Струна времени. Военные истории - Александр Бушков

Ничего, если я начну с самого начала, и разговор будет долгий – как мы вообще туда попали, зачем? Все мы люди, порой тянет по-стариковски поболтать, как в песне поется, об огнях-пожарищах, о друзьях-товарищах, но вот далеко не всегда и можно. СМЕРШ как-никак. Кроме подписок по данным конкретным операциям (а их порой брали и с тех, кто подписками и так был увешан дальше некуда), была еще железная общая установка: сколько бы там лет ни прошло, словечком не вспоминать о тех делах, с которых гриф секретности не снят. Въелось, знаете ли. Вы не против? Отлично.

Обстоятельства тут такие. Не просто снят гриф секретности (о чем старого военного пенсионера никто и не проинформировал бы). Тут даже почище: рассказ о той операции буквально три месяца назад попал в общедоступную документальную книгу, вот в этот самый сборник. Может, вы его читали? Тогда можно перейти сразу к главному. Нет? Ну тогда старикан, уж не посетуйте, поболтает – правда, без лишнего многословия, вычленять буду основное.

В книге этой все описано достаточно подробно, хотя многое – в общих чертах. Ну, а тот случай никто ни в один рапорт не включил, так что я касательно него никак не связан никакими подписками. Ну, понятно, не будь книги, я бы рассказал без всего сопутствовавшего, отделался бы чем-нибудь вроде: «Оказались мы там, выполняя задание командования…» Очень удобная формулировка: и не объясняет ничего, и все вроде бы ясно. Ну, а коли уж все рассекречено и, говоря казенно, доведено до широкой общественности, можно и напрямую…

Так вот… Март сорок пятого. Армия занимается своим делом, мы своим: немецкая агентура в наших тылах, окруженцы, банды, все прочее. И вот однажды наши ловят в эфире радиопередачу, а там и еще одну, тем же почерком, и еще одну. В относительно глубоком тылу, более чем в пятидесяти километрах от линии фронта. И определенно это немцы, что легко было установить по некоторым сугубо специфическим признакам. И еще до того, как подключились дешифровщики, качнув на косвенных, наши выдвинули версию, что это никакая не заброшенная агентура. Агентуру свою немцы готовили очень даже неплохо, и радисту накрепко вдалбливали в голову кое-какие правила: передача по возможности должна быть как можно короче, и после каждой следует менять дислокацию, перебираться подальше. А этот фриц шпарил сущими простынями, да вдобавок с одного и того же места, чувствовался обычный, как пфенниг, армейский радист, попросту не обученный кое-каким шпионским премудростям, – и рядом, очень похоже, нет никого, кто бы эти премудрости знал и мог поучить дурака уму-разуму. Так что запеленговали его в том лесном массиве очень быстро.

А там и дешифровщики сработали оперативно. Честно говоря, на сей раз не благодаря своему умению, а оттого, что кто-то толковый перевернул ворох трофейных бумаг, сопоставил кое-что и сделал выводы, каковые в докладной и изложил.

По всему выходило, что передачи ведет один из радистов немецкой пехотной дивизии, которую наши незадолго до того взяли в «котел» и расчихвостили так, что вырваться удалось буквально горсточке, в том числе и тому болтуну, оказавшемуся, видимо, настолько добросовестным служакой, что рацию не бросил и не изничтожил, пер на горбу. Вся их штабная документация, в том числе и шифры (и даже один целехонький шифровальщик), попали к нам, куда следует. Так что с расшифровкой долго и не возились.

Сгоряча решили, что дело скучное и абсолютно нам неинтересное. Обычные окруженцы, не диковина. Забились в глушь и задумались, как жить дальше. Шестьдесят два человека, такая сборная солянка – пехота, безлошадные танкисты, артиллеристы без матчасти. Командование над ними по праву старшего принял майор, командир батальона той самой разгромленной дивизии. По предварительным прикидкам, дурак с инициативой. Офицер потолковее (как многие на месте майора и поступали), да что там, толковый унтер быстро принял бы единственно возможное решение: не торчать в лесу, как леший на пне, а уходить на запад, к своим, попытаться перейти линию фронта. Крайне рискованно, но ничего лучшего в таком положении и не придумаешь. Либо идти сдаваться, либо пробираться к своим.

А этот экземпляр со своим сбродом (который он в радиограммах именовал «подразделением», ха!) торчал на одном месте и форменным образом ныл: сухпай вот-вот доедят, патронов по горсточке, просит «инструкций и помощи».

Инструкции – это бы еще ладно, не самый выдающийся идиотизм. Но вот насчет помощи… Какую такую помощь рассчитывал получить? Что за ними пошлют парочку самолетов? Парочку, потому что в один стандартный транспортник шестьдесят два рыла – да нет, шестьдесят три, включая майора, – не влезут? За пятьдесят километров в тыл? Размечтался…

Война – вещь жестокая и циничная. В условиях, когда сходятся миллионные армии, такую группочку, пожав плечами, непременно спишут в неизбежные потери. Конечно, окажись среди них серьезный генерал или важный секретоноситель, что наши, что немцы в такой ситуации обязательно самолет бы послали – но какую-нибудь легкомоторную кроху, чтобы вывезти одну эту персону, а остальным предложили бы топать ножками. Так оно всегда и бывает.

Ну, благо все документы у нас, майора проверили быстренько. Ага, есть такой. Не сказать, чтобы скверный служака, но определенно из той породы вечных неудачников, которые лямку-то тянут, но повышения и награды их с удивительным постоянством обходят стороной. Первую мировую дядя закончил капитаном, командиром роты, а за шесть лет подрос всего-то до комбата и майора. Ну вот такое у человека невезение. По-моему, такие в любой армии есть. Выпала тебе именно такая колея – и хрен из нее выберешься…

Решение подворачивалось простое: послать войска по охране тыла, и, если заерепенятся, отправить к нибелунгам. Они не первые такие и вряд ли последние, война еще на какое-то время затянется, Берлин все же не в двух шагах…

Но тут пришел ответ от немцев, и ситуация, как это частенько на войне случается, вмиг поменялась решительно и бесповоротно…

Немцы, как и следовало ожидать, сначала выругали за длинные передачи и приказали немедленно сменить место дислокации на другое, конкретно указанное – еще подальше в глушь. Что гораздо интереснее, велели ждать, когда сбросят грузовые контейнеры со жратвой и патронами, и, главное, «быть готовыми выполнять задание командования, о сути которого будет сообщено дополнительно».

Вот это решительно меняло дело и было для нас крайне интересно. Никакой сверхчеловеческой проницательности от наших и не требовалось – были уже примеры. Районы те немецкую разведку интересовали неимоверно, как и нас, окажись мы на их месте. Готовилось наше очередное наступление, и серьезное. Неизвестно, знали ли уже немцы направление нашего главного удара или пока нет. В любом случае всякая военная разведка поступает одинаково: забрасывает в тыл противнику агентов-парашютистов, чтобы отслеживали перемещение военной техники и войск, а при необходимости устраивает еще и диверсии на железных дорогах. Немцы, кстати, поначалу так и поступили, забросили две группы, но обе мы отловили (к сожалению, в обоих случаях, так уж не свезло, не удалось взять живыми радистов). И уж никак не могли пройти мимо такого подарка судьбы – в крайне интересующих их местах ховаются шестьдесят кадровых вермахтовцев, которых можно использовать в вышеназванных целях.