Книга чая. Магия, пропитанная ядом - Джуди И. Линн

Я выгибаю бровь.

– Сдается мне, в детстве ты не раз пробовал священную воду?

Он смеется, прикладывая руку к груди в притворном оскорблении.

– Твои слова ранят. Пристыдишь меня перед богами?

– Покажи мне дорогу, прежде чем нас сразят за наше неуважение, – я не могу не усмехнуться.

Кан не мешкая быстро взбирается по краю валуна. Его движения плавные, свободные, словно он носил доспехи всю свою жизнь.

– Здесь недостаточно места для двоих, – кричит парень сверху. – Я буду ждать тебя на другой стороне.

Я награждаю его взглядом, пока шарю руками по камню в поисках опоры. Я нахожу провалы и трещины, использую пальцы ног, чтобы найти опору, а затем подтягиваюсь, обнаруживая новые выступы в скале, чтобы впоследствии зацепиться за них. Я двигаюсь медленнее и осторожнее, чем Кан, но вскоре перебираюсь через вершину и оказываюсь на высоком уступе.

Здесь еще прекраснее. С галечного пляжа внизу на меня смотрит Кан с ухмылкой. Красивый, взлохмаченный и дикий.

Пока выражение его лица не меняется.

– Нин… – тихо и испуганно говорит он. – За тобой…

– Что? – я проглатываю все, что собиралась сказать, и следую за его взглядом влево.

Зелено-желтая змея, шипя, поднимает на меня голову. Ее маленькие черные глазки сосредоточены на мне, она видит во мне угрозу.

Двигаясь медленно, я встаю на четвереньки и отодвигаю ногу назад, пока не нахожу место, где можно удержать свой вес.

– Я не причиню тебе вреда, – понизив голос, говорю я. – Я просто собираюсь…

Змея бросается вперед, нападая на мою руку, я тут же отдергиваю ее, чтобы змея не смогла дотянуться до меня своими клыками. Но это движение приводит меня к тому, что моя нога соскальзывает.

Я падаю назад в пустоту.

Последнее, что я вижу – испуганное лицо Кана и его рука, потянувшаяся ко мне. Я разбиваю поверхность благословенных вод и погружаюсь в их холодные глубины.

Широкие рукава и юбки быстро намокают, становятся тяжелыми. Я изо всех сил пытаюсь сделать вдох, вода проникает мне в нос и рот, из-за чего я начинаю задыхаться. К тому времени, когда я прихожу в себя от шока, чтобы пошевелить руками и ногами, я уже безнадежно запуталась в ткани.

Огонь вспыхивает в моей груди, даже когда холод сковывает конечности и проникает в кости. Острая боль, какой я никогда не чувствовала прежде, прожигает меня изнутри.

Сладкая вода на моих губах и языке затапливает меня, я чувствую легкие пузырьки на задней стенке горла. Я на грани истерики, но меня посещает мысль, «легенда о Первом Императоре действительно правдива».

Вспышки света одна за другой мелькают перед моими глазами. Море звезд, струящихся по ночному небу. Течение зовет меня, обещая тепло и забвение. Но потом я вижу в темноте лицо Шу, то, как она сказала мне: «Я верю в тебя», и я уже не могу позволить воде забрать меня.

Что-то хватает меня за руки. Я борюсь с приятным потоком. Мы поднимаемся, оставляя звезды позади, пока я не падаю на спину, а мир надо мной не окрашивается в разноцветные пятна. Мое зрение мутнеет, а затем проясняется, и перед глазами появляется лицо.

Кажется, я слышу свое имя. Руки хватают меня за плечи и переворачивают на бок. Сильные удары приходятся на спину. Я выплевываю воду на землю, внезапно снова обретая возможность дышать, и жадно вдыхаю воздух. Я изо всех сил пытаюсь приподняться на одном локте, одежда облепляет тело. Я и не знала, насколько сильно мне хотелось тепла, пока оно не появилось, а мои зубы не начали стучать.

Я сажусь с помощью Кана, все еще отплевываясь.

– Ты в порядке? – Он нависает надо мной, внимательно осматривая. Что-то мерцает внутри меня, подобно костру, пытающемуся зажечься.

– Ты спас мне жизнь, – выдыхаю я, голос охрип от кашля.

– Я ждал, – извиняющимся тоном возражает он. – Я все ждал и ждал, пока ты появишься на поверхности, а когда ты так и не появилась, я подумал, что уже слишком поздно.

– Я не умею плавать, – признаюсь я, плотнее закутавшись в одежду, пока не понимаю, что на мне надето: его туника. Вокруг нас разбросаны части его доспехов. Нагрудник, шлем, поножи. Отброшенные в спешке, чтобы прыгнуть вслед за мной.

При воспоминании о том, что я хотела сдаться, меня начинает трясти. До чего легко мне было бы отдаться на волю воды, не будь Шу, которая ждала меня дома, и нашей с ней связи. Мокрые пряди волос заслоняют мне глаза, мешая видеть. Я пытаюсь смахнуть их, но пальцы все еще дрожат.

– Прости, – отвечает Кан. Он протягивает руку и осторожно убирает волосы мне с глаз, его движения медленные и неторопливые. Кан скользит пальцами по моему лбу, щеке, касается мочки уха.

– За что… – у меня перехватывает дыхание, – за что ты извиняешься?

– За то, что не вытащил тебя быстрее, – шепчет он. Его пальцы касаются моей шеи там, где, уверена, он чувствует бешеный стук моего сердца. Глаза Кана – подобие озер тьмы, еще глубже вод, в которые я упала. Я вижу свое отражение, маленькое пятнышко света в темноте.

Меня привлекает забота Кана, его прикосновение сродни обещанию. Он ждет моего ответа, и я поддаюсь желанию, наклоняюсь вперед, чтобы сократить дистанцию между нами. Легчайшее прикосновение моих губ к его. Он запрокидывает мне голову и углубляет поцелуй, пока мы не тонем друг в друге. Мы вынуждены перевести дыхание. Туника спадает с моих плеч, когда Кан притягивает меня ближе к себе, обволакивая теплом своего тела.

Мы оба немного задыхаемся, когда отпускаем друг друга.

– Спасибо тебе, – бормочу я и тут же поправляю себя: – Я имею в виду… за спасение моей жизни.

– Я спасу тебя еще десять раз, если меня будут так целовать, – заявляет парень, заставляя меня смеяться и прогоняя смущение. – Нин… – выражение его лица мгновенно меняется с веселого на серьезное, и мне прекрасно известно, что такой контроль над эмоциями – дело привычки. – Ты – первая девушка, знакомство с которой я начал с пинка по голени. Ты также и первая девушка, которая заставила меня почувствовать себя… нормальным.

– Это определенно ненормально, – после паузы говорю я, не зная, что еще на это ответить.

– Ты спрашивала меня… о Лучжоу, – Кан касается груди. – Они пометили нас клеймом предателей. Когда я приехал впервые, я пытался скрыть это, но я выглядел странно, нося тунику, когда все местные щеголяли с обнаженной грудью. Потом я понял, что они все равно меня узнали, так что было бы куда проще перестать прятаться. Прошло много времени, прежде чем они смогли принять меня.