Аллоды. Все корабли Астрала - Роман Афанасьев

Нейтрализовав взбешенного Резака, Гордей осмелился оглянуться – и то, что он увидел, очень ему не понравилось. Гибберлинги накатили с обеих сторон, и теперь обе толпы медленно сближались, обмениваясь угрозами. До встречи им оставалась пара шагов, и как раз на этом оставшемся свободным пятачке и стояли друзья.

– Держите его! – прогремел звучный голос, и из толпы справа выступил огромный гибберлинг в кожаном жилете. – Хватайте Резака! Он убил нашего гостя! Он убийца!

Гордей бросил злобный взгляд на Глока Ползуна – а это был именно он, – но ответить не успел. Хадаганец застонал, приподнялся, ухватился рукой за затылок, и его невнятные стоны тут же сменились отчетливыми проклятиями в адрес всего гибберлингского рода.

Опешивший Глок сделал пару шагов вперед, к хадаганцу, всматриваясь в его искаженное лицо, а из толпы гибберлингов с «Бесстрашного» раздался громкий хохот.

– Слишком он живой для мертвеца, – крикнул Сиг Быстрых, выступая вперед. – Отойди от него, Глок.

Черно-бурый гибберлинг злобно оскалился, но не отступил, сделал шаг вперед, навис над невысоким капитаном «Бесстрашного». Тот спокойно глянул на громилу снизу вверх, даже не собираясь отступать. За его спиной уже стояли братья, Эрл и Тон с семейкой. За спиной Глока начали собираться его сторонники, и Гордей понял, что сейчас опять начнется. Он почувствовал, как напрягся Эрик, готовясь броситься в бой, но тут раздался громкий голос.

– Расступись! Расступись, братва!

Гибберлинги заволновались, закрутили головами, но потом послушно попытались расступиться. Гордей медленно выдохнул, поднял голову и увидел, как одновременно с двух сторон к месту боя подходят старые седые гибберлинги. Слева – сам старейшина с братьями, справа – тот староста, что позвал на совет хадаганца. За обеими стариками тянулись отряды крепких гибберлингов с длинными палками в руках, одетые в кожаные доспехи. Охрана старейшин.

– Что тут происходит? – заорал староста, подходя к Глоку. – Опять Резак? Опять! Спятивший огрызок!

– А ну тихо, – загремел старейшина, подходя ближе. – Заткнитесь все! Все, я сказал! Закрыли хавальники!

Охранники старейшины многозначительно побряцали оружием, окидывая толпу суровым взглядом, и в коридоре воцарилось зыбкое молчание, нарушаемое только невнятным бормотанием хадаганца, успевшего сесть и прислониться спиной к стене.

– Так, – произнес старейшина, игнорирую вызывающий взгляд Глока Ползуна, сложившего руки на груди. – Первое. Что за свара в коридоре? Быстрых, это ты? Твой коридор?

– Старейшина, – Сиг протиснулся вперед. – Полчаса назад мы мирно спали, но в коридоре раздался шум. Мы вышли из комнат посмотреть, что происходит. Один из Лапкиных, что жили по соседству, ругался с нашим ремонтником. Сцепились, значит, и давай толкаться.

– Лапкины, – зычно позвал Старейшина, – есть кто из Лапкиных?

Откуда-то из-за спины Сига Быстрых раздался слабый отклик, и к старейшине протолкался маленький взъерошенный гибберлинг.

– Я из Лапкиных, значит, – сказал он, хлюпая разбитым носом. – Прости, старейшина.

– Что там стряслось у вас, бузотеры? – спросил старикан.

– Поругались, значит, с командой «Бесстрашного», – сказал тот. – У нас вона комнаты в соседях.

– Из-за чего?

– Ну так, – замялся Лапкин. – Кто, значится, лучше, наши али ихние. Кто больше выпьет, кто сильнее, значит.

– И чего?

– Ну толкаться стали, слово за слово. Наши подбежали, потом с «Бесстрашного». Ну и эта… Подрались, значится.

– А кто начал-то? – грозно спросил старейшина.

– Ай, не помню уже, – сокрушенно признался гибберлинг. – Там, значит, и мои были, и Шустрые, и кто-то еще, плохо видел. Толкаться стали, кто-то по голове Быстрых стукнул, ну и понеслось.

– Быстрых? – старец грозно глянул на капитана «Бесстрашного».

– Было дело, – отозвался тот, почесывая затылок. – Пытался я их удержать, старейшина, да разве всех удержишь.

– Ладно, – старикан насупился и стукнул своей палкой в пол. – Есть кровь на руках?

– Нету, старейшина, – дружно откликнулись драчуны, разглядывая пол под ногами.

– Значит, все, – отрезал тот. – Побузили, и хватит. Только попробуйте опять, шелупонь мохнатая! Метелкой с совета вымету!

Гибберлинги дружно загудели, давая знать, что, мол, все поняли, просто немного подрались, с кем не бывает. Но старейшина уже обернулся к Глоку, стоявшему напротив него и злобно поглядывавшему на Эрика, отвечавшего врагу таким же злым взглядом.

– Староста Ползунов, – медленно произнес старейшина, сверля взглядом старикана, стоящего напротив него. – Ты как сюда попал?

– Прислали за мной, – сказал тот, поглядывая по сторонам. – Кричат – смертоубийство в коридоре. А я недалече был, побежал, значит, разнимать.

– Ясно, – буркнул старикан, поворачиваясь к Глоку.

– Старейшина, – позвал Эрик, – я хочу…

– Молчи, Резак, – вдруг рявкнул старейшина. – Твое слово последнее! Хватит! Как заваруха, так ты всегда рядом. Молчи, пока не спросят!

Эрик замолчал, но засверкал глазами так, что, казалось, прожжет старикана насквозь. Гордей почувствовал, как под его рукой напряглись плечи гибберлинга, и тихонько сжал пальцы, призывая друга не делать глупостей. Эрик вздохнул, расслабился и сложил руки на груди.

– Глок Ползунов, – медленно произнес старейшина, глядя на черного гибберлинга, что стоял напротив и с вызовом смотрел на старца. – Ты как очутился тут?

– Я был у себя, – спокойно ответил тот. – Ко мне прибежал Римм из Прыгунов и сказал, что Резак убил хадаганца в коридоре «Бесстрашного». Я тут же побежал сюда. На подходе встретил старосту. Все.

Хадаганец что-то сдавленно булькнул, и старейшина обратил свой взгляд на него.

– Знахарь есть? – буркнул он.

Из-за спины Сига высунулся Тон – лекарь, но хадаганец, злобно щурясь, отмахнулся. Он медленно поднялся на ноги и, опираясь о стену, повернулся к старейшине.

– Мои извинения, гость, – сказал старец, хмуря белые брови. – Просим прощения. Скажи нам, что случилось?

– Я шел в коридор, – проскрежетал тот. – Ходил по нужде. Заблудился. Увидел гибберлинга, пошел за ним спросить дорогу. Свернул за угол. И тут на меня набросился с ножом еще один.

– Кто? – резко спросил старейшина.

Хадаганец ткнул пальцем в Эрика, что сверлил противника суровым взглядом. Седой старикан тяжело вздохнул, но потом снова обратился к хадаганцу.

– Что случилось дальше?

– Мы дрались, – неразборчиво произнес он, бросив злобный взгляд на Гордея. – Потом пришел каниец, сбил меня с ног.

– Понятно, – сухо отозвался старейшина и цыкнул на Гордея, пытавшегося сказать, что он спас жизнь хадаганцу.