Вторая модель - Филип Киндред Дик

ничего не понимаю. Что это, Гаррис? Начало конца? Еще немного, и весь мир вокруг треснет, рассыплется? Чертовски странные чувства внушает вид этих бездельников, загорающих на солнышке… просто сидящих и загорающих!

– А вон тот, рыжий, кто?

– Ульрих Дейч. Был заместителем командующего гарнизоном, а теперь – вот, полюбуйтесь-ка на него! Сидит, дремлет, зажмурившись да рот разинув, и хоть трава не расти. А ведь еще неделю назад так в гору шел, на самый верх лез! Именно его прочили в командующие после отставки нынешнего гарнизонного командира, и главное, ждать оставалось – всего ничего, от силы еще один год. Дейч к этому стремился всю жизнь…

– Однако теперь сидит, загорает на солнышке, – закончил за него Гаррис.

– А вон та женщина, брюнетка с короткой стрижкой? Карьеристка до мозга костей! Старшая над всей канцелярией гарнизона. А тот, рядом с ней, – уборщик. А вон та миловидная крошка с выдающимся бюстом – секретарша, только что школу окончила. Всякой твари по паре. А с утра мне сообщили, что сегодня доставят еще троих.

Гаррис кивнул.

– Что самое странное, им действительно хочется сидеть там. Рассуждают все они вполне здраво, могли бы заняться и чем-то еще, но все остальное им… безразлично.

– Ну, и? – спросил Кокс. – Что вы намерены с этим делать? На вас вся надежда! Выяснить что-нибудь удалось? Рассказывайте.

– Непосредственно от них я не добился ничего, – признался Гаррис, – а вот электрошок дал весьма интересные результаты. Идемте ко мне в кабинет, я покажу.

– Прекрасно, – проворчал Кокс, развернувшись и двинувшись к госпиталю. – Показывайте все, что удалось накопать. Положение – серьезнее некуда. Теперь я понимаю, как чувствовал себя Тиберий, обнаруживший проникновение христианства в высшие эшелоны власти!

Войдя в кабинет, Гаррис выключил освещение. В комнате воцарилась непроглядная тьма.

– Прежде всего прокручу вам вот эту пленку. Обследуемый – один из лучших биологов гарнизона, Роберт Брэдшоу. Поступил накануне. Дело в том, что разум этого Брэдшоу в высокой степени дифференцирован, потому электрошок и дал на удивление хорошие результаты. Такое обилие вытесненного в подсознание материала иррациональной природы встретишь нечасто.

С этим он щелкнул клавишей, проектор застрекотал, и на дальней стене кабинета возникло изображение – трехмерное, цветное, детальное, словно перед зрителем сам пациент. Роберт Брэдшоу, грузно сложенный человек лет пятидесяти, со стальной сединой и квадратной челюстью, спокойно сидел в кресле, опустив руки на подлокотники и будто не замечая электродов, подсоединенных к запястью и шее.

– Сейчас начну, – пояснил Гаррис. – Смотрите.

Действительно, спустя секунду на экране появился сам доктор Гаррис, подошедший к Брэдшоу.

– Не волнуйтесь, мистер Брэдшоу, – заговорил Гаррис с экрана, – вам тест не принесет никакого вреда, а нам может очень помочь.

Экранный Гаррис повернул несколько верньеров на панели электрошокового аппарата. Роберт Брэдшоу оцепенел, стиснул зубы, но не моргнул даже глазом, а Гаррис на кинопленке, выждав какое-то время, отодвинулся от аппарата.

– Вы меня слышите, мистер Брэдшоу? – спросил Гаррис с экрана.

– Да.

– Как вас зовут?

– Роберт Си Брэдшоу.

– Должность и место работы?

– Начальник биологической лаборатории контрольно-пропускного пункта «Игрек-три».

– В данный момент вы там?

– Нет. Я снова на Терре. В госпитале.

– Почему?

– Поскольку признался командующему гарнизоном в том, что стал растением.

– Это правда? Вы действительно стали растением?

