Чтение мыслей. Как книги меняют сознание - Вероника Райхль

присутствие таракана будет вызывать у нее отвращение. Она ожидала большого количества земли, пота и рвоты. Однако этого в тексте почти нет. Речь, скорее, идет об отделанных штукатуркой стенах, плазме, пустыне и ярком солнце. Лиспектор рассуждает о жизни, раскрывая ее Катарине лишь небольшими порциями, дает лишь немного плазмы, лишь небольшую частицу беловатой массы, лишь несколько секунд чтения о настоящей жизни. Катарина чувствует, что ее каким-то странным образом пытаются пощадить, и не знает, как следует к этому относиться.

В дальнейшем Катарина постепенно осознаёт, что Клариси Лиспектор пытается говорить о чем-то невыразимом, к чему приближается с каждым новым предложением. По этой причине рассказчица постоянно противоречит сама себе и поправляет себя по ходу повествования. Текст становится поиском, который не приводит ни к какому окончательному результату. Катарина восхищается осознанным, настойчивым упрямством Лиспектор, ее желанием написать целую книгу и попытаться выразить то, что не поддается выражению.

В одном месте Лиспектор пишет:

Ах, не знаю, как объяснить тебе, ведь я только тогда становлюсь красноречивой, когда ошибаюсь, ошибка побуждает меня спорить и размышлять. Но как говорить с тобой, если я молчу, когда права?[48]

Катарине кажется, что эти слова справедливы в отношении всей книги. Рассказчица старается сформулировать настолько важное и труднопостижимое, что наиболее удачным приближением становится стократная безрассудная попытка ухватиться хотя бы за вершину айсберга. Лиспектор готова в тысячный раз заблуждаться, в тысячный раз говорить неправду. Она постоянно преувеличивает. Ни одно ее утверждение не соответствует действительности на сто процентов. Текст вновь и вновь начинается с начала и становится выразительным в том, что кажется Катарине преувеличенным и неправильным. И тем не менее мысли Лиспектор, на первый взгляд представляющиеся неверными, могут оказаться истинными, стоит только посмотреть на них под другим углом.

Катарина доверяет Лиспектор. Поскольку текст описывает восприятие, Катарина отчетливо это ощущает. Каждую попытку описания чего-либо Лиспектор начинает с восприятия. Многие авторы в погоне за необычными и интересными мыслями стараются что-то придумать и с каждым новым предложением все дальше удаляются от истины. Катарина терпеть этого не может. Лиспектор тоже кое-что изобретает и пребывает в таком восторге от собственных мыслей, что они увлекают ее вперед. Однако затем она снова начинает с восприятия.

Через несколько дней Катарине приходит в голову идеальное сравнение, которым можно описать ощущения от текста Лиспектор: это чувство, которое испытывает человек, недавно бросивший курить. Как и раньше, Катарина чувствует дистанцию между собой и другими людьми. Как и раньше, она ощущает сияющую светло-серую трезвость рассудка, от которой ей становится некомфортно. Как и раньше, она не может сказать, что это за туман, который рассеялся в ее голове. Однако Катарина — ни раньше, ни сейчас — не променяла бы эту светло-серую трезвость рассудка на царивший до этого приятный туман.

Прочитав уже сто десять из ста восьмидесяти страниц, Катарина с нетерпением ждет, когда же в книге начнет что-то происходить. При этом она считает себя неблагодарной, а подобные ожидания — неоправданными. Если на протяжении ста десяти страниц книга то и дело начинается с начала и не дает окончательных ответов, то почему в ней должно появиться что-то еще? Однако Катарина ждала не напрасно. Последние сорок страниц обладают особой атмосферой. Несколько важных аспектов получают новую интерпретацию, и четыре страницы отводятся рассуждениям о Боге, от которых у Катарины захватывает дух. Она росла в католической семье, ей многое известно о Боге. Она знает его как жестокого и требовательного и уже давно не связывает себя с католицизмом, однако это место в ее сердце не опустело и, что бы его ни занимало — оно обладает властью над ней. Поскольку Катарина не находит устойчивой альтернативы, это место вновь и вновь заполняется ее старым христианским Богом, который излучает пурпурно-золотое сияние, и врезавшимися ей в память постулатами. Большинство людей в ее окружении рассуждают так, словно жизнь прекрасна и со всеми проблемами поможет справиться гомеопатия. И даже тем, кто ощущает всю серьезность положения, интерес Катарины к Богу и ее борьба с католическим наследием чужды. А Лиспектор знает Бога. Ей известно о смерти и милосердии. При чтении этих четырех страниц у Катарины складывается ощущение, что Лиспектор предлагает ей обменять старого Бога на нового, беспристрастного и бесцветного. Это можно сделать только таким образом: что-то универсальное обменять на нечто столь же универсальное. На основе восприятия. Все, кто хочет жить, освободившись от страха и боли, не признают условия своего существования. Катарина очень бы хотела осуществить этот обмен и поэтому перечитывает последние четыре страницы по нескольку раз.

* * *

Лето Катарина проводит с подругой в загородном доме. Они пишут тексты. Ставят ноутбуки на старые, скрипучие, покрытые зеленым лаком деревянные столы и садятся в тени вишни, растущей в окружении кустарников посреди полузаброшенного сада. Каждый вечер ходят купаться на озеро. Когда на улице становится очень жарко, дремлют в гамаках. Кругом жужжат пчелы и гудят шмели. В траве стрекочут кузнечики. Как же хорошо.

Катарине так и не удалось обменять одного Бога на другого. В качестве руководства к первому шагу книга Лиспектор не годится. И все же что-то изменилось после того, как Катарина дочитала этот текст. Она чувствует себя радостнее. Гудение шмелей стало громче. Повсюду раздаются звуки насекомых. Листья ясеней и буков шелестят на ветру. Все живое обладает удивительной силой.

Раньше природа представлялась Катарине нежной и хрупкой. И это по-прежнему так. Однако листья будут шуметь всегда, всегда же будут копошиться насекомые. Даже тогда, когда Катарины не станет. Даже если пчелы вымрут из-за пестицидов, даже если погибнет сама Земля, на другой планете будут ползать тараканы. У Лиспектор все формы жизни обладают одинаковым значением. Каждая из них бесконечно важна и в то же время совершенно незначима. Следовательно, Катарине не стоит пристально следить за красотой и каждый раз грустить о ее утрате. За утратой всегда следует новая жизнь, все больше новой жизни, которая изнутри светится значением. В саду Катарина больше не чувствует внутреннего долга. Глубины, с которой он был связан, тоже нет, ее не существует. К этому Катарине еще только предстоит привыкнуть.

Катарина и дальше будет принимать участие в политических дебатах и писать книги, поскольку надеется однажды стать профессором. Она каждый раз будет безутешна, узнав, что умер тот, кто был ей дорог. Однако в каком-то смысле все это не имеет значения. Лиспектор уподобляет Катарину таракану. Она делает ее столь же незначимой и в то же время живой. И Катарина, и тараканы,