Пятый всадник - Александр Харыбин

Распеленал из пакетов заряд и положил на пол в центре помещения. Хотел было поджечь бикфордов шнур, но что-то меня удержало. Постоял, прислушиваясь, и вдруг через оконный проем уловил довольно близкий шум, а затем человеческую речь. Сначала хотел просто затаиться и переждать, но звуки приближались. Люди явно имели целью своего движения именно мое строение. Суетиться и прятать заряд назад в сумку было уже поздно. Шарики и ролики в мозгу лихорадочно крутились, отыскивая решение.

И тут я понял, как надо действовать.

13

Я прикрыл свою бомбу куском картона, натянул на лицо респираторную маску, которую, весьма кстати, захватил с собой из машины, и вышел на улицу. Два субъекта довольно бомжатского вида, увидев меня, остановились, как вкопанные, метров пять не дойдя до двери. От моего вида у обоих отвисли челюсти и выкатились из орбит глаза. Один чуть не уронил сумку, которую нес, другой – большую пластиковую бутылку пива.

– Эй, Толя, – крикнул я, повернув голову в сторону двери. Имя назвал первое, что пришло в голову. Наверное, потому, что так звали одного из рожинских прорабов, – тут еще два пациента к нам пришли.

Голос из-под маски звучал глухо, что, по моему мнению, должно было усилить эффект. Заметив, что гости растерялись и уже готовы дать деру, я добавил:

– Здесь обнаружено заражение сибирской язвой. Кто-нибудь из вас сюда заходил раньше? – оба отрицательно закачали головами, – тогда быстро валите отсюда, пока мы вас в карантин не закрыли.

Визитеры, не говоря ни слова, развернулись и затрусили прочь. Я провожал их взглядом до тех пор, пока те не скрылись за забором. Подождав еще несколько минут, я решил, что медлить нельзя, решительно вошел в здание и поджег шнур. Теперь у меня есть минута, чтобы отойти в заранее выбранное, безопасное для наблюдений, место. Оно находилось на первом этаже недостроенного многоэтажного корпуса.

Не успел толком расположиться, как черные глазницы оконных проемов моего объекта испытаний озарила яркая оранжевая вспышка, а через мгновение долетел ужасающе громкий хлопок, смешанный с жутким ревом. Зрелище стоило того, чтобы терять время и средства на его подготовку. Дверь сорвалась с единственной петли и отлетела, кувыркаясь, метров на двадцать. Из дверного проема, раздуваясь, полез оранжевый пузырь, лопнувший с адским грохотом. Такие же пузыри, только меньшего размера, показались из окон.

Крышу сначала приподняло метра на три, а затем разорвало на отдельные брусья, доски и куски шифера, разлетевшиеся по округе. Сами стены, на первый взгляд, устояли, но строение казалось сильно деформированным. Между блоками появились заметные зазоры. Если бы кровля оказалась немного прочнее, то стены, приняв на себя большее давление, наверняка бы не выдержали.

Бороться с желанием заглянуть внутрь того, что еще недавно было строением, было тяжело. Но рисковать угодить в милицию тоже совсем не хотелось. Грохот здесь стоял такой, что я бы удивился, если никто из окрестных жильцов или прохожих не позвонил в компетентные службы. В принципе, и так ясно – заряд такой массы способен обрушить перекрытия железобетонного панельного строения. Можно сказать, что испытания закончились успешно. Доработать конструкцию так, чтобы из экспериментального устройства оно превратилось в полноценный боеприпас, представляло собой чисто инженерную задачу.

Теперь важнее решить проблему его доставки к месту назначения. И здесь я пока еще находился в нулевой стадии. Конечно, кое-какие мысли присутствовали, но я колебался, не в силах сделать выбор между покупкой беспилотника и изготовлением ракеты. У каждого решения были свои плюсы и минусы. Как химику, мне, конечно, проще было сделать ракету, но внятно представить, как ею управлять в полете, не получалось. С беспилотником дело обстояло на порядок проще. Можно было свободно приобрести такой небольшой самолетик, оснащенный видеокамерой и управляемый с расстояния в несколько километров. С одним небольшим нюансом – стоимость аппарата, способного к полету с полезным грузом три-четыре килограмма, зашкаливала. Учитывая тот факт, что аппарат должен был стать сугубо одноразовым устройством, мысли о необходимости его приобретения вызывали у меня стойкую депрессию.

