Ромео с большой дороги - Дарья Донцова

Многие родители, имея дома ребенка лет семи-восьми, ошибочносчитают его малышом. Они думают, что их сын или дочка еще совсем глупенькие ине способны понять взрослые проблемы. Мой вам совет: если хотите сохранитьсемейные тайны, перестаньте обсуждать их в присутствии отпрысков, едва имисполнится шесть месяцев. Ребенок, словно губка, впитывает информацию, кое-чтоон запомнит на всю жизнь, причем в искаженном виде.

Павлик, сын моей подруги Лены, при виде любого человека вбелом халате, не обязательно врача или медсестры, а, допустим, продавщицы ваптеке, начинал орать с такой силой, что несчастная Ленка уволакивала малыша наулицу и там пыталась образумить. Долгие годы Лена не могла понять, отчего сыниспытывает ужас при виде медиков. Паша отказывался ходить к стоматологу, емубыло невозможно сделать прививки. В кабинеты врачей мальчик стал входить безистерик лишь после того, как доктора начали носить цветные халаты и «пижамы»:голубые, оранжевые. Но, даже окончив институт, Павел цепенел при виде белой одеждыпоследователей Гиппократа. А когда его жена Маринка отправилась в роддом, спарнем и вовсе случился истерический припадок. Он привез супругу в клинику, и кпаре вышла медсестра в белом халате.

Паша затрясся, схватил Маринку за руку и велел:

– Бежим!

– С ума сошел? – удивилась жена. – Куда бежать? У меня жесхватки…

– Скорей! – потащил супругу к двери Павел.

Медсестра схватила роженицу и попыталась отвести женщину вотделение. Несколько секунд супруг и медработница тянули бедную Маринку в разныестороны, потом примчались охранники и отобрали у Паши жену. Дежурный врач,хорошо зная, что будущие папаши часто ведут себя хуже рожениц, моментальновызвал соответствующего специалиста, и Пашка впервые оказался в кабинетепсихолога. Тот, как мог в данный момент, купировал истерический припадок ипосоветовал Павлу обратиться к психотерапевту. И в конце концов удалосьвыяснить, отчего взрослый уже мужчина по-прежнему, как в детстве, делаетсянеуправляемым при виде белого халата.

Когда Павлику исполнилось два года, умерла его бабушка.Женщине стало плохо внезапно, дочь вызвала «Скорую», приехали врачи, одетыесамым традиционным образом: белый халат, шапочка, стетоскоп на шее.

Увидав, что пациентке совсем нехорошо, бригада началареанимационные мероприятия, предварительно выставив родственников за дверь. Номедики не заметили маленького Пашку, забившегося под стол. Мальчик сиделтихо-тихо, наблюдая за тем, как пытаются оживить бабушку.

Спасти старушку не удалось. Когда все аппараты быливыключены, в комнату позвали Лену и объявили ей:

– Мы не боги, ваша мама скончалась.

От подобного известия с Леной случился сердечный приступ,теперь помощь понадобилась ей. Увидав, что доктор подходит к маме со шприцем вруках, Паша вылетел из своего укрытия с воплем:

– Не убивайте маму!

Мальчика успокоили, дней через пять взрослые забыли проистерику Паши, только ребенок ничего не выбросил из головы, закопал поглубже, вподсознание. А потом к нему пришел страх перед белым халатом, которыйсопровождал беднягу все детство, юность и часть зрелости…

Рита плакала, а испуганная Феня, напоив девочку снотворным,побежала к Анне и растолковала той ситуацию.

– Что делать? – забеспокоилась мать. – Неужели она что-топоняла?

– В голове Риты все перемешалось, – вздохнула Феня, – одноуслышала, другое додумала, третье не так оценила. А ну как в школе учительницерасскажет? Или подружкам наболтает?

Феня и Анна сначала растерялись, но потом в голову материпришло решение.

– Надо дать ей нашу версию событий, – воскликнула она, –придумать нечто!

– Не понимаю, – заволновалась Феня.

– Мы должны задурить ей голову, – попыталась объяснить своюидею Анна, – как-то необычно объяснить, почему Алевтина бушевала.

Нянька притихла.

– Знаю! – внезапно воскликнула она. – Я книжку читала, таминтересная история описывалась. Один барин…

Анна выслушала Феню и одобрительно кивнула.

– Молодец, только надо скорректировать сюжет. Сказать, чтоактриса погибла пятнадцатого мая.

– Почему? – не врубилась Феня.

Анна постучала костяшками пальцев по столешнице.

– Ау, войдите… Сама же час назад говорила, Рита пропятнадцатое спрашивает!

– Ой, верно, – спохватилась Феня. – Только при чем тут Аля?

Анна побарабанила пальцами по тарелке, на которой лежалиостатки бутерброда.

– Аля… действительно… чего она психует… повода нет…

– Есть! – подпрыгнула Феня. – Надо Риточке объяснить:Алевтина – дальняя родственница той актрисы. Раньше вы никогда на тему предковне беседовали, а после нападения на мужей случайно разговорились и выяснили,что между Кулькиными и Волковыми существовали в прошлых веках особые отношения.У Али после смерти Федора снесло крышу, она почти сумасшедшая, вот потому искандал закатила, а гадости пятнадцатого числа устраивает.

– Прокатит ли? – с сомнением покачала головой Анна. – Ужбольно история какая-то сказочная получается.

– Рита маленькая, как раз для нее сказочка, – отмахнуласьФеня. – Не волнуйтесь, сумею преподнести ей информацию.

На том и порешили…

– И девочка приняла вашу историю всерьез? – изумилась я.

– Да. В ее возрасте легко веришь сказкам, – кивнула Феня. –А потом много всего разного случилось. В результате Рита меня выперла назад, вдеревню. Я, правда, сумела свою жизнь наладить, но это уже вам неинтересно.Очень я на Риту обижена, но все-таки шевелятся в душе некие добрые чувства.Понимаете, когда младенца в родильном доме из рук врача берешь и затем о немзаботишься, невольно родным ребенка считаешь. Поэтому сейчас сообщила вамправду: легенда о самоубийце – чушь на постном масле, а вот Алевтина…

– Кулькина жива?

Феня пожала плечами.

– Давно не виделись, но почему нет? Она моложе меня. Думаю,ее рук дело. Хотела Риту убить, а перепутала, ни в чем не повинную девушкуотравила.

– Отравила? – удивленно повторила я.

Няня вздрогнула:

– Не знаю, как она несчастную жизни лишила.