Аллоды. Все корабли Астрала - Роман Афанасьев

«Такова цена дружбы», – вздохнул Гордей и решительно шагнул в темную комнату.

Вступив в зал совета, команда «Бесстрашного» не стала прятаться в углу – на этот раз Сиг Быстрых провел все свое мрачное воинство к самому краю толпы, вплотную к тронам старост. Никто не пытался их остановить, наоборот, гибберлинги в зале расступались перед Сигом, признавая его право быть ближе к кругу. Многие перешептывались, провожали двух дылд взглядами, чуть ли не пальцами показывали. Судя по всему, новости о ночной драке успели обойти весь флот гибберлингов, и теперь только ленивый не обсуждал самые мельчайшие подробности схватки.

Гордей, предупрежденный Эриком, сохранял спокойствие и медленно шел рядом с молчаливым и мрачным Винсентом. Оба смотрели прямо перед собой, не обращая внимания на шум толпы и выкрики гибберлингов. Строго говоря, больше внимания обращали на Эрика, что шел рядом с Сигом Быстрых. Именно сумасшедший Резак, как обычно, стал поводом для пересудов. Еще бы – чуть не убил гостя совета. Даже когда вся команда остановилась неподалеку от трона старейшины, шум за их спинами не стихал. И в нем не было ничего одобрительного.

На этот раз совет начался намного быстрее, чем в прошлый раз. Старосты расселись по своим тронам, старейшина без долгих предисловий стукнул посохом в пол, и – началось.

Первым вышла в круг семейка крепких гибберлингов, опоясанных толстыми ремнями, на которых висели короткие мечи. Судя по всему, это были охранники совета. Они быстро и без лишних подробностей рассказали старостам о ночном происшествии. Старейшина подробно расспросил их, есть ли жертвы. Жертв не было. А вот недовольных, с помятыми ребрами да разбитыми носами было хоть отбавляй.

Старейшина, мрачный как ворон на погосте, продолжал расспрашивать стражников, но Гордей уже не слушал. Он заметил на противоположной стороне круга Глока – того черного крепкого гибберлинга. И маячившего за ним хадаганца. Охотник невольно сделал шаг вперед и стал за спиной Эрика. Он тоже заприметил врага, и было видно, как напряглись его плечи. Несмотря на все планы, Гордей опасался, как бы Резак не кинулся на своего врага прямо через круг совета. Этого нельзя было допустить – ни в коем случае. Винсент, судя по всему, рассуждал так же – через мгновение он оказался рядом и даже положил ладонь на лохматое плечо Эрика. Охотник его понимал – ни в коем случае нельзя было, чтобы Резак поддался на провокацию.

Что такое провокация, Гордею объяснили ночью, прямо после схватки. Эрик, все еще взбешенный, ходил из угла в угол, не зная, чем себя занять, а Винсент бросал ему упрек за упреком. Охотник сначала не понимал, в чем тут дело и в чем виноват Эрик, пока эльф не растолковал молодому человеку, что произошло на самом деле.

На самом деле все это было подстроено. Драку в коридоре затеяли специально, чтобы отвлечь команду «Бесстрашного». И про арфу эльфу рассказали тоже специально – чтобы он тайком ночью пошел на другой конец корабля совета за нелегальным товаром. И Эрика нарочно выманили из каюты. Сиг, оказывается, запретил ему выходить – поэтому Резак и остался в одиночестве у дверей и должен был приглядывать за Гордеем. А вышло наоборот – это Гордей бросился на помощь другу, попавшему в ловушку.

То, что это была ловушка, Винсент не сомневался. Кто бы это ни затеял, он надеялся как следует раздразнить Эрика, а потом столкнуть его с хадаганцем. Который, скорее всего, был тоже всего лишь пешкой в этой игре. Эрику полагалось убить хадаганца. Все знали, что он их ненавидит, и никто бы не удивился такому исходу дела. Эрика бы заключили в узилище, все его идеи были бы отвергнуты, и совет гибберлингов попытался бы придумать, какую виру выплатить Хадагану за убитого посланца. Вот только про молодого охотника все забыли.

Гордей смешал все планы – сначала стал нежелательным свидетелем, а потом еще и удержал друга от бессмысленного убийства. Эрик признался – он бы убил хадаганца, если бы смог, потому что был в настоящем бешенстве. И еще признался, что если бы с ним оказался кто-то из друзей-гибберлингов, то от убийства бы его никто не стал удерживать. Гордей был слишком добрый – это и погубило план врага.

Когда охотник с ужасом осведомился, кто мог придумать такую мерзость, Эрик лишь горько рассмеялся. Винсент, все еще сокрушавшейся из-за своей наивности и жадности, тоже усмехнулся. Глок Ползунов – вот, конечно, кто стоял за всем этим. Он вертел и своими дружками гибберлингами, и простыми матросами с корабля, и даже хадаганцем. Он и старосте своей общины голову задурил – и сотням своих приверженцев. Да и простые гибберлинги после этой ночи убедились в том, что Эрик Резак – полный псих, готовый бросится с ножом на гостя совета. Пусть план врага и провалился, но вред он все же причинил – все больше гибберлингов отворачивались от Эрика.

Именно поэтому сейчас, на совете, нужно было соблюдать крайнюю осторожность. Любое неосторожное слово, опрометчивая фраза или поступок могли отвратить от Эрика тех последних гибберлингов, что видели в нем не обезумевшего от потери семьи одиночку, а разумного лидера.

Старейшина тем временем, разобравшись со стра-ж-ником, отмел все претензии пострадавших гибберлингов. Он возвестил, что раз нет крови на руках, нет убитых, то более мелкими делами пусть занимаются старосты общин. Разбитые носы и выдранные бороды – это дела помельче. А совету надлежит заняться прямыми обязанностями – устройством судьбы всех гибберлингов.

– Начинается, – шепнул Винсент охотнику и расправил плечи.

Гордей стал рядом, гордо вскинув голову. Они словно стражи стояли по бокам маленького гибберлинга Эрика, готовясь поддержать его в любой момент.

– Сегодня вызываем Глока Ползунова! – гулко возвестил старейшина, стукнул палкой в пол. – Расскажи о своем посольстве в Хадаган. И только об этом, Глок! Ни слова про ночную драку.

– Так и будет, старейшина, – пообещал черный гибберлинг, выходя в освещенный круг.

Его братья остались позади, в тени, словно охраняя прятавшегося за троном старосты хадаганца. Выглядел Глок весьма уверенно: черная лоснящаяся шерсть, горящие глаза, кожаные доспехи. Он был воином – это было сразу видно, и Гордей даже забыл о том, что, собственно, ростом этот воин невелик. От него исходила такая сила и уверенность в себе, что про его рост можно было просто забыть.

– Я вернулся из Хадагана, – громко произнес Глок, – с добрыми вестями! Империя встретила нас пирами и подарками. Они признали нас как новую расу и горят желанием оказать нам всевозможную помощь!

По притихшему залу пронесся гул – одобрительный, как с сожалением заметил Гордей.

– Мы были гостями при дворе Императора, – уверенно продолжал Глок. – И хотя не видели его самого, с нами обращались как с дорогими гостями. Нам показывали все, что мы хотели. Нам показывали и быт Империи, и ее военные тайны. Все, о чем мы просили, – исполняли немедленно.

– С кем вы там трепались, ежели не с амператором? – подал голос один из самых дряхлых старост. – А?

– Говорили мы с личным представителем Императора, которого звали Мардей Таха, – отозвался Глок. – Он уверил нас в расположении своего господина.