Хозяйка старой усадьбы - Элен Скор

Я протянула корзинку.

Паренёк первым подхватил предложенное угощение, склонился к корзине, втягивая носом аромат выпечки.

- Как вкусно пахнет! Пап, давай пригласим их на ужин?

Папа? Так это его сын? Как интересно! Они путешествуют вместе, семьёй.

- Прошу к нашему костру, - пригласил нас мужчина.

Паренёк кинул для нас на землю кусок овчины, и мы со Светославом, не дожидаясь повторного предложения, сразу же уселись на неё сверху.

Над костром на толстой деревянной перекладине висел котелок, в котором уже булькал кипяток. Возничий достал небольшой мешочек и сыпанул из него горсть чего-то в кипящую воду. Сразу запахло травками. Отвар! Я принюхалась, стараясь по запаху определить состав отвара.

- Меня Григорием зовут, - представился парень. Он уже принес несколько кружек и, зачерпнув прямо одной из них отвар из котелка, протянул её мне.

- Катали…н.

Чуть не проговорилась я, в последний момент сократив своё имя до мужского варианта. Если кто и удивился, то виду не подал.

- А я Светослав.

И мы в ожидании уставились на обозничего. Он словно нехотя назвал нам своё имя.

- Михайло.

- Вкусный у вас отвар, Михайло. Скажете, из каких травок готовите?

Кто о чем, а у меня свой интерес.

Я уже готова была вытащить из своей сумки, которая, конечно же, была со мной, свою тетрадь и карандаш, но Михайло меня перебил.

- А вы зачем в город едете?

- Не поверите! Едем в город работников нанимать!

Солнце почти скрылось за горизонтом, окрашивая небо алым цветом. В траве стрекотали ночные насекомые. От костров несло дымком. Тихонько фыркали уставшие за день лошади, радуясь вечерней прохладе.

От реки потянуло сыростью, слышались голоса плескавшихся у самого берега ребятишек.

- А вы зачем в город едете? - спросил Михайло.

- Не поверите! Едем работников нанимать!

От реки послышались крики встревоженной ребятни и отчаянный плеск.

- Прокопя, Прокопя тонет!

Люди у костров всполошились. Заголосила какая-то женщина. Так уж случилось, что ближе всех к реке сидели, именно, мы.

Рефлексы сработали сами собой, не зря же я два раза в неделю  несколько лет ходила в бассейн. Плавание очень полезно для здоровья. Мне даже завидовали, говоря, что я плаваю как рыбка.

Прямо на ходу стащив сапоги и сумку, как была в одежде, с разбегу вбежала в воду.

- Где, где вы его последний раз видели?

Спросила я у ребятни, которые, выбравшись на берег, жались друг к другу.

- Вон там, за корягой. Это его сом утащил.

Показал мне пальцем самый старший из ребят  на торчавшую чуть поодаль от берега засохшую ветлу. Как она оказалась в воде не понятно, но это очень осложняло поиски, тем более, в темноте.

Медлить нельзя, про себя я вела отсчет, понимая, что у неведомого мне Прокопа осталось не так уж много времени. В несколько гребков  доплыла до ветлы, набрав побольше воздуха, нырнула. Ощупывая ствол дерева, пыталась отыскать под водой тело ребёнка. Кислород в лёгких заканчивался, пришлось вынырнуть.

Глотая воздух большими глотками, прошептала:

- Батюшка-водяной, помоги, не загуби невинную душу, отблагодарю!

От берега в мою сторону плыло ещё два человека. Не дожидаясь их, нырнула ещё раз. Под водой замерла, открыв глаза и, словно прислушалась. Прямо передо мной в зеленоватом свете, исходившем от ствола дерева, зацепившись волосами за сухую ветку, белело тело мальчика лет шести.

Выдрав клок волос с головы пацана, резко потащила его тело вверх. На поверхности воды  мальчика подхватил Михайло, это он кинулся следом за мной, второй мужчина, неумело бултыхаясь рядом, причитал:

- Прокопечка, сыночка, да, как же так!

- На берег, живо!

Приказала я, и мужчины быстро поплыли к берегу, я следом за ними. Мальчика положили на траву, он не подавал признаков жизни. Над ним,  причитая и плача, склонился все тот же мужчина, видимо, отец. Рядом упала на колени молодая женщина,  заходясь в рыданиях.

Михайло стоял рядом и как-то странно смотрел прямо на меня.

- Уберите их! - приказала я, указывая на ополоумевших от горя родителей, сама склоняясь над ребёнком.

Михайло и Светослав быстро оттащили мужчину и женщину, с трудом удерживая их на месте.

Стянула с себя куртку, свернув её рулончиком, затем завела свою ладонь к ребёнку под затылок, второй ладонью надавила на лоб, постаравшись максимально откинуть его голову назад. Рот мальчика приоткрылся, значит я все делаю правильно. Подложила куртку ему под лопатки.

Глубоко вдохнув, задержала дыхание, двумя пальцами зажав мальчику нос, с силой выдохнула набранный воздух прямо ему в рот. Грудная клетка ребёнка приподнялась. Отлично! Теперь выпрямиться и сделать один вдох для себя: считаю: раз, два. Снова большой вдох, и я, склоняясь над малышом, вновь вдуваю воздух в его лёгкие.

После пятого раза тело мальчика дёрнулось, он закашлялся, я быстро повернула его на бок, на случай,  если в лёгкие попала вода, но, кажется, обошлось.

Когда я выпрямилась, поняла, что вокруг стоит абсолютная тишина, только едва слышно всхлипывает женщина.

Мальчонка хлопал испуганными глазёнками, видимо, не понимая, что с ним случилось.

- Теперь всё будет хорошо! Нужно его согреть, и напоите горячим успокаивающим отваром.

Я устало поднялась, и побрела к валявшимся прямо здесь, на берегу, сапогам и сумке. Михайло, Светослав и Григорий хвостиком двинулись за мной. Молча, мы вернулись к костру, у которого сидели всего несколько минут назад.

Михайло с Григорием все так же пристально разглядывали меня. Да, что не так? Я подняла руки к голове  и поняла, что кепка  осталась в реке. Удерживающие косу шпильки, видимо, тоже вывалились из волос, когда я ныряла. Скосив глаза вниз, поняла, что мокрая рубаха облепила грудь, то-то у Григория щеки странно порозовели.

Как говорится все тайное рано или поздно становится явным.

Михайло накинул мне на плечи тяжёлое шерстяное одеяло.

- Спасибо, - поблагодарила я его. - Мне бы переодеться да одежду просушить, не хочется волновать нянюшку.

- Гриня, принеси госпоже свою одежду, - приказал Михайло. Парнишка подскочил выполнять указание, и уже через пару минут вернулся с рубахой и штанами, передавая мне их из рук в руки.

Прихватив с собой одеяло, отошла за ближайшие кусты. Повесив одеяло на ветки в виде ширмы, быстро переоделась в сухое. Рубаха была большевата, и штаны сваливались, пришлось придерживать их руками.