Божьи воины - Анджей Сапковский

— Нет, — возразил Вендель Домараск.— Потопа не будет. И этоне будет последний век. Гарантией тому хотя бы те мальчишки, которые долбятОвидия Назона. Мы, люди мрака, люди насилия и предательства, мы, это истинно,уйдем вместе с веком окровавленной стали. То, что мы делаем, делаем именно дляних.

— Я тоже когда-то так думал.

— А теперь?

Сталеглазый не ответил. Пальцами, засунутыми в рукавакурточки, тронул нож в прикрепленных к предплечью ножнах.

— Тебя предали, — нетерпеливо повторил Тибальд Раабе,который уже устал повторять одно и тоже. — Тебя продали. Тебя превратили вприманку. Тебе угрожает смерть. Ты должна немедленно бежать. Ты понимаешь, чтоя говорю?

На этот раз — только на этот — Эленча фон Штетенкрон кивкомголовы подтвердила, а в разбавленной синеве ее глаз действительно что-тосверкнуло. Тибальда передернуло.

— Домой не возвращайся, — настойчиво сказал ом. — Невозвращайся ни в коем случае. Ни с кем не прощайся, никому ничего не говори,Коня я тебе привел, гнедого. Он стоит за больничной прачечной. Во вьюках естьвсе, что пригодится в пути. Прыгай в седло — и в путь. Немедленно. Ничего, чтоблизится ночь. Ты на тракте будешь в большей безопасности, чем здесь, вЗембицах. Не езди в Стшелин, к монашенкам, прежде всего тебя станут искатьименно на этой дороге. Поезжай во Франкенштайн, оттуда главным трактом наВроцлав. Направляйся на таможенный пункт в Мухоборе. Там тебе любой укажетдорогу на Скалки, спрашивай о табуне госпожи Дзержки де Вирсинг. ГоспожаДзержка узнает этого коня, будет знать, что прислал тебя я. Ты расскажешь ейвсе. Поняла?

Она кивнула.

— У Дзержки... — Голиард беспокойно осмотрелся. — У Дзержкиты будешь в безопасности. Потом, когда все утихнет, я вывезу тебя в Польшу.Если ты так уж этого хочешь, станешь клариской. Но в Старом Сонче илиЗавихосте. Польша, ну что ж, это не Силезия, но там тоже славно. Привыкнешь. Атеперь — бывай. Да поможет тебе Бог, девочка.

— И вам, — шепнула она.

— Помни: домой не возвращайся. Сразу в путь.

— Помню.

Голиард скрылся во мраке так же неожиданно, как появился.Эленча фон Штетенкрон медленно развязала фартук, взглянула в окно, в которомночь почти уже смазала, почти стерла с черного неба контур покрытых лесом гор.

Она взяла плащ, обвязала голову платком. И побежала. Но неза прачечную над рвом, а в противоположную сторону.

В комнате над уголком, в котором она жила, не было ничего,что ей хотелось бы взять с собой. Ничего, что она могла бы назвать своим.Ничего, о чем бы жалела.

Кроме кота.

К предостережению голиарда она отнеслась серьезно. Понимала,что это опасно. Помнила стальные глаза священника, который ее выпытывал,помнила страх, который он у нее вызвал. «Но ведь это всего лишь мгновение, —думала она, — я только возьму кота, ничего больше. Что может со мной случиться,ведь это всего лишь мгновение».

— Кис-кис... Кис-кис...

Оконце было приоткрыто. «Пошел, — подумала она свозрастающим страхом. — Как всегда, пошел в ночь, по своей кошачьей привычке...Как его теперь найти...»

— Кис-кис-кис. — Она выбежала во двор, путаясь в развешенныхпростынях. — Котик! Котик!

Сбежала по ступеням и сразу поняла, что что-то не так.Холодный ночной воздух вдруг сделался еще холодней, при вдохе перехватилогорло. Холод уже не был бодрым и живительным, стал тяжелым, густым, какмокрота, как слизь, как свернувшаяся кровь. Он вдруг наполнился плотным,концентрированным злом.

В трех шагах перед ней на землю опустилась птица. Большойстенолаз.

Эленче показалось, что она вросла в землю, что вцепилась вземлю корнями. Она была не в состоянии пошевелиться, не в состоянии была дажедрогнуть. Даже тогда, когда на ее глазах стенолаз начал расти. Менять форму.Превращаться в человека.

И тогда произошли две вещи одновременно. Громко замяукалкот. А из мрака ночи выскочил огромный волк.

Волк торопился, резко рванулся, вытянувшись, вперед, потомпрыгнул. Но стенолаз уже опять становился птицей, размывался, уменьшался наглазах, хлопал крыльями, взлетал. Торжествующе заскрипел, когда ослепительнобелые клыки кидающегося на него волка клацнули сразу за рулевыми перьями егохвоста. После прыжка волк мягко упал и тут же помчался во мрак вслед заулетающей птицей.

Эленча схватила кота и побежала. Слезы застывали у нее нащеках.

* * *

Железный волк преследовал так, как преследует любой обычныйволк, он мчался быстрым, ровным, выносливым бегом. Его чуткий нос хорошо иточно ловил напоенный магией ветер, вздымаемый крыльями летящего стенолаза.Лапы животного светились во мраке.

Шла погоня, смертельная гонка через Немчанское взгорье. Наддолинами Олавы, Слензы и Быстрицы.

Дети просыпались в колыбелях, кричали, заходились плачем.Кони в конюшнях бесились. Скотина толкалась на скотных дворах.

Вскакивали разбуженные кошмаром рыцари пограничных застав.

У читающего Nuncdimittis[130] сельскогосвященника выпал молитвенник из трясущихся рук. Протирали глаза вооруженныелюди на сторожевых вышках.

Шла погоня. Перед погоней, предваряя ее, словно гонец, бежалУжас. За погоней оседала, как пыль, тревога.

Было в округе древнейшее место культа, плоский холм, а нанем помеченный кольцом камней магический солярный круг, в котором некогдамолились богам, более древним, нежели народы, И было это также местомзахоронения, кладбищем, некрополем людей, а может, нелюдей, названия которыхзатерялись во мраке веков и истории. В 1150 году, в ходе борьбы с язычеством ипредрассудками, камни раскидали, а на их месте по распоряжению епископаВальтера из Малоннэ возвели деревянную церквушку — или скорее часовенку,ораторий, ведь район был пустынный. Однако ораторий не простоял и года — сгорелот удара молнии. По тем же — либо подобным — причинам огонь уничтожал всепоочередно возводимые на месте древнего акрополя церковки.

Борьба продолжалась лет двадцать, до самой смерти епископаВальтера.

Народ стал шептать, что с древними богами лучше незадираться, а новый епископ, Жирослав, принял единственно верное решение: длявозведения храма выбрал место совершенно новое, удаленное, более красивое,удачно расположенное и вообще много, много лучшее. Новой церкви никто уже немешал стоять и привлекать многочисленных верующих, а на старом кладбище чьи-тоневидимые руки вернули культовые камни на прежнее место. Со временем их окружилвенок искривленных скелетоподобных деревьев и кое-где спутанная живая изгородьусеянного убийственными иглами терна.