Морпех. Зеленая молния - Иван Басловяк

– Хорошо, делай! Пантелеймон! – заорал я. – Берёшь десяток стрельцов и бегом в пороховой погреб. Четыре берсо, зарядов с ядрами два десятка на палубу, мухой!

– Что случилось, боярин, кабальеро? – со всех сторон на меня посыпались вопросы.

– Смотрите туда, – я указал рукой направление. – Это дельфины.

– Да! Знаем! Уже видели! – раздались голоса окруживших меня людей.

– За ними гонятся их враги, – продолжил я. – Мы должны помочь дельфинам. Они наши морские братья, вы уж мне поверьте!

Прибежал дядька, держа в охапке не малого веса вертлюжную пушчонку. За ним, нагруженные снаряженными сменными затворами берсо и ещё тремя стволами, прибежали остальные стрельцы. Быстро установили пушчонки вдоль борта на вертлюги и зарядили. Олег-десятник высек огонь и запалил несколько фитилей.

Косатки действовали по всем правилам загонной охоты: лишить жертву манёвра, загнать в угол, в данном случае – к берегу, и сожрать! И всё бы у них получилось, но на пути оказался мой галеон. Дельфины обогнули его с кормы и носа и затаились возле правого борта. Косатки тоже разделились, но, по большой дуге обойдя корабль, приближаться не стали. Лишь один, отставший от основной стаи дельфин, летел прямо на галеон, не сворачивая. За ним, едва не откусывая ему хвост, неслась косатка. Её спинной плавник торчал из воды на целый метр! Мы с ужасом наблюдали эту гонку. Дельфин стремительно мчался по поверхности океана. А потом, когда до корабля остались считанные метры, вдруг нырнул под киль. Косатка тоже нырнула за ним, но не рассчитала чего-то. Сильный удар потряс галеон! Он даже с курса рыскнул! Люди, не ожидавшие такого, покатились по палубе. Марсовый, как и мы смотревший на погоню раскрыв рот, с воплем полетел за борт. А возле левого борта всплыла косатка, медленно шевелившая плавниками. Даже при отсутствии на её морде мимических мускулов, вид она имела обалдевший!

– Человек за бортом! – крикнул кто-то.

– Течь в трюме! – тут же раздался крик оставленного мной у осушенного трюма стрельца. – Сильная!

– Ах ты, стерва! – выругался я и всадил косатке в голову ядро из берсо. Следом раздался ещё один выстрел.

– Заделать пробоину!

Но моей команды не требовалось. Матросы и стрельцы, схватив инструменты, уже смело лезли в затапливаемый трюм. С помощью досок, брусьев, клиньев, тюков шерсти, а русские ещё и какой-то матери, заткнули щели между досок, образовавшиеся от удара многотонного животного в борт многострадального галеона. Хорошо, что удар был по касательной, а не по прямой. Иначе у нас в борту была бы дыра, размером как раз с голову разбойницы. И хрен бы мы её успели заткнуть до полного затопления трюма! Галеон осел на нос, изрядно хватанув через покалеченную обшивку воды. Щели между разошедшимися досками с трудом, но заделали. Но вода, хоть и не так резво, всё же продолжала сочиться. Слишком обширной была зона повреждений. Рамон, окинув взглядом последствия тарана, выскочил на палубу и отдал несколько команд. Галеон ощутимо накренился на правый борт, поворачивая к берегу. Я поднялся на палубу. Навстречу мне с вёдрами в руках к трюмному люку промчались стрельцы. В трюме продолжал раздаваться стук молотков: экипаж боролся за плавучесть корабля. Капитан хмуро произнёс:

– Скорее всего, доски разошлись и в балластном помещении, вода продолжает поступать. С помпой мы продержимся около часа, вычерпывая воду вёдрами – на час дольше. Если успеем ещё хоть немного разгрузить трюм, чтобы нос приподнялся – продержимся на плаву дольше, и шанс успеть выброситься на берег увеличится.

– Сколько до берега?

– Мили две, нас сильно снесло, я говорил. Сейчас идём бакштагом, то есть, ветер по отношению к кораблю дует сзади-сбоку. Нам повезло с ветром. На этом курсе парусное судно развивает наивысшую скорость, что для нас очень хорошо. Мы пойдём к берегу настолько быстро, насколько сможет корабль. Я буду управлять. А ты – молиться Богу, чтобы помог не напороться на какую скалу. Возле берега мельче, что тоже хорошо, но очень опасно. Нам надо выскочить на мель. На чистый ровный песочек. Тогда не утонем. Но больше никуда и не поплывём. Хорошо, что успели островки миновать!

– Правильно, капитан, – сказал я, – Выбрасывай галеон на берег! И да поможет нам Бог!

Набирая скорость, наш многострадальный корабль мчался к своей последней стоянке, а я спустился на нижнюю палубу. Стрельцы, опять выстроившись цепочкой и швыряя, как мячики, друг другу пудовые ящики, опустошали затапливаемый трюм. В ускоренном режиме хлюпала водой помпа. Вёдра, полные воды, птицами выпархивали из трюма, увлекаемые сильными руками. Началась гонка со временем.

А что там с моими подзащитными? Да и судьбу марсового надо узнать, а то непорядок! Я выбежал на палубу. Обстановка такова: дельфины плыли возле галеона, чуть ли не прижимаясь к борту; касатки ходили галсами в отдалении, видимо, всё ещё не теряя надежды на вкусный обед; туша подстреленной касатки качалась на волнах в нескольких метрах впереди корабля, её несло приливом к берегу. Матроса, сверзившегося с марса, выловили и он, стуча зубами то ли от страха, то ли от холода, сидя на палубе и яростно жестикулируя, что-то рассказывал стоявшему рядом Пантелеймону. Проходя мимо, я услышал:

– А они меня окружили, а я пошевелиться не могу, а они меня снизу толкают. Страсть Господня! Думал, сейчас жрать начнут. А один рядом плывёт и всё спину подставляет! Святая Дева Мария! Свечку в храме поставлю и денег пожертвую. Они меня на воде держали!

– Дон кабальеро! Высокородный гранд, спасибо! – В мою руку вцепился спасённый дельфинами матрос. – Твой морской народ подарил мне жизнь! Скажи им, что я хочу их отблагодарить. Только не знаю, как и чем? Скажи мне, высокородный господин, как я могу отблагодарить своих спасителей?

– Сначала ты должен успокоиться, а о благодарности поговорим потом, на берегу.

Я подошёл к борту и отыскал взглядом Бродягу. Тот скользил в зеленоватых водах немного в стороне от своих сородичей. Я позвал его и тут же получил ответ.

– Твои все целы?

– На этот раз – да.

– А тот, что мне под корабль нырял, как он?

– Это она. Дельфиниха молодая. До последнего момента не могла решить, в какую сторону отвернуть!

– Наши женщины в этом похожи на ваших. И так, и эдак прикидывают, а потом делают и не так, и не эдак.

– Неужели? Значит, у нас действительно много общего.

– Я рад, что с ней всё в порядке. Только вот касатка в борт ударилась, и теперь мой корабль тонет. Успеет доплыть до мелководья или нет, не знаю.

Бродяга неожиданно нырнул. Пробыв под водой пару минут, вынырнул и сказал:

– От дна корабля до песка и водорослей четыре моих длины. Но скоро глубина начнёт уменьшаться. Мы здесь часто на рыбу охотимся. Загоняем к берегу, некоторые рыбы даже на песок выскакивают.

– То же самое с вами и касатки хотели сделать.

– Да, охотничьи приёмы у нас одинаковые, мы же родственники.