Новая Зона. Территория «Вятка» - Юрий Евгеньевич Смирнов

проводников, это-то как раз было объяснимо: вряд ли по «Вятке» бродили настоящие ожившие мертвецы. Скорее всего, Территория каким-то образом воспроизводила точные или почти точные копии тех, кто умер по ее вине. А коли так – эти копии сами были частью «Вятки», причем частью неотъемлемой, то есть не обладающей возможностью существовать за пределами данного места. Вот потому эти копии и не стремились покинуть Территорию – они бы попросту распались без притока аномальной энергии.

Но Волкогонов считал иначе. У «Вятки» была цель – можно лишь гадать, какая именно, но на пути достижения этой цели ей было необходимо вывернуть человеческую душу наизнанку, заставить гостя взглянуть на себя со стороны, посмотреть в глаза своим страхам и обидам, испытать на себе все зло, которое он совершил в жизни по отношению к другим. И пока этого не произойдет, пока «Вятка» не останется довольна результатом, она не даст подохнуть объектам своих жестоких экспериментов. Хоть вешайся, хоть пулю в лоб пускай, хоть бросайся в «паутинку» или на «бердыши» – ты не умрешь до конца, пока не наступит момент покаяния или прозрения.

* * *

– Как ты тут вообще выдерживаешь, Николай Иваныч? – недоуменно покачал головой Сложный. – Это ведь мазохизм какой-то. Что мешает тебе сбежать отсюда, забыть все, как страшный сон?

Борис и раньше не был склонен к романтизации «Вятки», а теперь и вовсе сто раз пожалел, что отправился сюда и пережил все то, что выпало на его долю за эти несколько дней. На других Территориях все было иначе, ничего даже близко похожего на квесты «Вятки». Пожалуй, там и впрямь можно было продержаться несколько месяцев или даже лет. Но здесь?! Какая нужда заставляет проводника торчать среди непрерывного кошмара? Или он уже и сам как одна из здешних аномалий?

– Каждый сам решает – остаться ему или уйти, – проговорил Волкогонов и объявил привал, тяжело опустив носилки с «потеряшкой» на стылую землю.

Надоевший за день лесной пейзаж стал сменяться странными постройками, будто здесь некогда возвышался самый настоящий город, который в одночасье зарос деревьями. Неожиданно на поляне вырастала самая настоящая многоэтажка, фундамент которой утопал в болоте, а подходы были залиты грязной вонючей болотной жижей. Волкогонов только недовольно хмыкал, глядя на огромное здание, и старался обойти его стороной, чтобы ни у кого из путников не возникло желания пробраться в подъезд и посмотреть, что находится внутри.

То тут, то там можно было встретить избушки с палисадниками, в которых уже давно ничего не росло, кроме сорняков, да и те давно высохли и почернели от утренних заморозков.

Теперь носилки несли Птенец и Борис, проводник доверил Сложному ношу только после того, как убедился, что его самого не нужно транспортировать – уж больно бледен был его вид.

– Что это за осколки древней цивилизации в такой чаще? – то и дело удивлялся бывший военный. – Как-то они тут совсем не к месту, будто залетные.

– Боюсь, что на этот вопрос тебе никто не сможет ответить, – отозвался Волкогонов. – Некоторые постройки напоминают здания небольшого городка, попавшего на Территорию после вспышки, но почему он стоит именно таким образом, а не целым, это непонятно. Его будто расщепило на части и отдельные дома понатыкало по всей «Вятке».

Пройдя несколько сот метров, путники наткнулись на телевышку, огни которой по-прежнему горели, будто она функционировала в штатном режиме.

– Не советую долго на нее пялиться, – предупредил проводник, – могут начаться галлюцинации, так что давайте не будем здесь задерживаться.

– Мне и без нее видений хватает, – пробормотал Борис, вспоминая недавние визиты мертвецов.

– Сейчас стало лучше? – Волкогонов внимательно посмотрел на Сложного, и тот молча мотнул головой, давая понять, что сегодня видения его не преследуют.

Ходоки обогнули телевышку по дуге и отправились дальше, утопая ногами в мягком мху. Серое небо, стремительно заполняемое тучами, предупреждало людей о скором выпадении осадков, а это мог быть не только нудный осенний дождь, но и настоящий снегопад. Проводник стал все чаще поднимать голову к небесам, прикидывая, что же на этот раз припасла для них Территория.

Через полчаса путники вышли на дорогу, и нести найденного стало немного легче. Тогда Волкогонов сменил Птенца и решился поставить его впереди группы, проинструктировав, что тот должен мгновенно останавливаться, если почувствует неладное.

– А что именно считать экстраординарным в данном контексте? – спросил проводника Птенец. – Тут вообще сложно встретить хоть что-то нормальное, все какое-то… не такое…

– Как ты уже наверняка понял, постройки и здания лучше обходить стороной, – напутствовал его Волкогонов. – Прислушивайся к внутренним ощущениям. Если что-то тебя начинает тревожить, пусть даже смутно, лучше остановись и скажи мне. Это может быть ломота в руках или головная боль, резкая слабость, покалывание в пальцах, тошнота, галлюцинации или нехватка воздуха.

– Да у меня тут через раз то нога, то рука болит, – вздохнул юноша, нерешительно делая первые самостоятельные шаги в качестве ведущего.

– Не дрейфь, все не так страшно, как кажется, – подбодрил его проводник, но сам внимательно следил за действиями Птенца.

Через несколько шагов Петр пошел гораздо увереннее, однако вскоре остановился, будто почувствовав нечто, что растревожило его обоняние.

– Что? – тотчас пристал с расспросами Волкогонов. – Что не так?

– Запах какой-то… специфический. – Птенец втянул ноздрями воздух и поморщился. – Вроде гарью несет.

Волкогонов принюхался и тоже отметил запах гари, который сопровождал лишь одну локацию «Вятки» – Торфяник.

– Надевайте противогазы, – распорядился проводник.

– А с ним чего делать? – Борис кивком головы указал на мужчину на носилках.

– Вот черт! – выругался Волкогонов, напрочь забыв о «потеряшке», которого они транспортировали. – Ладно, я надену на него свой, – быстро принял решение проводник. – Только вам двоим придется вести меня.

– Что это значит? – Лоб Птенца покрылся испариной.

– Воздух Торфяника заставляет человека слепнуть на какое-то время, – разъяснил коварство локации Волкогонов. – Если кто-то из вас пойдет без противогаза, то вряд ли пройдет это место.

– А с чего вы взяли, что вы сможете пройти его без защиты? – беспокоился Птенец.

– Однажды мне это уже удалось, – ответил проводник, – надеюсь провернуть это еще раз.

– Это ведь не просто слепота, так? – Борис догадался, что отсутствие зрения на Торфянике – это полбеды. – Есть что-то еще?

– Вам лучше этого не знать, поэтому ни в коем случае не снимайте противогазов, иначе мы отсюда уже не выберемся. – Волкогонов понимал, что, даже если им удастся миновать Торфяник, они вряд ли смогут преодолеть Трубу, через которую лежал их дальнейший путь, особенно если он ослепнет надолго. – Первым идет Петр, потом Борис направляет носилки, я – замыкающим. Боря, если поймешь, что я бросил рукояти, то не