома, Джереми видит, как от дома Анны отъезжают несколько машин, взревев двигателями. Три машины у соседского забора выворачивают с тротуара. И проклятый коричневый пикап… Джереми подбегает к нему и запрыгивает в кузов. Прикладом разбивает заднее стекло и направляет винтовку в затылок водителю.

– Вышел из машины! Быстро!

Остальные две машины уже набирают скорость, удаляясь с каждым мгновением всё дальше и дальше.

Из-за руля медленно, подняв дрожащие руки высоко над головой, выходит незнакомый Джереми паренёк лет двадцати, с узким вытянутым лицом. Его глаза бегают из стороны в сторону, лоб покрыт испариной.

– Куда вы увезли их?! Отвечай, сволочь! – Джереми орёт во всё горло, спрыгивая с кузова на землю и направляя ствол винтовки теперь в лицо белого от страха паренька.

– Я… я-я не знаю… я недавно, совсем… с-совсем недавно вступил в культ… Рит-туал, знаю, что планируется р-ритуал…

– Где Джереми Уилборн-старший? Ваш мессия, мать твою?!

– Мессия благословил меня в своём доме, пообещал, что за своё д-деяние я очищусь и стану праведником. П-получу право на новый м-мир…

– Своём доме? Адрес! мне нужен адрес, мать твою!

Получив от паренька адрес, Джереми со всей силы бьёт прикладом его в нос. После, не медля ни секунды, Джереми запрыгивает в ржавый пикап и мчится по названному адресу. Адресу дома, в котором он родился и провёл всё своё детство…

Вечер пятницы. 29 августа 2014 года

В окнах родительского дома горит свет. Перед домом ни на проезжей части, ни на тротуаре нет ни единой машины. Значит, ни отца, ни Анны и Элизы здесь нет… Последняя надежда всё исправить – если дом всё же не пустой. Тогда кто бы там ни был, он расскажет по своей воле или же нет, но в любом случае расскажет, куда Джереми нужно спешить, чтобы спасти Анну и её дочь.

Выбив дверь гаража, Джереми оказывается в доме.

– Выходи с поднятыми руками немедленно!

Джереми кричит вглубь дома прямо из коридора, передёрнув для большей убедительности своих слов затвор винтовки. На самом верху лестницы появляется Шая Уилборн. Держась за поручень лестницы, она быстрым шагом спускается к нему.

– Мама? – Джереми не верит своим глазам. Он разрывается на части, не зная, что ему делать – попросить рассказать всё, что она знает или угрожать оружием? В конце концов, можно ли доверять ей?

– Сынок… Я так рада, что ты здесь… живой. Родненький ты мой… Я так ждала тебя! – она обнимает его, целует в лоб, виски, не обращая внимания на сжимаемую Джереми в руках винтовку.

– Мама… Ты ведь знала про отца, да? Про культ…

– Знала. Но принимала и уважала его веру. Как и он принимал любой наш выбор. И мою веру в Бога. Когда ты был совсем крохой, отец пробовал привлечь тебя к культу, даже как-то раз взял на одно из их что-то по типу «собраний». Но ты до смерти напугался и сбежал. Тебя еле нашли тогда – хорошо, что твой отец рассказал мне всё это, когда вы оба уже были дома! А то я бы точно сошла с ума. Кстати, отец Фоджестон заверил меня, в один из дней слабости моего духа, что культ угоден Богу… В любом случае это всё уже не важно. Скоро отец вернётся, мы сядем в семейном кругу и всё-всё обсудим. Я хотела и раньше это сделать, но твоей отец был категорически против.

– Почему же он был против? – осипшим голосом мертвеца, спросил Джереми, уже предугадав ответ матери.

– Из-за этой Анны… Но уже не важно, – повторила Шая Уилборн, вновь обнимая сына. – Главное, что мы семья и…

– Ты знала также и про отца с Анной… И про Элизу, – прошептал Джереми. – Это я привёл Анну ему в руки… я.

– «Снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы…» Так учит нас святое писание. Что было – то было, не переживая и не вини себя ни в чём. Ты ни в чём и не виноват же, в конце концов.

– И отец не виноват? Ведь так ты считаешь, верно?

– Каждый имеет право на ошибку. То, как твой отец любит нас и как к нам относится – я должна простить ему хоть миллион ошибок.

– И простишь ему даже убийство шестилетней девочки?

– Я не понимаю, о чём ты говори… – смутилась Шая, испуганно вглядываясь в пустые глаза сына.

– Ритуал подразумевает убийство маленькой девочки, – повторил Джереми.

– Нет-нет, что ты! Уверена, ты что-то не так понял. Они хотя бы раз в полгода собирались на одной поляне всем культом и проводили какие-то свои обряды там, ритуалы как раз. И никого не убивали, что ты! Твой отец бы ни за что не участвовал в таком и даже не допустил…

– Поляне? Что за поляна?

– В небольшом лесочке на юге Бритчендбарна. Я была там всего лишь однажды, когда…

– Как. Туда. Добраться, – схватив мать за плечи, отчеканил Джереми, вновь обретя надежду. Он успеет. Обязан успеть.

– Там на автомагистрали в направлении от города отворот на узкую дорожку. Ещё знаком помечена, что заезжать на неё запрещено. Кирпичом, вот… помню, как мы с Джереми тогда проехали с ней до упора и бросили машину на опушке, даже не заблокировав двери. А сама поляна там в самом лесочке, метрах в трёхстах, если не ошибаюсь.

Не медля более ни секунды, Джереми сорвался с места в направлении оставленного им напротив дома ржавого коричневого пикапа.

Лишь бы успеть… Я остановлю их… Просто надо чуть-чуть поторопиться…

Ночь пятницы. 29 августа 2014 года

Джереми несётся через весь город, не убирая ноги с педали газа. Двигатель пикапа рокочет так, словно готов разорваться в любую секунду. Глаза Джереми похожи на глаза безумца: он шепчет себе под нос отчаянно пульсирующее в голове слово: успеть, успеть, успеть…