Станция Лихо - Надя Сова

– Стас, – послышался голос Яка из-за дома, – помоги!

Лысый-конопатый быстро побежал на зов. После жидкости чудовища у него осталось на голове светлое пятно, которого он периодически касался пальцем и морщился.

– Не трогай, – вновь одернула его Нора. – Хуже только сделаешь.

– Куда уж хуже, до самой кости прожгло, – проворчал Стас. – Эх, где моя рыжая шевелюра, вот бы сейчас пригодилась…

«Патриот» летел по шоссе через пустой город. Як молча рулил, Нора смотрела по сторонам, на задних сиденьях разместились ворон и Стас. Последний попытался пристегнуть птицу, за что получил по пальцам.

– Себя пр-ристегни, – возмутился рогатый ворон. – То, что у меня кр-рылья, не дает тебе пр-раво…

Ворон не договорил: машина резко затормозила, и огромная птица полетела вперед рогами, воткнувшись ими в спинку водительского кресла.

Як медленно повернул голову в сторону ворона.

– Не помогай ему, пусть сам выбирается.

Ворон попытался что-то проворчать, но в той позе, в которой он застрял, это было неудобно. Нора вздохнула, изогнулась и помогла ворону освободиться.

– Я же сказал, не помогай, – обиженно произнес Як.

– Ага, и слушай потом его возмущения до конца века, – отозвалась Нора. – Мы почему так резко встали?

Як кивнул на дорогу. Прямо под носом машины проваливался асфальт и вырывался вверх Великий дуб.

– Таких провалов все больше. – Як медленно сдавал назад, опасаясь, что машина провалится вниз.

– Дуб пытается взять ситуацию под контроль, – предположила Нора.

– Р-раньше он где был? – проворчал ворон.

Як искал объезд, вырулил на ту самую улицу, куда выводил знак, и наткнулся на еще один провал. Опять развернулся и направил машину на соседнюю улицу. По тротуару двигались всякие-разные. Кто-то занял чужое тело, кто-то от тела успел оторвать конечность и шел, размахивая ею.

Возле самой машины пронеслась птица, и в капот воткнулись острые перья.

– Витари, – отметил Як. – Редкие существа, и опасные. Особенно когда летают.

– Не опаснее Охоты, – сказал Стас.

– Ну, тут не знаешь, что страшнее: перо-нож в голову или странная черная жидкость. Что, кстати, это может быть? Слезы фантома?

– Фантомы не плачут, – сказал ворон. – А вот души гниют и меняют форму.

Невдалеке от дороги сцепились две кикиморы, они визжали и выкрикивали что-то нечленораздельное.

Пытались сорвать друг с друга лохмотья, хватали за куриные лапки. В итоге сплелись в тугой комок нервов и свалились в канализационный люк.

– И почему мы верили, что в центре кто-то живет? – Стас барабанил пальцами по своей обожженной проплешине.

– Ну, – протянул Як, – люди точно сюда уходили, и сейчас мы на них смотрим. Кого-то сожрали, а кто-то сожрал соседа сам.

Лысый-конопатый сделал вид, что его сейчас стошнит.

Машина двигалась медленно, словно вернулись времена, когда город на девяносто процентов состоял из пробок и заторы умудрялись образовываться даже ночью.

– Слушай, – встрепенулась Нора, – на тему знака, если в него не поверили сразу, то его нельзя больше использовать?

– Можно в целом, – пожал плечами Як. – Я только за последствия ручаться не могу. Они просто непредсказуемы.

– Это может быть нам на руку, – задумчиво сказала Нора.

– Меня другое интересует, – Стас наконец перестал трогать голову, потому что получил от ворона очередной клевок, – где сейчас Лихо?

– Главное, чтобы не там, где Яна.

Гл. 15

Я сидела на ветке дуба и смотрела на огромного рыжего кота. Тот обиженно вылизывался.

– Ты – кот, – выдала я наконец.

– А ты не кот, – ответил он мне.

– Ты толстый, рыжий, говорящий кот.

– Вот давайте без характеристик, пожалуйста, – возмутилось животное и перепрыгнуло на соседнюю ветку.

Рыжее пузо шлепнулось о кору и оставило на ней немного шерсти.

Наверное, это и был тот самый Великий дуб. Куда бы я ни посмотрела, везде была листва и желуди. Не видно ни неба, ни земли.

Легкий порыв ветра шелестел в ветках дуба и трепал кошачью шерсть.

Сидеть было удобно, ширина ветки позволяла даже ноги под себя поджать. Я не сразу обратила внимание, что при падении ободрала руку, ту самую, в которой тогда взорвался ключ.

– Матрона Михайловна перед смертью, – я сделала паузу, – сказала, что мне надо найти кота. Видимо, тебя. Не думала, что это будет так быстро.

– Лад помог, – сказал кот.

– Я не понимаю, что мне делать… – Мне сразу захотелось заплакать. – Я мотаюсь по этому проклятому городу, постоянно попадаю в какие-то проблемы. Меня хотят убить, и никто не говорит, что надо делать. Единственный, кто это мог бы сказать, умер!

Кот слушал меня, наклонив голову. Кончик хвоста слегка подрагивал.

Я замолчала, тяжело вздохнула и запрокинула голову. Среди идеальной зеленой листвы я увидела гниль.

Целая ветка огромного дуба покрылась плесенью, сбросила листья и загибалась.

– Что это? – прошептала я.

– Это город. – Кот оказался совсем рядом со мной. – Закрывшийся город, в котором поселилось Лихо.

– Но его же можно как-то спасти?

– Знаешь, как спасают растение, у которого что-то заболело? Купируют больную ветвь. Единственный способ спасти город – добить его. Уничтожить. На его месте вырастет новый.

Я удивленно посмотрела на кота. Что-то знакомое прозвучало в его словах. Вспомнились одновременно и бабушка, и Знат. Бабушка ходила по участку и что-то говорила старым яблоням. Одна яблоня загибалась, в самом центре ствола образовалось дупло, которое выжирали паразиты. Но у корней росло много новых побегов.

Я помню, как мне жалко было дерево, когда его спилили. Но в этом заключалась обычная бытовая магия без магии – благодаря этим побегам яблоня будет жить дальше.

Что я вспомнила в связи со Знатом, ускользало, я никак не могла ухватиться за образ.

– Жаль, мальчик не справился… – Кот почесал лапой за ухом. – Я очень на него надеялся. Но он сделал основную работу.

– В смысле?

Кот не спешил отвечать, он смотрел куда-то в сторону и морщил нос.

– Вообще я не толстый, а пушистый, – проворчал он и снова перебрался на соседнюю ветку.

– В смысле Знат сделал основную работу? – повторила я свой вопрос.

– Город нельзя просто взять и схлопнуть, – сказал кот, даже не поворачиваясь ко мне. – Знаешь, сколько обиженных душ наплодит такой план?

– Я не понимаю.

Кот все-таки обернулся ко мне и свесился с ветки:

– Все, что делал Знат, было частью моего плана, – вкрадчиво произнес кот. – Мальчик давал душам, которые ты сейчас носишь в себе, ощущение, что их спасают. И другим вокруг.

– У него репутация убийцы! – возмутилась я. – Каждый, кто вспоминал про эту историю, говорил о Знате как о чудовище.

– И каждый хотел, чтобы это чудовище пришло к нему, – хитро заметил