Танцующий в огне - Виктор Келлехер

Когда он пришел в себя, он стоял на коленях и жадно хватал ртом воздух. В пещере стояла абсолютная тишина. Совсем рядом с собой он увидел глаза – более старые, более мудрые, каких у него самого никогда не будет. В них отражался свет лампы, и они смотрели на него с полным пониманием. Льена кивнула и обернулась к остальным – к другим лицам и глазам, которые, казалось, говорили ему, что они, наконец, узнали его, поняли, кто он такой на самом деле и зачем упал с неба.

– Смотрите! – сказала Льена. – Дух огня покинул его.

– Да, но он сделал свое дело, – сказал Харно и показал на розовые краешки, показавшиеся у обугленной раны Леппо. – Он плясал внутри его тела, но не сжег его.

Рядом с Льеной появилась Агри, и в ее лице читалась надежда.

– Этот танец огня правда спасет его?

Айвен хотел сказать ей, сказать им всем: «Да! Да, ваш друг сейчас заснет и проснется таким, каким был прежде. Он снова будет здоров». Вот только говорить сейчас об этом было рановато. Одного взгляда на лицо Леппо было достаточно, чтобы понять, что лихорадка все еще бушует в его теле. Только время покажет, излечился ли он или нет.

– Теперь духу решать судьбу Леппо, – сказал Айвен и попытался встать, поразившись, насколько он устал, и, не зная, что танец длился добрых полтора часа, а не несколько минут, как ему показалось.

Льена и Агри помогли ему подняться, и Агри прильнула к его руке, когда он стоял, пошатываясь, между ними.

– Добро пожаловать, – сказала Агри торжественно, и это несколько удивило его.

Льена любовно взяла его лицо в ладони, будто он ее второй сын, и прошептала:

– Даже если Леппо умрет, мы все равно счастливый народ. Наша сестра-луна дважды благословила нас.

Но именно слова Джози навсегда врезались ему в память.

Она уже снова сидела около Леппо, обхватив голову руками.

– Ты меня обманул, Айв, – признала она и усмехнулась. – Я и правда сначала думала, что этот мир не для тебя, что ты слабак, но я ошиблась. Ты, черт возьми, просто чудо, ты знаешь это?

Снежная буря и лихорадка Леппо улеглись одно временно.

Снаружи на рассвете ветер стал чуть потише, и когда Айвен пощупал лоб Леппо, он был заметно холоднее. Через пару часов пошел мягкий пушистый снег. Это значило, что буря закончилась. А в пещере мирно спал Леппо, которого больше не терзали кошмарные сны.

Остальные тоже дремали, измученные таким тяжким испытанием. И только когда Айвен снова пощупал лоб Леппо, задев при этом руку Джози, та пошевелилась и открыла глаза.

– Что? – Она сонно моргала, и в ее голосе все еще была нотка беспокойства. – С ним все в порядке?

– Все хорошо. Спи.

Но она уже проснулась. Сходив к выходу, она вернулась с пригоршней снега и своими губами смочила губы Леппо.

Джози проделывала это уже несколько раз, и в ее жесте была нескрываемая любовь.

– Так что, это животное станет тем самым? – тихо спросил он и хитровато улыбнулся.

Она без возражений приняла его подначку.

– Ну, должен же кто-то быть, я полагаю. Так почему бы не он?

– Я ведь не об этом спросил, – заметил Айвен.

– Я знаю.

– Так он – тот самый?

Джози пожала плечами и вытерла ладонью губы.

– Да, думаю, это он.

– Серьезно?

– Я знаю, это звучит глупо, но все именно так и есть. Он как раз для меня. Он… – Она замолчала, немного растерявшись. – Как бы тебе это объяснить? Здесь все по-другому. Я и чувствую все по-другому. Я наполовину Юта, а наполовину Джози. Иногда я во сне вижу себя неандерталкой, и это меня по-настоящему пугает.

– Почему?

Она развернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Потому что это неправда.

– Что ты имеешь в виду?

– Какая-то часть меня все еще рвется на корабль.

– Да, но как ты мне уже сказала, корабль – это дело прошлого, – сказал он и сам рассмеялся над своей неудачной шуткой. – Мы отныне принадлежим этому миру.

– Тебе теперь тоже так кажется?

– Да, после вчерашней ночи.

– Как насчет Агри? Она – та самая?

– Возможно.

Теперь была ее очередь хитро улыбнуться.

– До чего же ты скрытный! Никогда не знаешь, что творится у тебя в голове. Вот как с этим танцем – я и понятия не имела, что ты так можешь.

– Я тоже. Пока это не случилось.

– Да ладно! Только не говори мне, что ты не тренировался. Это было похоже на лесной пожар. Ты был не хуже любого шамана.

– Я бы хотел, чтобы это было так.

– Так и есть, честно. И весь клан тоже так думает. Я видела это по их лицам, пока ты кружился в танце. Для них ты теперь настоящий шаман.

Айвен недоверчиво посмотрел на Джози.

– Но ведь это призвание женщин.

– Так же, как и охота – для мужчин, – парировала она и погладила свое копье. – Мы же лунные люди, не забывай. Мы можем спокойно нарушать все правила.

– Во всяком случае, какое-то время. Она посмотрела на него лукаво.

– Я не совсем понимаю.

– Ты теперь охотник, – пояснил он. – Я, похоже, стану шаманом. Но это же не профессия. Здесь охотник или шаман – это сущности, и если мы их примем, то будем так же связаны правилами, как все остальные. В какой-то степени твой сон в руку. Мы стали неандертальцами. И дороги назад нет.

– Никогда?

– Ну, никогда – это слишком длинный срок, – признал он.

Джози взяла кусок вяленого мяса и зубами оторвала кусок.

– А если бы корабль сейчас приземлился прямо здесь, на перевале, ты бы улетел?

– Не могу сказать точно, теперь уже не могу, – честно ответил Айвен. – Но одно я знаю наверняка: если я все-таки решил бы улететь, это было бы предательством.

– Тогда ты бы предал себя или их? – Джози махнула в сторону спящих людей.

– Отчасти их. Они нас приняли, спасли, научили кое-чему. Мы им многим обязаны.

– Это так, но вот как ты сам? Ты почувствуешь себя преданным?

– Думаю, да. Ты только что сказала, что часть тебя еще рвется на корабль, и я тоже так чувствую. Возможно, так будет всегда. Но это значит, что другая часть остается здесь, и довольно большая часть, надо сказать.

Джози кивнула.

– У меня примерно такие же ощущения. Я вовсе этого не хотела, но как-то незаметно я приросла к этому миру так же, как лианы врастают в самый ствол дерева. Леппо мне как-то рассказывал, что если срубить лиану, то дерево погибнет, и то же будет с лианой, если срубят дерево. Они рождаются по отдельности, но потом так начинают зависеть друг от друга, будто связаны одной судьбой.