Морпех. Зеленая молния - Иван Басловяк

Зашуршала трава под множеством ног. Возвращались мои разведчики. Пересчитав их, я спустился к подножию холма и стал ждать, когда подойдут все. Каждый из них нёс какую-либо дичину, включая дюжину попугаев, а один тащил на плече большую длиннохвостую кошку. Увидев её, остальные подняли стрельца на смех:

– Ты зачем Мурку убил? Кто мышей в доме гонять будет? Прибежит сейчас местная баба Фрося и устроит тебе трёпку! Гы-гы-гы!

Но парень на подначки не реагировал. Бросив добычу на траву, он взял кошку за загривок и, раскрыв лезвием ножа её пасть, показал вставшим рядом товарищам обнажившиеся клыки. Они впечатляли. Да и размер животинки был раза в два, а то и в три больше, чем у знакомых стрельцам мурлык.

– Она на Харлама, напарника мово, с дерева прыгнула, – произнёс стрелец. Стоявший рядом с ним товарищ утверждающе кивнул.

– Я её влёт срезал. Так живучая какая! Пока прикладом ружейным не стукнул хорошенько, не успокоилась. Что за зверь такой? Неужто действительно кошка?

– Это действительно кошка, – ответил я. Стрельцы, предвкушая следующий раунд чемпионата мира и его окрестностей по шуткам типа «кошкодав», заулыбались. Они ведь и знать не знали, что на свете есть и другие кошачьи.

– Эта кошка зовётся «ягуарунди», – продолжил я. – И она очень опасный хищный зверь. Прыгает на свою добычу сверху и моментально рвёт горло. Так что ты, Савва, своему напарнику жизнь сегодня спас.

Услыхав это, стрельцы притихли, а их лица посерьёзнели. Харлам, перекрестившись, сказал:

– Вот не знал, что возле смерти был. Много раз ей в рожу глядел, а тут и не почуял даже. От клыков кошака заморского погибнуть мог.

Ещё раз перекрестившись, Харлам повернулся к Савве и поклонился ему в пояс:

– Спасибо тебе и поклон земной, что уберёг от смерти лютой!

Савва стоял пунцовый от смущения, а Харлам шагнул к напарнику, обнял его и трижды расцеловал.

– Эта земля, – произнёс я, – принесёт всем нам ещё не одно удивительное открытие, как хорошее, так и плохое. Много того, о чём вы даже не догадываетесь, попадётся на нашем пути. Потому, если не хотите погибнуть зря, будьте предельно бдительны и внимательны. Особенно по части пищи и воды. Нашли что-то неизвестное или встретили непонятное – зовите меня или принесите это мне. Брать руками только в рукавицах! Если распознаю принесённое, скажу, что с ним делать. Отравиться здесь можно запросто. За красивой внешностью или яркой окраской может скрываться смерть. Ящериц, змей, пауков, лягушек в руки не брать! Змей убивать сразу, как увидели. Но не преследовать, если уползают. Они почти все ядовиты и от их укуса лекарств у нас нет. Теперь о воде. Пить разрешаю только из родников и ручьёв быстро текущих, у которых берега не заболочены и вода не застойная. Местность здесь равнинная, похожа на твою, Ахмет, родную степь. Есть реки, довольно большие и широкие. Но в их воде много земли и ила, а так же всяких очень мелких гадов, глазом не различимых. Но эти гады не менее опасны, чем та же Саввина кошка, только убивают они очень медленно. Долго мучиться придётся, прежде чем помрёшь. Потому из рек и болот, если придётся, воду прежде надо процедить через сукно, вскипятить, а потом уже пить. Запомнили? Вы мне здесь нужны здоровые и живые. Дел нам очень много предстоит переделать. Мы эту землю в свои руки должны взять, обиходить и жить на ней долго, сытно, богато и счастливо. Понятно, воины?

– Понятно! – чуть ли не хором ответили стрельцы.

Я оглядел восьмерых стоящих передо мной взрослых мужиков, увешанных оружием. Сказанное мною битые жизнью бородачи посчитали откровением. С удивлением они восприняли и наличие кошек, разительно отличающихся от привычных мышеловов, и орущих в ветвях неведомых деревьев больших пёстрых птиц с кривыми клювами, и присутствие в обычной вроде воде невидимой глазом мучительной смерти Может я где-то и сгустил краски, но всем будет лучше, если люди поберегутся, помня мои наставления.

