Книга чая. Магия, пропитанная ядом - Джуди И. Линн

Думаю, он понимает меня. Каково это, когда не вписываешься.

Кан отстраняется, пропуская камешки сквозь пальцы и не встречаясь со мной взглядом.

– Они уважали моего отца, потому что он воевал с захватчиками с гор. Он защищал свою родину и мою маму… она была родом из их кланов. Она должна была обручиться с императором, ты знала об этом? Когда мой отец остановил их, он привез ее в столицу, чтобы выдать замуж за императора по просьбе моей бабушки, но свадьба так и не состоялась.

– Генерал объявил ее своей, – говорю я, повторяя то, чему нас учили на уроках истории. Одно из многочисленных преступлений, в которых обвиняли Принца Даи. Принуждение к политическому браку ради собственной выгоды, вбивание клина между братьями…

– Нет! – резко говорит Кан. – Они сблизились по дороге из Лучжоу в Цзя, и она отказалась быть с кем-то другим. Вдовствующая императрица вовремя отступила… но отец навсегда войдет в историю как тот, кто похитил чужую женщину.

Я начинаю понимать, что история никогда не может быть простой. Будь то история моих родителей, или история родителей Кана, или наша собственная… я тут же отбрасываю эту мысль, понимая, что это опасно и я не смею даже представлять себе подобного.

Я осознаю, что это прекрасная возможность узнать больше о том, что меня попросила принцесса, несмотря на чувство вины, которое гложет меня изнутри.

– Ты ненавидишь его? Императора?

– Я… я не знаю, – нерешительно отвечает Кан. – Он сделал все, что было в его силах, чтобы разрушить мою семью. Но, с другой стороны, в некоторых аспектах он был вполне способным правителем. Он мог бы казнить всех нас, но вместо этого отправил в ссылку вопреки рекомендациям своих советников.

Я не уверена, что смогла бы сказать нечто столь же разумное о ком-то, кто угрожал людям, которых я люблю.

– Я хотел встретиться с ним и лично узнать, в кого превратился мой дядя после всех этих лет, – он качает головой. – Теперь у меня уже никогда не будет такой возможности.

– Люди при дворе… те, которые, по твоим словам, все еще были верны твоему отцу, – я решаюсь задать еще несколько вопросов. – Они рассказали тебе, как умер император?

Кан откидывает голову назад, чтобы посмотреть на меня, внезапно его взгляд становится настороженным.

– Какое это имеет значение?

«Осторожно, Нин…»

– Ходят слухи, что его отравила Тень.

Парень выжидающе смотрит на меня, и я решаюсь сказать ему, в надежде что это рассеет возникшие у него подозрения.

– Моя мама стала одной из жертв отравлений чайными брикетами, – рассказываю я. – Вот почему я здесь. Поэтому мне нужно завоевать благосклонность принцессы.

Он обдумывает это, нахмурившись. Наконец Кан говорит:

– Прими мои соболезнования. Мне известна эта боль. Моя биологическая мать умерла при родах. Мой биологический отец был командиром батальона Кайлани, он погиб на поле боя. Моя приемная мать приняла меня, хорошенько позаботившись о том, чтобы я чувствовал себя нужным. Она защищала меня, даже когда в ее собственном доме были те, кого оскорбляло мое присутствие. Когда я потерял ее… часть меня умерла вместе с ней.

Он снова притягивает меня ближе, на этот раз предлагая только объятия, наполненные теплом и утешением. Я кладу голову ему на плечо, хотя и знаю, что не должна быть благодарной за этот мимолетный момент.

– Но… – после паузы говорит Кан. – Ты говоришь, что смерть твоей мамы связана с одолжением, которое ты хочешь попросить у принцессы. Ты хочешь отомстить?

– Будь моя воля, я бы попросила голову Тени, – отвечаю я, чувствуя кипящий гнев. Я закрываю глаза и отворачиваюсь. Этот парень видел слишком много моих разочарований и неудач.

К его чести, Кан никак не отреагировал на мою вспышку. Он только играет с моими волосами, пропуская пряди сквозь пальцы.

– Знаешь ли ты, – дыхание Кана шевелит мне волосы, – что женщины Изумрудных островов очень суровые? Они умеют ловить рыбу копьем и нырять за жемчугом не хуже мужчин. Они также искусно владеют копьем в бою. Сомневаюсь, что мой отец мог принудить мою маму к чему-либо. Поговаривали, она вызвала его на дуэль, чтобы он заслужил право зваться ее мужем.

– Правда? – Я благодарна, что он рассказал мне о себе, предлагая мне отвлечься от печали. Я представляю себе гордую женщину, способную с оружием в руках защитить свою родину от захватчиков. Которая добровольно разрушила себе жизнь, чтобы выйти замуж за мужчину, которого никогда не встречала, но вместо этого нашла другого. – Она посмела вызвать генерала на бой?

Из-за звонкого смеха плечи Кана трясутся.

– Она бросила ему вызов, чтобы выяснить, кто сможет дольше продержаться под водой. Он проиграл.

Я тоже смеюсь.

– Думаю, она нашла бы общий язык с моей мамой.

– Уверен, так бы и было, – он выжидает секунду, прежде чем добавить: – Если она хоть каплю была похожа на тебя.

– Кан… – я снова выпрямляюсь и сажусь перед ним, чтобы видеть его лицо. – Мне нужно, чтобы ты сказал мне правду. Как-то ты упомянул о том, что у принцессы есть волшебный камень, способный исцелить от всех болезней… это действительно так?

Когда Кан не отвечает, я беру его за руки, чтобы он смог почувствовать связь, которая есть между нами. Давление в моей голове нарастает подобно потоку воды, сопротивляющемуся плотине. Все мои надежды шатко балансируют в ожидании его ответа.

– Я должна знать.

Кан, кажется, ошеломлен силой моей хватки.

– До меня доходили слухи, – отвечает парень. – Но… – он медленно высвобождает свои руки из моих и вместо этого кладет их мне на плечи. – Существуй такой камень на самом деле, не думаешь ли ты, что император использовал бы его, чтобы спасти свою жену или вдовствующую императрицу? Или что мой отец не украл бы его, чтобы спасти жизнь моей мамы? А принцесса не воспользовалась бы им, чтобы спасти отца? Как думаешь, все эти люди умерли бы, если бы такой камень и впрямь существовал?

Я одновременно и слышу его слова, и не слышу ничего. Я не могу признать такую ужасную правду, что глупая надежда, удерживающая меня в этом дворце – несмотря на насмешки, угрозы и смущение, – не что иное, как ложь. Что даже если я выиграю каждый этап этого состязания и в конце концов выйду победительницей, Шу все равно может умереть, несмотря ни на что.

– Кто это? – он смотрит на меня своими пронзительными глазами. – Кого ты хочешь спасти?

– Моя сестра, – шепчу я. – Моя сестра умирает.

Наши с ней жизни всегда были переплетены, мы просыпались и засыпали в одной комнате. Одно из моих ранних воспоминаний связано с тем, как я держала ее, едва она родилась, а теперь она может умереть от моих рук.

Как и наша мама.

Давление слишком велико, и это ломает меня, потоком высвобождая слезы. Я рыдаю в объятиях Кана. Сломанная, жалкая и разрушающая все, к чему бы я ни прикоснулась.