Несносная девчонка - Элизабет Роллз

– Любимая, вы должны выйти за меня. – Почувствовав, что девушка замерла, он крепче прижал ее к себе. – Вы решили, будто я сделал вам предложение, пытаясь защитить вас. В какой-то мере это так. Но, Крессида, я давно люблю вас. Я, кажется, влюбился с первой встречи, но был чертовски упрям, чтобы это признать.

– Вы любите меня? На самом деле любите?

– Крессида, вы мне необходимы… так же, как мне необходимо дышать. – Джек запутался, не зная, как лучше объяснить свои чувства. – Вы – моя. И я не позволю вам увильнуть от помолвки. – Он замолчал, понимая, что сказал не все. Те чувства, которые он питал к ней, были столь велики, что ему просто не хватало слов.

Оба молчали, и Крессида пыталась разглядеть лицо Джека в отблесках огня, горевшего в камине. Сердце ее никак не могло успокоиться. Она пылала от его поцелуев. Он сказал, что любит ее. Сказал, что она ему нужна. И что она принадлежит ему. Она не сомневалась в его словах. Душа пела от искренности признания, но все же Кресс колебалась. Правильно ли она поступает, принимая предложение? Не пожалеет ли об этом в один прекрасный день? Что подумают его мать и сестра о таком союзе? Джек сунул руку в карман сюртука и вытащил что-то блестящее. Взяв Крессиду за левую руку, он надел ей на средний палец изящный перстень.

– Это кольцо моей прабабушки. Той самой, которая пекла ароматное печенье. Прадедушка подарил его ей на золотую свадьбу. – Джек прокашлялся. – Я ни разу не видел ее без этого кольца. Она оставила письмо, в котором выразила желание, чтобы оно перешло ко мне, когда придет срок. И сегодня мама отдала мне кольцо.

Он поднес руку Крессиды к губам и поцеловал.

– Я твой, Кресс. А ты станешь моей?

Она была не в силах говорить. На глаза навернулись слезы радости. Ей удалось лишь кивнуть и погладить Джека по щеке дрожащими пальцами, а он тут же заключил ее в объятия и поцелуями, нежными, как прикосновение перышка, смахнул слезы с лица.

– Моя, – тихо произнес он.

Ответ Крессиды шел из глубины души.

– Навсегда.

Когда она снова ласково дотронулась до его щеки, он не смог больше сдерживаться, подхватил ее на руки, встал и направился к двери.

– Джек, почему мы у меня в спальне?

– Да потому, что я хочу заняться с тобой любовью, а в библиотеку могут войти.

– Л… любовью? Но почему?

– Потому что я хочу тебя. – Он чмокнул ее в губы. – Потому что не могу удержаться.

Он провел по губам Крессиды языком и начал легонько покусывать, пока она не открыла рот. Просунув язык внутрь, он со стоном стал ласкать теплую пещерку. Почувствовав, что она не отвергает его, Джек вздрогнул и отрывисто произнес:

– Я люблю тебя, Крессида. Ты – моя. Поняла?

Кресс едва не задохнулась, когда до нее дошел смысл сказанного. В его глазах она прочитала: это правда и еще… Темно-серые глаза говорили, что он хочет ее… страстно хочет.

– Ты… ты так сильно хочешь меня? – запинаясь, спросила она. – Не может быть.

– Может, – прошептал Джек. – И я сейчас тебе покажу.

Она охнула, когда он осторожно прикусил ей нижнюю губу. По телу разлился жар, а он настойчиво и нежно целовал ее. Крессида тоже поцеловала его и коснулась языком его языка. Сквозь тонкую ткань его рубашки она чувствовала крепкие мышцы. Ей казалось, что на нее набегают теплые волны, опьяняя и возбуждая. Хотя губы распухли и болели от поцелуев, ей не хотелось, чтобы это прекратилось.

– Кресс, – произнес Джек хриплым, сдавленным голосом, – мне необходимо, чтобы ты по-настоящему стала моей. Если хочешь подождать до свадьбы, выгони меня и запри дверь.

Крессида не могла поверить тому, что услышала.

– Ты готов?.. Прямо сейчас?..

Он кивнул и улыбнулся.

– Прямо сейчас. Если ты поклянешься выйти за меня замуж, как только мы вернемся в Лестершир, где нас обвенчает твой отец.

Глаза Джека потемнели от страсти. Благородный, добрый рыцарь Джек Гамильтон умоляет ее лечь с ним в постель до того, как они поженятся. И делает ей поистине рыцарское предложение – вышвырнуть его из комнаты, если она этого не хочет, так как по своей воли он не желает уходить.

Он словно услыхал ее невысказанный вопрос.

– Душа моя, я не могу этого объяснить. Сам не понимаю. Со мной такого не бывало. Я не в состоянии совладать с собой. Я готов был убить Фэрбриджа, когда увидел вас вместе.

– Будь на моем месте другая женщина, ты все равно разозлился бы, – тихо заметила Кресс.

Джек кивнул.

– Ты совершенно права – я помог бы любой женщине, попавшей в беду. Но я не оказался бы в ее спальне, пытаясь уложить ее в постель. – Он ласково поцеловал Крессиду. – Благородство здесь ни при чем. Я чувствую себя собственником. Там, где дело касается тебя, рыцарь во мне умирает. Мною владеет только любовь.

У нее пересохло во рту, а слезы мешали говорить.

– Мне вполне достаточно твоей любви. Ты хочешь прямо сейчас лечь со мной в постель?

– Кресс, ты уверена в себе? – Его голос задрожал от едва сдерживаемой страсти, а губы искали ее рот.

– Да, – прошептала она.

Ответом послужил его поцелуй, одновременно собственнический и нежный. Джек легко поднял ее на руки. Крессида снова убедилась в том, какой он сильный и… неистовый. Она обвила руками его шею и он понес ее к кровати.

Когда Джек уложил ее поверх покрывала, ей стало не по себе. Тяжело дыша, она смотрела, как он снимает башмаки. Он взял ее руки в свои и положил на верхнюю пуговицу рубашки. Кресс поняла – он хочет, чтобы она его раздела.

Джек наблюдал за тем, как до Крессиды постепенно доходит смысл происходящего. Дрожащие пальцы неуверенно расстегивали пуговицы на его рубашке. Он ждал, сжав зубы. Ему казалось, что если он сейчас же не коснется ее, то умрет. Медленно протянув руку, он дотронулся до шнуровки на разорванном платье. Она замерла, не успев расстегнуть последнюю пуговицу. Огромные, похожие на зеленые запруды глаза, уставились на него. Джек распустил шнуровку и стянул лиф. У него закипела кровь, когда он увидел, какая нижняя рубашка скрывается под платьем. Только богу известно, о чем думала Мэг, давая Крессиде совет приобрести это шелковое искушение цвета слоновой кости. Сомнительно, что подобное белье способно согреть Крессиду, но в том, что он сейчас расплавится, у него сомнений не было. Сквозь прозрачную материю проглядывали тугие розовые бутончики сосков, так и приглашая их потрогать.

Джек со стоном сорвал с себя рубашку и заключил Крессиду в объятия. Он горел, его руки скользили по ее сорочке. Губы впивались ей в рот, она же охотно отвечала на его поцелуи и маленькими ручками гладила ему плечи.

Крессида и не представляла, что с ней может происходить такое. У нее вырвался восторженный всхлип, когда Джек прижал ее к подушкам и опустился сверху. Он просунул под нее руку, слегка приподнял, стянул платье и откинул в сторону. Затем туда же полетели сорочка и нижняя юбка.