– Да, но не в биологическом смысле. Разумеется, с точки зрения физиологии я остаюсь человеческим существом.

– Тогда в каком же смысле вы стали растением?

– В смысле ценностных установок. Вельтаншаунг.

– А поподробнее?

– Теплокровное животное из высших приматов вполне способно – в определенных пределах – перенять психологию растения.

– Вот как?

– Я имею в виду именно это.

– А остальные? Они также имеют в виду то же самое?

– Да.

– Как же это произошло? Каким образом вы психологически уподобились растению?

Брэдшоу на экране замялся, поджал губы.

– Вот видите? – сказал Коксу настоящий Гаррис. – Сильнейший внутренний конфликт. Будучи в полном сознании, он бы на этом и замолчал.

– Я…

– Да-да?

– Меня научили, как стать растением.

Гаррис на кинопленке в изумлении поднял брови, в глазах его вспыхнул огонек любопытства.

– Что значит «научили, как стать растением»?

– Они поняли, что в моей жизни неладно, и научили меня, как стать растением. Теперь я свободен от них… от прежних проблем.

– Кто «они»? Кто научил вас этому?

– Дудочники.

– Как? «Дудочники»? Кто же они такие, эти Дудочники?

Ответа не последовало.

– Мистер Брэдшоу, кто такие Дудочники? Отвечайте.

Долгая, мучительно долгая пауза… и мясистые губы Брэдшоу наконец разомкнулись.

– Дудочники… живут там, в лесах…

Щелкнув клавишей, Гаррис выключил проектор и вместе с Коксом сощурился от света вспыхнувших ламп.

– Вот и все, чего мне удалось добиться, – вздохнул он. – И то, можно сказать, на чистом везении. Он ведь ни под каким видом не должен был этого разглашать. Все они дали слово никому не рассказывать о тех, кто научил их, как стать растениями. О Дудочниках, живущих в лесах на астероиде Игрек-три.

– И ту же историю вам рассказали все двадцать?

– Нет, – поморщившись, признался Гаррис. – Большинство слишком бурно сопротивлялось. Из них я даже этого вытянуть не сумел.

Кокс глубоко задумался.

– Стало быть, Дудочники. И что же? Что вы предлагаете делать? Сидеть и ждать, пока вам не удастся выжать из них все до конца? Это и есть лучший ваш план?

– Нет. Отнюдь нет, – ответил Гаррис. – Я полечу на Игрек-три и выясню, кто эти Дудочники, сам. Лично.

Посадку небольшой патрульный корабль выполнил точно и аккуратно. Двигатели, взревев напоследок, будто захлебнулись ревом и смолкли, створка люка отодвинулась в сторону, и доктор Гаррис увидел снаружи, прямо перед собой, поле – бурое, пропеченное солнцем летное поле. У края поля возвышалась башня блокпоста, а от нее во все стороны, окружая, тянулись длинные серые здания контрольной станции, самого гарнизона. Неподалеку стоял на приколе крупнотоннажный венерианский крейсер – громадный, зеленый, словно исполинский лайм. Вокруг крейсера суетился целый рой станционных техников, обследовавших каждый дюйм в поисках смертоносных форм жизни, которые могли пристать к обшивке корпуса.

– Все, сэр. Приехали, – сказал пилот.

Гаррис, кивнув, подхватил свои два чемодана и осторожно спустился вниз. Земля под ногами оказалась ощутимо горячей, яркий свет солнца заставлял щуриться. Высоко в небесах, отражая на поверхность астероида немало солнечных лучей, сияла громада Юпитера.

Поудобнее перехватив чемоданы, Гаррис двинулся через поле. Станционный служитель уже деловито открывал багажное отделение патрульного корабля, чтобы извлечь оттуда кофр с аппаратурой. Опустив кофр на поджидавшую внизу тележку для багажа, служитель, с умелой ленцой управляя тележкой, двинулся следом за Гаррисом.

Едва Гаррис приблизился к входу в башню блокпоста, створки ведущих в нее ворот разъехались в стороны, и навстречу