Но эти все сомнения лучше отложить на потом, а пока можно сказать, что первую часть задачи я выполнил. С чувством выполненного долга я пошел по заранее намеченному маршруту на выход со стройки. Маршрут этот специально пролегал внутри недостроенных зданий, чтобы с улицы меня нельзя было заметить. В то же время, сквозь проемы в стенах я мог спокойно наблюдать обстановку снаружи. Этот скрытый путь выводил меня к забору на сторону стройки, противоположную той, через которую я зашел. В этой стороне в заборе также имелся проем. От здания до него мне предстояло преодолеть всего метров пятьдесят открытого пространства. Выйдя на улицу, постарался сделать как можно более непринужденный вид, положив руки в карманы и идя неторопливой расслабленной походкой. При этом я не забывал бросать по сторонам зоркие взгляды. Достигнув просвета в заборе, вышел на дорогу. Одиноким прохожим, казалось, не было абсолютно никакого дела ни до меня, ни до взрывов на стройке. Каждый шел по своим делам, озабоченный только своими проблемами.

Не успел я отойти от дыры в заборе и на два десятка метров, как из-за угла показался милицейский автомобиль. Кажется, мои опасения насчет бдительных горожан оказались небеспочвенными. Но, слава Богу, пронесло. Наряд, разбрызгивая грязь по сторонам, промчался мимо меня дальше, завернув за угол. До машины, оставленной в полукилометре, добрался без приключений.

Приехав домой, на островок, сразу бросился на диван. Сначала хотел выспаться, так как перед испытаниями мучила бессонница, и поспать за ночь в общей сложности удалось хорошо, если пару часов. Да и то, правильно ли называть сном те короткие моменты полузабытья, в которые время от времени проваливался разум с тем, чтобы тут же вынырнуть? Вообще, с этим надо что-то делать, потому, что нормального здорового сна у меня не было полгода. С тех самых пор, как началась эта история. Подсаживаться на успокоительные совсем не хотелось, так как все эти средства обладают весьма неприятными побочными эффектами. Что-то подсказывало мне, что нормальный сон вернется, когда я достигну главной своей цели – отомщу убийцам Машуни. Так что мучиться мне предстоит еще долго.

Сегодняшние испытания, без сомнения, приблизили этот момент, но решение самой главной задачи – доставки устройства в пункт назначения – еще впереди. И пока даже не знаю, как к ней подступиться.

Время, конечно, все излечивает, но я всерьез опасался, что в моем случае еще до момента излечения с недосыпу вполне реально может поехать крыша. Однако, появилась еще одна вещь, которая могла уберечь мой разум от разрушения. В последнее время я стал замечать, что чувство мести стало терять свою прежнюю остроту. Это даже вызывало у меня определенный дискомфорт, своеобразный когнитивный диссонанс. Нет, не то, чтобы появлялись какие-то предательские мыслишки вообще отказаться от мести. По-прежнему, при воспоминаниях о жене в голове становилось тяжело и муторно. Мне хотелось покарать ее убийц с примерной жестокостью. Но если первое время просто хотел уничтожить всех, так или иначе замешанных в убийстве, даже, если при этом погибнут невиновные, то постепенно начал склоняться к тому, чтобы, все-таки, выявить и наказать непосредственных участников. Я опасался, что это являлось подсознательным желанием просто уклониться от мести. Потому что, если со взрывом здания милиции все просматривалось, хотя и не без нюансов, то расследование убийства моими силами и выявление участников выглядело весьма сомнительным мероприятием. Конечно, было бы достаточно денег, можно было поручить это какому-нибудь частному детективу типа тех, которых постоянно крутят в телесериалах. Я, правда, понятия не имел о масштабе требуемой суммы, но подозревал, что нужных средств мне не собрать и за несколько лет.