– И ещё, – продолжил я. – Мною сказанное обязательно передайте всем нашим. Они тоже должны это знать и выполнять. Не хочу хоронить погибших по неосторожности или безалаберности. А кто мой приказ выполнять не будет – накажу. По законам военного времени. Пусть не забывают, что находятся на враждебной территории!

Стрельцы слушали меня очень внимательно. Жить хотелось всем, а я учил, как не умереть раньше отпущенного Богом срока. По-моему, мотивацию я провёл на должном уровне, а степень восприятия покажет время.

– А теперь, воины, доложите, что вы разведали. Ахмет?

– Оленей видел, птиц разных. Пёстрых! Ещё кто-то в трава шуршал, но моя не видел, он шустро бегал. Цапля летал над деревом. Разве цапля лес живёт? Ей вода нада! Значит, вода близко есть. Мы с Антип лес пошёл. Лес быстро кончился, болото начался. Там гусь вода сидел. Я стрелял, попал якшы. По грязи пошёл-достал. Трава кругом, ещё гусь летал, я не стрелял. В трава болото упади, как найду? Стрела жалко! Сапсем пропадёт. Вода река видал. За ней, на тот берег, лес. Пока туда-сюда смотрел, Антип зверь убил странный. Я такой не видел! Антип! Покажи свой добыча!

Антип, подошедший последним, стоял слева от меня и кого он притащил на верёвке, я сразу в траве не рассмотрел. Теперь же, шагнув в его сторону, я увидел «странный зверь». Ловкий охотник умудрился подстрелить капибару. В Европе это животное будут называть водосвинкой. Самый крупный грызун в мире. Длина её тела достигает полутора метров, но ставший добычей русского охотника экземпляр был помельче. Стрела попала ей точно в глаз. Стрелял бы Антип в тушку, ушла бы зверушка в болото и пропала без толку.

– Молодец! – похвалил я стрельца. – Славная добыча! Кто ещё что увидел или обнаружил?

– Лису видел, – ответил один, – с длинной мордой. Цвет коричневый, ушей не видно, а хвост пушистый и полосы на нём чёрные.

– И где же она?

– Убежала. А что за птичек таких лепших Олег настрелял? Уж шибко хороши, и перья для стрел подойдут. А есть их можно? А то, может, это вороны местные?

– Называются попугаями, есть можно, только мясо жестковато.

– Да нам после солонинки никакое не страшно! Было бы свежее, да побольше!

Стрельцы рассмеялись. Больше ничего интересного они мне рассказать не смогли, и я приказал двигаться в сторону мыса. Да и время, отпущенное князем на разведку, заканчивалось. Быстро выпотрошили, порубили на куски и рассовали по мешкам капибару. Кошку Савва быстро освободил от шкуры, тушку закинул в кусты. Так же цепью пошли на восток. Деревья вскоре кончились, за ними отступили назад кусты и высокотравье. Под ногами опять шуршал песок, из которого торчали камни, да встречались небольшие полянки жёсткой низкой травы. Вскоре травки стало совсем мало, а песка и камней много. Я подошёл к краю мыса. В океане, гораздо правее, в белой пене набегавших волн плескались два островка. Только это были не те, что я видел, стоя на бушприте галеона. Это что, не тот мыс? Остановился, вынул трубу, стал смотреть слева направо.

Здесь, на открытой местности, видимость была гораздо лучше. Я увидел, что слева из леса вытекает широкая река и вливается в океан. Её мутный след различался в океанских волнах. Перед мысом – россыпь рифов, правее и мористее – замеченные мной ранее островки. Большой и поменьше. И ещё один мыс южнее по берегу. В той стороне, куда нам идти надо. Ясно, мыса два. Один прикрывал другой, который мной замечен не был. Прикинул маршрут и повёл свою команду напрямую. Дошли быстро. Поднялись на мыс, и перед нами открылась бухта с отличным пляжем и лесом, подступающим почти вплотную к воде. Опять не то! Выходит, мы ушли дальше, чем планировалось, от места высадки? Лес скрал длину пройденного пути. С помощью подзорной трубы обследовал бухту. Чужого присутствия не заметил, лишь по берегу в приливной полосе были разбросаны стволы деревьев. На юге акваторию бухты замыкал знакомый мыс с островками. Вот он, потеряшка!