"Тигр" охотится ночью - Виктория Дьякова

– Заходим с востока, – приказал Фаррис, – группами по три. Садимся и выгружаемся.

– Как-то здесь подозрительно тихо, – задумчиво произнесла Наталья.

– Лично я ничего подозрительного не вижу, – поморщился капитан.

«Самонадеянный тупица! – подумала она. – Глупо недооценивать ВК».

На подлете на ста футах к ближнему краю зоны стрелки́ по приказу Фарриса открыли огонь. Они били по деревьям, окаймлявшим открытое место, по кустам, по всем местам, где мог затаиться враг. Но ответного огня не последовало. Тогда два «ганшипа», выплевывая дым, начали палить из пулеметов на подвесках с флангов. Их поддержали остальные вертолеты. Пространство зоны разрывало такое обилие пуль, что, казалось, в ней погибнут даже все насекомые.

Когда к земле приблизились «слики» с десантниками на борту, «ганшипы» прекратили пальбу, чтобы не задеть их рикошетом. Однако в ответ – по-прежнему ни одного выстрела.

– Капитан! – прокричала Наталья Фаррису. – А вы уверены, что здесь есть ВК и вы атакуете нужное место?

– Изволите шутить, док? – он посмотрел на нее вызывающе.

– Отнюдь, – отрицательно мотнула она головой. – И все-таки: вас не смущает отсутствие противника?

Фаррис даже не удостоил ее ответом – просто отвернулся.

Напряжение обстановки меж тем возрастало. Сзади даже сквозь шум винтов и моторов доносились надрывные крики десантников, взбадривающих друг друга перед боем. Первый вертолет пошел на снижение, и его полозья коснулись земли почти одновременно с ботинками десантников. И именно в этот момент ВК, видимо, решили захлопнуть ловушку: открыли по трем вертолетам и выгрузившимся из них десантникам перекрестный огонь сразу с трех направлений. «Чего и следовало ожидать», – грустно подумала Наталья.

– Взлетайте! Немедленно взлетайте! – кричал Фаррис по радио экипажу первого приземлившегося вертолета.

Однако эфир в ответ безмолвствовал, и машина с места не двигалась, хотя винты над ней продолжали вращаться. Все десантники, высадившиеся первыми, были уже убиты или ранены, их тела лежали рядом с вертолетами. Тем, кто высадился позже, повезло чуть больше – они залегли в траве, не добравшись даже до деревьев. Санитарный вертолет курсировал над поляной, не решаясь пойти на посадку. Перед кабиной командирской машины взмывали вверх вихри песка – пули летали совсем близко.

– Огонь! Огонь! – кричал теперь Фаррис стрелка́м, палившим поверх голов залегших десантников по призракам в деревьях.

Пулеметы грохотали, десантники криками сообщали о раненых и убитых, первый вертолет по-прежнему оставался на земле.

– Пошел! – скомандовал сидевшему рядом пилоту Фаррис.

«Хьюи» нервно подскочил, и пилот резко наклонил его нос, чтобы с ходу набрать скорость. Отклонившись чуть вправо, пролетел над застывшим на земле ведущим вертолетом. Стрелки продолжали вести огонь с обоих бортов. Очереди, летящие навстречу, казались огненным ливнем. «Странно, что в нас до сих пор не попали, – подумала вдруг Наталья на удивление спокойно, как бы отстраненно. – А может, Господи, все-таки не в этот раз? Может, попозже? Впрочем, какая уж теперь разница?»

Укрываясь от пуль, командирский вертолет скользнул буквально над верхушками деревьев и развил наконец должную скорость. Пилот мотал машину влево-вправо, стараясь сбить противника с толку. И это ему удалось: вертолет вырвался-таки из зоны обстрела и набрал высоту. Весь только что пережитый ужас показался Наталье закончившимся ночным кошмаром.

– Сэр, Желтый-3 тоже не взлетел! – доложили по рации Фаррису.

– Вызывайте! Продолжайте вызывать их всех! – приказал он. – Белый-1, сворачивайте влево! Пошли на обратный круг!..

Спустя какое-то время всю вертолетную роту отвели от места неудачной высадки на несколько миль. Два передовых вертолета остались стоять на земле, лениво вращая винтами. Видимо, турбины работали на минимальных оборотах. Открытое место чуть ли не сплошняком было покрыто человеческими телами. Вскоре пришло радиосообщение, что порядка десяти десантников живы: укрылись на самом краю площадки. Еще через пару минут в эфир вышел пилот второго невзлетевшего вертолета: доложил, что из всего экипажа в живых остался лишь он один. Все остальные – второй пилот, борттехник и стрелок – погибли. Сама машина получила повреждения, но незначительные.

Это означало, что вертолет мог взлететь.

– Немедленно прикройте его! – быстро скомандовал Фаррис.

И два «ганшипа» стремительно спикировали вниз, сверкая дульными вспышками. Вертолет поднялся. На земле остался только один из «Желтых». С молчащим радио и все еще работающим двигателем.

– Жетлый-2, Желтый-2, говорит Желтый-1! – Один из укрывшихся на краю поляны десантников добрался до рации застывшего на земле вертолета и вышел в эфир. – Все члены экипажа мертвы, – сообщил он. – Мы готовы дать прикрытие для второй волны.

Еще три машины пошли на посадку: Фаррис приказал им сделать сначала пробный круг и лишь потом идти на снижение.

Вторая волна высадилась успешно, поскольку неприятельские пулеметы уже молчали: то ли ВК погибли, то ли временно отступили.

Спрыгнув с вертолета, Наталья первым делом побежала к экипажу Желтого-1. Фаррис последовал за ней. К сожалению, десантник не ошибся: никто из команды не выжил. Теперь тела бывших членов экипажа оставалось только погрузить в мешки и отправить на родину…

Заглушив турбину, Фаррис спрыгнул с вертолета и, избегая взгляда Натальи, сказал ей:

– Думаю, мэм, что вы уже можете вернуться к майору Роджерсу.

– Изволите шутить, кэп? – ответила она ему его же фразой и с его же интонацией. И обвела рукой поляну, усеянную телами десантников: – Не вы ли обеспечили меня столь широким фронтом работы? – Наталья догадалась, что Фаррис чувствует себя сейчас неловко перед ней и хочет поскорее от нее избавиться, но и удержаться от язвительного вопроса тоже не смогла.

– Док, док, скорее сюда! – Призыв одного из сержантов-десантников помог Фаррису оставить вопрос дерзкой докторши без ответа.

Наталья помчалась на зов, крикнув на ходу капитану:

– Сажайте санитарный вертолет! И вызывайте еще один на подмогу!

…Когда над джунглями разлился оранжевый закат, Наталья все еще трудилась в госпитальной палатке. Погибших сносили к одному месту и складывали в кучу. Мешки для мертвых тел закончились, а новую партию еще не привезли. Наталья осматривала всех подряд: и раненых, и мертвых. Всех, кого приносили. Оторванные руки и ноги складывались в отдельную кучу, поскольку разбирать, где чье, попросту не было времени.

В нескольких совершенно безысходных случаях оставалось только облегчить смертельно раненным страдания, и по распоряжению Натальи санинструкторы кололи им морфий. Рыжеволосый юноша-десантник умер прямо на носилках, не достигнув походного операционного стола. Когда Наталья приблизилась к нему и взяла за руку, чтобы измерить пульс, он был уже мертв. Подошедший сзади санитар молча закрыл его испуганно расширенные неподвижные глаза.