Нашествие - Денис Новожилов

Трофим в который уже раз изучал паутину в углу, стремясь увидеть ее творца-паука. Охрана княгини – дело скучное. Особенно если в палаты не входит никто из посторонних. Подле Аленушки застыл ее богатырь: уж Колыван-то злодея мимо не пропустит; а на долю остальных стражников остается скука да тоска, разве что паутину рассматривать.

Большой совет Тридевятого царства был в сборе, теперь он выглядел куда солиднее: все же за столом заседали аж три князя, втрое больше, чем в те времена, когда, кроме покойного Даниила Галицкого, из князей в Киеве никто не был представлен. Воеводу Лютополка не звали: хотя указом великой княгини ему и пожаловали княжеский титул, вот только взбунтовавшаяся Галицко-Волынская земля признавать одноглазого выскочку не спешила, сохраняя верность вдове Даниила Марфе. Так что на данный момент Тридевятое царство представляло собой лишь огрызок от себя же самого, растеряв в смуте Черниговское и Галицко-Волынское княжества. Самые сильные и богатые уделы.

Трофим находил весьма примечательным то, что и само Тридевятое царство времен своего рассвета было лишь огрызком от некогда могучего русского царства. У последних поколений плохо получалось не то что приумножать, а даже сберегать наследие предков. И страж знал почему: всему виной забытые заветы да отказ от старой веры в Перуна. Вон теперь каждый в княжеском тереме крестик на груди носит. Трофим тоже нацепил, выделяться в его положении было неразумно, вот только все враги великого Перуна еще пожалеют о том, что отвернулись от учения древнего бога. И он, простой стражник Трофим, тому верная порука.

Властители царства, склонившись над картой, что-то тихо обсуждали промеж собой, до поста у двери ни слова не доносилось, но и так было понятно, о чем идет речь. Дела у Тридевятого царства плохи, это если не использовать словцо покрепче. Степняки высадились на Буяне, стремительно захватывая остров. Мощные стены на узком перешейке не помогли, а флот Буяна где-то оплошал, пропустив высадку. То, что еще недавно казалось невозможным, стало явью – на южных рубежах царства сосредоточивалось огромное войско, и куда они пойдут по весне, было понятно даже юной княгине.

– Да не знаю я, сколько их! – повысив голос, буквально рявкнул боярин Полкан, несменяемый хозяин тайного двора; даже до дверей донеслось. – Только у меня в донесениях пестрят сплошь «нестьчисла» да «несчетно». Может, вы думаете, что у меня в соглядатаях сплошь книжники греческие сидят? Много там степняков, очень много.

Полоцкий князь Рогволд сделал боярину замечание, чтобы тот не кричал так громко, и дальше совещание продолжилось полушепотом. Трофим усмехнулся про себя, насколько верно он угадал тему разговора. Впрочем, это уже не первое и не десятое заседание. В последнее время большой совет Тридевятого царства собирался три раза на неделе. Колыван как-то обмолвился, что при покойном батюшке нынешней княжны такие собрания случались не чаще раза в год, да и то встречи те больше походили на пир. Плохи дела в царстве. Белое королевство отхватило солидный кусок, а теперь еще Смоленск осаждает, в Черниговском княжестве самозваный царь куролесит, Буян пал, Кощей выгнал берендеев с их исконных земель, разбойники между собой бьются, деля наследство покойного Кудеяра. Некогда могучее русское государство катится незнамо куда, и это знание наполняло душу стражника горечью. Он любил и свою страну, и свой народ, ненавидел он только заезжих пророков, что новую веру распространяют, да тех, кто слишком уж легко эту иноземную ложь в себя принимает. Подумать только: бог – один! Глупость же несусветная… Издревле известно, что богов множество, и у каждого народа они свои.

Дворовые девки внесли обед для князей. Кушали властители отменно: тут и поросенок, запеченный в яблоках, и щучьи головы, и супы в горшочках… Ну да что правители не доедят, то и стражникам может перепасть. Должны же быть и светлые стороны в службе? Повара и челядь идут все же ниже княжеской стражи, так что им достанется уже только то, что не доедят стражники. Трофим сглотнул слюну, глядя на княжеские яства, и чуть было не пропустил кое-что неестественное. Девки, принесшие обед, быстро скрылись; все, кроме одной, которая так и осталась стоять возле запеченного поросенка.

Страж с интересом наблюдал за служанкой, которая стояла к нему спиной. Ничего необычного в том, что одна осталась, не было: мало ли там что нужно с едой еще сделать… Вот только эта девка слишком уж заметно нервничала, постоянно теребя свою косу. И тут Трофима как окатили холодной водой. В худенькой ручке блеснул нож. Девка стояла так, что нож мог видеть только он; остальные, склонившись над картой, не обращали на девушку никакого внимания. Мягко, по-кошачьи, Трофим двинулся вперед со своего места. Осторожный шаг, еще один… Заговорщица с ножом, казалось, ничего не слышала и не замечала, вцепившись взглядом в трон и то сжимая в кулак, то разжимая побелевшие пальцы на рукояти ножа.

Стражник, аккуратно подобравшись сзади к девушке, сделал выпад рукой и перехватил нож. Неудавшаяся заговорщица от неожиданности вздрогнула и обернулась, уставившись на поймавшего ее человека с нескрываемым гневом и яростью. Трофим даже опешил поначалу, ожидая увидеть испуг, только вместо этого на него смотрели карие глаза, горящие решимостью и ненавистью. Очень красивые глаза, надо заметить. Да и сама заговорщица была страсть как хороша. Трофим даже растерялся немного, но руки не разжал. Неудавшаяся заговорщица ударила поймавшего ее стражника кулачком в грудь. Удар был женский, слабый, так что девушка только сама поцарапалась о неровные кольца кольчуги.

– Ах же ты, проклятый нелюдь!.. – злобно зашипела несостоявшаяся убийца. – Тоже самозваному богу продался! Предатель! Перун тебя еще покарает!..

– Тихо ты, дура… – Трофим нервно осматривался по сторонам: не заметил ли кто.

Князья и бояре все так же склонялись над столом, что-то жарко обсуждая, а вот богатырь Колыван заметил происшествие и уже двинулся выяснить, что случилось.

Никогда еще Трофим не думал с такой скоростью: что же ему сейчас делать? Спасать эту дуру или отдать ее на расправу? Какая она заговорщица, со столовым-то ножом… Таким даже когда захочешь, кого-то зарезать трудно. А тут еще и богатырь на страже. Вот же бестолковое создание! Он-то свое покушение тщательно готовит, да не один, а эта девка думала, что придет сюда с ножичком и все у нее получится? А все же смелости девчонке не занимать, другие вон за печками дрожат, а эта не испугалась. Схватить ее и вывести? Колывану соврать что-нибудь. Ну, допустим, понравилась ему, Трофиму, девчонка – молодая, красивая… Поймет же по-человечески? Наверняка. Но может и отстранить от княжеской стражи. Тогда прахом пойдет весь его план и все старания, а за них уже не один последователь Перуна жизнь свою положил.

А ведь может быть все еще хитрее. Может так оказаться, что это специальная проверка именно для него. Подобрал хозяин тайного двора или даже сам Колыван красотку да подстроил все так, что только Трофим со своего места мог увидеть, как служанка нож достает. А сейчас они делают вид, что вовсе тут ни при чем, а сами пристально наблюдают – как он себя покажет. Его враги хитры, но и он не глупец. Нельзя ему сейчас рисковать и недоверие вызывать, никак нельзя.