Никто не знает Сашу - Константин Потапов

надо поспать. хотя бы ч-в. 6. остановить эти сутки, этот нервный нон-стоп. звонил полчаса. Ж. не брал. сон, сон, дурной сон. уже пару раз делали с ним, был в нём уверен. может, Ж. проспал?

сходил по малой нужде в туал. на вокз. грязь. в зале ожид-я спят вповалку. кав-ы, аз-ы, наши. чёрные бороды, ногти синий полумесяц, собаки какие-то – ковчег, господи, сон. полиц-й. проверил док-ы. чай из автомата обжигает пальцы, пах-т пластиком. снова звонил. взял. голос приподнятый над собой, нарочито громкий. едет. сквозь фонари видно созвездие. косой ковш. б-шая м-ца. дурной розыгрыш. кольцо детских фигур. каменный танец на пл. влгд. всё остановилось.

забрал чз 20 м. «Москвич». за рулём. сияет. поэт Женя Ржепницкий. вопросы. я отмолчался. не сказать же ему про д-й сон. не сказать же – опоздал. не сказать про замёрзшие пальцы. рубит. кожа в салоне подранная, масло машинное, пах-т отц-м

вписка – квартира Ж., тусовка, коробки пиццы вповалку, деш-е вино, музыка, подростки, бутылки, окурки. парочка на кухне. дев. в спальне. спросил, где спать. Ж. показал. устал, стыд. беруши. шапка на лицо. спать. сон, сон, дурной сон, от к-го хоч-ся проснуться. скорей спать. зав. надо быть в форме. Влгд. важный город.

музыка не стихает. гулко как капля в ухе. постучал из вежливости. бесполезно. ворочался. полчаса пролежал на лев. боку. лёг на прав. пролежал мин. 20. лёг в Шавасану. дышал 4-7-8. расслаблял тело. проваливаюсь. музыка.

узор веток по потолку ищет край комнаты – наощупь. на прошлой съёмной мешали соседи сверху, и мы по очереди стучали по батарее ребром айфона. Давились смехом в одеяло – мол, перебудим весь дом. И каждый раз говорили, что сходим и поговорим с ними, но так и не сходили. Она всегда спала слева.

всплеск смеха. скрип кровати. музыка – громче, до всплывших слов. тебя не жаль, не жаль, не жаль. чёрт. стучать? 04:07. бледнеет. скрип. 4-7-8. бесполезно.

Помню, один раз попробовал лайфхак из интернета – припёр кастрюлю с водой на шкафу книжками к самому потолку. На кастрюлю надел большие наушники и включил модных тогда «Грибов». В интернете обещали, что соседи сверху повесятся от басов, а нам не будет слышно. Смеялась надо мной и предлагала просто сходить и поговорить. Она всегда спала слева. чёрт, как громко. 05:35.

Ненавижу туры за недосып. хочется уже прервать эти сутки. забыться. дышал. бросил. скрип чужой любви за стеной. Надоевшая песенка из какого-то года. пел ей. или Катеньке? путается всё, как провод наушников. дни, лица, имена. нет, ей пел. 06:07. вписка у Ж. сон, сон, смутный сон, про то, как не могу уснуть. озноб, надеюсь, не заболеваю, зав конц. влгд важн. г. сон. всё наяву. со мной. 31-летним. могло всё по-другому. не вот чтобы слава, но не считать мятые сторублёвки. не разводиться. скрип, стон. смех. Да сколько можно. Какого чёрта.

Почему я лежу здесь, вдали от дома, один, затоплен сумерками и слушаю чужую е-ю в прокуренной до едкости квартире, не спав столько, что всё тело ватное, мысли жёсткая проволока, а под глаза песок да стеклянная крошка? Почему нельзя проявить к артисту, к-го ты приглашаешь, хотя капельку ср-го уважения? Пусть выкручивается, Женечка Ржепницкий, человек-алллет-ция. Ничего никому не объяснять. Сам виноват. Алина ещё… А это она договаривалась! Притащил меня не на тихую кв. как обещал, а в какой-то вертеп.

Он почувствовал небывалую своб. Да, так это и надо будет написать в выдуманном дневнике – он вдруг почувствовал небывалую свободу. На вокз.! Рюкзак, гитара, всё здесь. Домой! Домой.

Так, дверь, аккурат-нень-ко, сильно сжимая ручку, чтобы не скрипнуть, как будто возвращаюсь в позапрошлом году из тура, а она уже спит, не любила у стенки, всегда слева, слева, да выключатель был слева, но я его не включу, а на цыпочках, до прихожей, вроде смолкли, перестали скрипеть и музыку выключили, но мне плевать, ух какой длинный коридор, бесконечный как строка, выбраться из дневника, сбежать из заметок про глупого барда, а вот и разбросанный флот чужой обуви, где левый-то, где, разлучённая пара, она всегда спала…

Дверь в комнату открылась, полоска света протянулась через коридор, правильно указав на потерянный ботинок. Женя шёл в ванну. За его спиной в комнате проступали неразборчивые постельные складки, фрагмент ноги, античная фреска… Увидев Сашу, Женя вздрогнул на ходу. Я не знал, куда деться.

– Ты куда? «Что случилось?» – спросил меня Женя.

– Да так. Никуда. Никуда. – Саша тихонько вынул ногу из ботинка.

7. Письмо Жени Ржепницкого

Она была как лезвие. Для колки льда, знаете?

Высокие скулы, насмешливый рот, стройная фигура – вся она так и врезалась в смотрящего, будто лезвие. Глаза у неё были чёрные-чёрные, две чёрных дыры, и если она смотрела в тебя, то ты как бы падал туда, а мир крутился и плыл. Но она будто знала о непреложной силе своего взгляда, и держала его зачехлённым, словно самурай – катану.

Вита Ким.

Она обожала кофе, аниме и неизвестные инди-группы. Она подбирала дешёвые авторские украшения на арт-базарах – неизменно точно, словно они и были сделаны для неё. Она была очень заметной. Не просто красивой – были девушки и красивее. Именно, что заметной.

Я был влюблён в неё четыре года, как собака в хозяйские руки. На что я надеялся? Из чего ткал эту надежду? Поцелуй воздуха около лица при встрече? Её голова на моём плече во тьме кинозала? Рука в такси, которую сжав, она тут же выпускала? Не знаю. Наверное, всё это вместе.

Был один поцелуй. В самом начале, на первом курсе. Это было на Посвящении, мы были пьяны. Лежали одетыми на постели в её комнате, целовались и слушали шум автострады вдалеке. Она тогда сказала, что это похоже на шум моря из её города. На утро она сделала вид, что ничего не было. Это был её особый талант. Замалчивать неудобное, пока не исчезнет само. Тот поцелуй был как бы стёрт её молчанием.

Конечно, я мечтал о ней, и, пожалуй, моя мечтательность сослужила мне недобрую службу. Она держала меня как спутник. На строго заданной орбите. Ни ближе, ни дальше. Ни упасть, ни вырваться прочь.

На третьем курсе у неё появился Виктор. Высокий, молчаливый, с таким, знаете, волчьим лицом, старше нас на год – он попал в неё. Не то, чтобы он смог оценить её глубину. Но понял, что она