Тридевятое царство. Удар Святогора - Денис Новожилов

– И правда – я тоже пойду, – возмутился Трувор, – а то скучно стало, давно никого не убивал.

– Семь – тоже хорошее число, – одобрил Рерик, – я бы сам сходил поразвлечься, но и тут весело – принимать всех этих смешных людей.

Иван повернулся к боярину и объявил так, чтобы слышали все:

– Весть о страданиях верных подданных своих болью наполнила сердца князя и его советников; двое его лучших воевод и пятеро друзей пойдут завтра наказать этих разбойников.

– Спасибо, защитник, спасибо, заступник. – Боярин стал быстро кланяться, отступая назад, не в силах поверить в свою удачу. Уже давно в Смоленском княжестве никто не давал укорот распоясавшимся разбойникам, уже чуть ли не возле городской стены раздевали путников до исподнего. До недавнего времени: пока не появились варяги; тут разбойники отступили подальше от города.

– Защитник, – одобрительно загудела толпа, – и чего другие княжества к себе варягов не призывают? Кто бы мог подумать! – Однако та часть, где стояли простые мужики, не особо ликовала, там тоже не любили разбойников, но войско справедливости не нападало на бедных, это уже многие знали. Надо было как-то подбодрить и эту часть горожан.

– Теперь князь желает слушать простой народ, – объявил Иван, и мужики тут же радостно ломанулись вперед, каждый хотел успеть обратиться первым. Про остальное было тут же забыто.

– Заступник, помоги…

– Посоветуй, мудрый князь…

– Защити…

– Помоги…

– Рассуди…

Иван топнул ногой:

– По одному подходите, князь всех примет.

– Чего они говорят-то?

Иван повернулся к Конунгу:

– Сомневаются они, что сможешь ты просидеть на стуле долго, пока они будут тебя веселить своими историями.

– Ха, – Рерик поудобнее откинулся на своем троне, – это в моей стойкости они усомнились? Да я самый терпеливый воин на свете, пусть начинают, песьи дети, не сойду с этого места, пока им самим не надоест. Это мы еще посмотрим, кто тут терпеливей.

– А теперь – спокойно и по одному излагаем свои заботы, – Иванушка повернулся к толпе мужиков, – князь сказал, что выслушает всех.

Такого не случалось еще никогда, чтобы князь выслушал всех простолюдинов, даже одному донести свою беду было большой удачей. Толпа восхищенно взревела, с новым интересом разглядывая варяга на троне.

– Понимают, – одобрительно качнул головой Трувор, – я же тебе говорил, что железный зад ценят все!

– Хороший тут народ, – согласился Синеус, – как бойцы они, конечно, не очень, но правильные вещи ценят.

Дорогу снова замело снегом, и княжеские сани остановились в ожидании, когда занос расчистят. Впереди воины из киевской дружины щитами разгребали снег, откидывая его с дороги на обочину. Великая княгиня Аленушка вылезла из саней и, кутаясь в платок, прошлась вдоль кортежа. Колыван неотступно следовал за княгиней, даже здесь не ослабляя бдительности ни на минуту.

– Холодно, дядя Колыван, – пожаловалась Аленушка.

– Раз холодно – надо вернуться, в санях еще меха есть и платки.

– Да нет, это я так, – девочка осмотрелась по сторонам, – долго еще ехать?

– Да еще прилично. – Колыван тяжко вздохнул: после того как граница Киевского княжества осталась позади, его не покидало ощущение опасности. – Как пройдем эти земли, быстрей будет.

– Это из-за того, что толстый князь умер?

Аленка надула щеки, изображая толстого Святослава.

– Нельзя так про взрослых говорить, – рассердился Колыван, – князь Святослав был…

– Изменник и предатель, – закончил за богатыря вкрадчивый голос; никто и не заметил, как Кот Баюн подошел неслышно сзади.

– Да, – вспомнила Аленушка, – я помню, он на нас нападал. Когда его рыцари бросались на нас, было страшно.

– Не было там никаких рыцарей, – поправил княжну Колыван, неодобрительно косясь на кота, – рыцари только в Еуропах бывают, у нас – витязи.

– Послушайте, уважаемый Колыван, – все так же вкрадчиво продолжил огромный кот, – обойти бы нам эти земли…

– Далеко обходить, этак мы к весне только в Смоленске появимся.

– Зато появимся, – многозначительно произнес кот, – живыми и здоровыми.

– Чего это ты: знаешь что-то, нам не ведомое?

– Да ничего я не знаю… просто нехорошие предчувствия.

– Тут больших городов нет, скоплений войск – тоже. Прознатчики тайного двора докладывали, что войско черниговское возле столицы зимует, даже захоти они – сюда не успеют, особенно по зиме. А мелкие дозоры и гарнизоны мы и снесем, если что, у нас тут несколько сотен отборных воинов.

– Все равно, неспокойно мне.

– Вот и Даниил все переживает, а я думаю так – кого нам на родной земле бояться? Нечисть тут почитай всю перевели давно, если какой леший и сохранился, так сидит тише воды ниже травы.

– Вы, люди, разумом живете, – кот тяжело вздохнул, сдаваясь, – а мы – чутьем. Может, обойдем все же?

– Это же крюк какой огромный выходит, не одну неделю лишнюю ехать, а у тебя – только предчувствия. Уже завтра пройдем земли черниговские и вступим в смоленские, недолго осталось, потерпи.

– Колыван, там застава на пути. – Запыхавшийся разведчик из киевской дружины вытянулся перед богатырем.

– И чего?

– Ничего, обычная застава, человек десять на ней, вокруг никого.

– Убейте их, – кот взвился, – убейте всех!

– Да что за зверь такой агрессивный пошел, – вздохнул Колыван, – все ему лишь бы убивать. Сказано тебе – обычная застава, десять человек. Идем спокойно дальше, пусть только попробуют нас тронуть.

Конники из кортежа проходили мимо заставы спокойно, сидящие на крыльце несколько воинов не пытались их остановить, только смотрели пристально. В центре сидел бородатый мужчина, в повадках которого легко угадывался бывалый воин. Его цепкий взгляд особенно не понравился Колывану, что-то и правда было не так, но что? Спрятаться в округе большому войску было негде. Не этот же десяток их остановит? И что они могут, позвать подкрепление? Ну и пусть, пока по снегу доберется подмога, кортеж уж далеко будет. Конечно, можно было спуститься с коня и показать, кто тут хозяин, но Колыван не любил бравировать своей богатырской силой перед простыми людьми. Ну смотрит, и пусть смотрит, за смотр денег не берут. Однако, как оказалось, не все были такими покладистыми.

– Чего смотришь?

Лютополк на своем черном как сажа жеребце подъехал к заставе.

– Хочу и смотрю, – спокойно ответил черниговец, – я на своей земле и в своем праве. А вот ты еще у меня дозволения пройти не спросил.